Читать книгу "Профессиональная интуиция - Марина Серова"

— Но… — начал Горшенин неуверенно.

Я подумала, что вот сейчас он или напомнит, что дождь уже кончился, или попытается напроситься в гости, поэтому решительно заявила:

— И вообще, я очень зла. А это верный признак того, что простудилась. Я всегда злюсь, когда болею. Поэтому собираюсь поужинать, посмотреть какую-нибудь киношку и завалиться спать.

Несколько долгих секунд Горшенин молчал. М-да, надо бы подсластить пилюлю… Кроме того, нехорошо себя так невежливо вести.

— Но все равно спасибо за приглашение, — смилостивилась я. — Может быть, поужинаем завтра? Или пообедаем? Вы в спорткомплексе завтра будете?

— Обязательно, — с облегчением сказал Горшенин. — Я зайду к вам в спортзал. До свидания.

«Ага, заходи, — подумала я, кладя трубку на аппарат. — Из нас троих — меня, тебя и спортзала — в Волгограде к завтрашнему дню, надеюсь, останется только спортзал».

Отделавшись от Игоря Викторовича, я поступила именно так, как обещала: сначала приняла душ, затем включила телевизор и приступила к ужину.

В начале двенадцатого я поднялась с кровати — пружины при этом предательски заскрипели — и приступила к сборам. Через несколько минут, полностью одетая, в ботинках, я зашла в туалет, громко хлопнув дверью, постояла там некоторое время, спустила воду и вышла, но дверь в туалет закрывать не стала. Подумав, открыла воду еще и в душе.

Под оглушительный шум льющейся в бачок воды — надо не забыть пожаловаться на неисправность сантехники! — я открыла входную дверь, с помощью изоляционной ленты заблокировала «язычок» замка, снова притворила дверь, после чего попробовала ее открыть. Замок был заблокирован надежно, но край двери слишком плотно прилегал к нижней части косяка, отчего при открывании и закрывании получался характерный протяжно-скрипучий звук.

Я почесала в затылке. В принципе можно было рискнуть и оставить дверь так, как есть. Но надеяться на то, что Саша и Паша, услышав «дверной» звук, решат, что донесся он откуда-то из коридора, не хотелось. Кто их знает, вдруг эта элементарная мысль не придет им в головы.

Ничего подходящего для устранения скрипучести двери под рукой не было. Не заниматься же в самом деле столярными работами на ночь глядя.

Из любого положения, как известно, можно найти выход. А если подойти к делу творчески, то практически всегда можно найти как минимум еще один выход, причем такой, который не требовал бы особых усилий.

Едва я об этом подумала, как тут же мой взгляд наткнулся на остатки ужина. Я взяла ломтик жирной копченой колбасы и провела им несколько раз по косяку и срезу дверной коробки. После этого попробовала еще раз открыть и закрыть дверь. Теперь скрип был едва слышен. Я повторила процедуру. На этот раз результат меня вполне удовлетворил.

Все необходимое уже лежало у меня в карманах или было надежно закреплено на теле. Остался последний штрих. Распечатав лезвие, я сломала его пополам и вставила обе половинки в специально подготовленные прорези на подошвах ботинок таким образом, что острые края лезвий на несколько миллиметров выступали с внешней боковой стороны подошв.

Когда приготовления были закончены, я закрыла воду в душе, прошла к кровати и с силой надавила так, чтобы пружины издали отчетливый скрип. После чего тихо отошла на середину комнаты, где и вытянулась во весь рост прямо на полу. Теперь можно было немного отдохнуть.

Малыша «лигнозе» я так и оставила на ноге, только теперь закрепила его поверх носка, чтобы металл не травмировал кожу. В элегантный костюм я так и не облачилась — не на званый вечер собралась, зато ворот свитера украшала шелковая косынка, надетая на манер шейных платков. Косынка должна была обеспечить мое инкогнито.

Без пятнадцати три я поднялась, бесшумно приоткрыла дверь и выскользнула в коридор. Дверь, к сожалению, пришлось-таки оставить незапертой. Единственным препятствием для проникновения в комнату служила болтающаяся на дверной ручке табличка с просьбой не беспокоить.

В коридоре не было ни души. Я прошла в комнату отдыха, на ходу надевая перчатки, открыла дверь на лоджию и притянула створки с обратной стороны, позаботившись о том, чтобы они не распахнулась от порыва ветра. Иначе какому-нибудь полуночнику могло прийти в голову закрыть двери на шпингалет.

На веревке, которую я прихватила из сумки с вокзала, имелись тугие узелки, равномерно расположенные по всей длине. При спуске с такой незначительной высоты, как третий этаж современного здания, узелки особой помощи не оказывают, зато очень даже удобны при подъеме.

Гром ясно сказал: постарайся не засветиться. Как минимум это означало следующее — возвращаться мне придется тем же путем, что и уходить. Следовательно, веревку разумнее оставить для подъема, но тогда надо сделать так, чтобы она не бросалась в глаза — вдруг кому-то из постояльцев гостиницы ввиду бессонницы вздумается подышать свежим воздухом на балконе. Поэтому, закрепив веревку, я выбрала свободный конец, свернула его в бухту и с помощью изоленты подвесила под лоджией. Действия были привычными, десятки раз отработанными и заняли не больше минуты.

Второй конец, как я и рассчитывала, получился достаточно длинным, сантиметров тридцать веревки лежали на земле. Быстро спустившись вниз, я закрепила и его, попросту натянув и обмотав несколько раз вокруг подобранного здесь же кирпича. Дождя не было, зато поднялся ветер, а мне не хотелось, чтобы веревка хлопала под его порывами о стену. Кирпич я плотно прижала к стене, пошевелила веревку, проверив степень ее натянутости и надежность всего приспособления. Так, здесь все в порядке. Пойдем дальше.

Никем не востребованная «шестерка» спокойно стояла в том дворе, где я ее оставила. И это несмотря на незапертую дверцу! Все же не так плохо обстоят в нашей стране дела с угонами машин, как об этом принято говорить. Эта мысль вызвала у меня невольную улыбку. Если бы я не обнаружила на месте эту машину, я без особого труда позаимствовала бы другую. Ведь автомобиль нужен мне для важного дела, оправдала я мысленно свои противоправные действия. К тому же теперь у хозяина «шестерки» появился реальный шанс получить свою «ласточку» обратно в целости и сохранности. Разве что гораздо более грязную, чем изначально. Я снова про себя хихикнула.

По пустынному городу я добралась до места в считанные минуты. При этом, чтобы не давать лишний крюк вокруг гостиницы, нахально вырулила на нужную мне улицу перед самым носом у Саши и Паши.

Ребятки честно несли дежурство. Паша при этом, правда, сладко спал, а Саша, кажется, кушал. Желая, очевидно, держать в поле зрения выход из гостиницы, машину они поставили так, что почти сразу за ней находилась ярко освещенная витрина магазина. Так что я имела возможность хорошо рассмотреть, чем они занимаются, находясь на своем «боевом» посту. Вот бы «заложить» работничков Горшенину… Я опять улыбнулась.

На подъезде к центру чувствовала я себя достаточно уверенно, как будто проезжала тут каждый день в течение всей последней недели.

Едва свернув на дорогу, ведущую от шоссе к «лагерю», я выключила фары и дальше продвигалась «на ощупь». Примерно на середине пути вышла из машины, исследовала прилегающую местность и, выбрав подходящий ровный участок, перегнала машину с асфальта в чистое поле. А дальше отправилась пешком. Но что значила теперешняя прогулка на несколько десятков метров по сравнению с недавним марш-броском…