Читать книгу "50 & 1 история из жизни жены моего мужа - Екатерина Великина"

Стоит ли говорить, что всю оставшуюся до дачи дорогу нас освещали два светила. Первое – солнце из левого окна, второе – надпись «Вот ведь едрена мать», немедленно зажегшаяся на лбу доставучей тетки. Но к надписям я давным-давно привыкшая, и поэтому окончательный трандец моему настроению вышел только на даче.

У самых ворот, на зеленой бровке газона, стояла Любовь Всей Моей Жизни № 6 вместе с женой и ребенком в прогулочной коляске. У любой другой барышни, кроме меня, возникло бы как минимум два повода порадоваться. Во-первых, раз стоит на остановке, значит, на «гелендваген» не заработал, а соответственно ловить там и правда было не фига. Во-вторых, жена, не просто так себе жена, а с дотацией – сама как скала, кулак с фасоличью голову, а во взгляде верность могильная: если что, не промажет. Можно было бы и «в-третьих» придумать, но не придумывалось. «Женился, вот ведь подлец», – камнем упало на мое сердце, и стало мне тяжело и маетно.

– А не купить ли маме водочки? – спросила я куда-то вверх.

– И кидерсиприз кипи, – ответили мне откуда-то снизу.

«Сиприз» был сожран прямо в лесу, на лужайке, так как бабуля моя ни капелечки не верит в спасительную силу шоколада. «Вотка» убереглась в дамской сумке, поскольку в спасительную силу «синь-вина» бабушка верит еще меньше.

По счастью, запалился только Ф. из-за своей дурацкой привычки вытирать руки об одежду, и изливавшая желчь бабуся забыла обшмонать мою сумку.

До 21 нуль-нуль я слушала про рост редиски, заморозки, долгоносиков и парник, а после отправилась к себе в комнату и приступила к распитию. Называвшаяся «Путинкой» водка вполне оправдывала свое название, потому что уже очень скоро из меня попер чистый президент. Правда, это был так себе президент… С прищуром, всклокоченный и без галстучишки, но бабан ни хрена не поняла. Ее не удивил мой внезапный приступ любопытства касательно полива томатов и нисколечко не поразила прочувственная речь «А завтра мы посадим голубые ели», и все вообще было очень хорошо, пока меня не угораздило прочитать ей про Урганта. Бабушка моя, свято верящая в то, что я веду вещание прямо в Кремль, ни фига не врубилась в искусство и сделала глубокомысленный вывод.

– Они тебя убьют, – сказала она.

– Кто это меня убьет? – удивилась я.

– Урганты, – невозмутимо ответила бабуля.

– Как это?

– А навалятся и убьют. – Бабушка сделала жест руками, показывающий, как именно Урганты будут давить мою уходящую молодость.

– Страшно, – честно сказала ей я.

– А то! – вздохнула старушка.

До трех часов ночи мы обсуждали план спасения от злодейских Ургантов, и дальнейший сон мой был непродолжителен и тревожен.

Утро не принесло ничего хорошего, а вместо этого приехали маман с сюпругом. Порядком поскандалившие дорогой, они были пугающе бодры и с планами, и не было им никакого дела ни до меня, ни до кроссовок, ни до Ургантов.

– Надо ехать в Ступино, у меня вся рассада сдохла, – порешила маман и махнула зеленым флагом.

Поехали. Они – впереди с Фасолием и пакетами, я сзади – с печенью и в мыслях. Прибыли на рынок, распределились. Маман поперлась рассаду погаже рассматривать, муж в шурупчики, а я красной рожей ступинцев распугивать, чтоб не задавались. И вот распугиваю я их, распугиваю и вдруг смотрю – кроликов по сходной цене продают. Я раз – шасть мимо кроликов, два – шасть, на третий не выдержала, подошла.

– Почем зайчики, тетенька? – у торговки спрашиваю, а сама по сторонам оглядываюсь – как бы родственники не всплыли.

– Сто рублей, – отвечает.

– Серенького заверните быстро, – шиплю я.

Тетка понимающая попалась: кролик – это ведь товар особенный, без подходу не продашь, – завернула мне какого-то в мешок и под мышку сунула.

И вот верите, до этого все у меня плохо было. И кроссовок нет, и Любовь Всей Моей Жизни № 6 захомутали, и Ургант опять же… А тут вдруг как-то отпустило. Иду, дышу туманами, за пазухой кролик с жизнью прощается, а на душе легко и радостно, даже похмел отпускает. По правде говоря, шла я долго – все-таки родственники у меня очень неохочие до сюрпризов. Дорогой имя придумала – Филимон. Собственно, с именем придумалась и предварительная речь, гениальная, как и все краткое: «Это вот Филимон». Ни прибавить, ни убавить. И даже кое-что из кролиководства вспомнилось. Правда, немного. В детстве у меня книжка была такая – «Подарок юному кролиководу», дедушка откуда-то припер, в сортире у нас валялась. Уж не знаю, что я там читала, а только отчего-то в памяти постоянно всплывает одна изумительная фраза. А именно: «Мороз юному кролиководу только на руку». Меня даже если ночью разбудить и спросить, дескать, Кать, ты чё-нить про кроликов знаешь, я, конечно, сначала как следует обложу, а потом все равно скажу про мороз. Который на руку. Юному кролиководу. Ну бывает так… С кролиководами…

С кролиководами вообще всякое бывает.

– Что это? – спросил Дима.

– Это вот Филимон, – произнесла я заготовленную речь.

– Зяйка! – обрадовался Фасолька. – Зяйка, зяйка, зяйка!

– А ты что-нибудь знаешь о кроликах? – грозно спросила маман.

– (Ура! Ура! Ура!) Мороз, мамочка, только на руку юному кролиководу, – сияя тайной знания, ответила ей я.

– Зяйка! Зяйка! – ликовал Фасолька.

– Неси назад! – рявкнул Дима.

– Моя зяйка! – рявкнул Ф.

– Молчать! – рявкнула мама.

Все это время Филимон сидел, плотно прижав уши к спине, и изо всех сил пытался вытянуть свой счастливый крольчачий билет.

– Зя-я-яйка с ушками, – начал рыдать Ф.

– Мороз только на руку, – начала всхлипывать я.

– Неси назад, – начал закипать супруг.

Но в этот самый момент ушастому Филимону все-таки свезло.

– Ладно, детям полезно общение с животными, – сказала мама. – Пусть живет.

– Моя-я! – возликовал Ф.

– Юному кролиководу только на руку! – возликовала я.

– Неси назад! – взревел Дима.

Всю обратную дорогу до дома мы не разговаривали. В воздухе воняло стоящим раком вопросом «Или я, или он?» и крольчачьими какашками. К обеду супруг смирился. В данный момент решено, что кролик живет у нас на даче до осени, а потом мы пристраиваем его местным кролиководам, которым мороз… тьфу, блин… Короче говоря, в октябре отдам Фильку в местный крольчатник для, извините, еб… размножения. А до октября я – юный кроликовод. И мороз мне сами-знаете-что.

СКАНДАЛ ПО ПРАВИЛАМ (ЖЕНСКИЙ)

Итак, дорогие радиослушатели, пристегните ремни, спустите воду и уведите детей от экрана. Будем скандалить по правилам, ибо не фига тут.