Читать книгу "Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов"

Нет, Хална не жалела их, ведь они были врагами. Те, что остались при дворе, покорно приняли волю Инегельда Пятого, присягнули наместнику. Их она презирала и сторонилась, оправдываясь тем, что ей не пристало по своей воле общаться с еретиками. Но сердцем понимала, сама не лучше: тоже купила жизнь и свободу ценой замужества с простолюдином.

Двадцать лет минуло с той поры, как Хална стала женой наместника. Холодны были их отношения и не часты. А в последние годы и вовсе прекратились. Хална, обзавелась поддержкой некоторых аджеронских дворян, постоянно пребывавших в Пиероне, видевших её душевные терзания, лежащие скорбной тенью на красивом лице. Они скрытно не одобряли желание короля отдать графиню из знатного пусть и находящегося в опале рода за рыбака, да ещё и еретика.

Графиня, обладая изощрённым умом, коварством, скрытностью, появившимися благодаря постоянному нахождению в окружении недоброжелателей, до сих пор умело скрывала свою страсть, оказавшуюся взаимной, к барону Сиурду Тувлеру. Он был её соотечественником, суровым и немногословным, прошедшим через многие сражения воином, недавно достигшим сорокалетия.

Отличительной чертой барона была его привычка постоянно ходить в кольчуге длиной до середины бедра, с боевым обоюдоострым прямым мечом у пояса. Все знали, что его круглый щит и островерхий шлем приторочены к седлу боевого коня, ожидающего хозяина и готового нестись в очередную битву.

Другие придворные не выглядели столь воинственно, предпочитая более удобную, красивую одежду.

Неторопливую уверенную походку Сиурда Тувлера, сопровождаемую позвякиванием кольчужных колец и звоном позолоченных шпор по каменным плитам, узнавал любой обитатель чертогов. А завидев крепко сложенного высокого барона с гордой осанкой, спешили улыбнуться ему, если были на равных, или уступить с поклоном дорогу, если того требовал этикет.

Величаво посаженная голова барона не часто склонялась перед другими. Его суровое лицо в обрамлении светлых слегка вьющихся волос рассыпанных по широким плечам, тяжёлый властный взгляд серых глаз нагоняли на прислугу страх, а у равных вызывали уважение. Другие, необоснованно считающие себя равными барону, тщательно скрывали раздражение за слащавыми улыбками и речами.

Страсть между Сиурдом и Халной не стихала уже почти пять лет и ни разу любовники не выдали себя неосторожным словом, взглядом, улыбкой. Взаимную любовь удавалось скрывать даже от аджеронских дворян, искушённых в хитросплетениях интриг при дворе короля Инегельда Пятого, и здесь, при дворе наместника затевающих интриги, дабы спастись от скуки вынужденного пребывания в чужой стране.

Скрывать удавалось до недавнего времени, пока Хална вдруг не поняла, что понесла от Сиурда. Пока ещё явных признаков не было видно, но скоро это станет ясно абсолютно всем. Это событие внесло сумбур в душевное состояние женщины уже и не чаявшей испытать когда-либо радость материнства. Но рожать впервые в её-то возрасте — на тридцать восьмом году…

Однако по-настоящему графиню волновало не это, а необходимость объяснения пусть с нелюбимым, но законным супругом. Но и это пустяк по сравнению с немилостью короля. Единственно, что немного успокаивало Халну — отец будущего ребёнка в фаворе у короля, а сам Инегельд уже стар и болен. Его сейчас больше заботят интриги, начавшиеся вокруг его сына, наследника трона Аджера.

Молодой принц слаб и бесхарактерен, совсем не в родителя, державшего всех железной хваткой, сумевшего подчинить своей воле не только аджеронскую знать, но и Колмадор, разбив все его армии в неоднократных сражениях, одолев самого Атуала Третьего.

Хална считала, что принц обязательно попадёт под влияние придворных вельмож, жаждущих власти и золота. При таком слабом короле и сильной знати, рвущей друг у друга власть, мощь Аджера ослабнет. Этим не преминут воспользоваться энгорты, да и колмадорийцы могут перестать платить дань.

Размышляя над всем этим, графиня пришла к решению. Оно давно вызревало, всё более и более сформировываясь в окончательное. Несколько дней назад между Халной и Сиурдом состоялся разговор, в котором она поведала любимому о беременности и страхах по поводу возможного гнева короля, когда тому всё станет известно. Также графиня рассказала о своём плане.

Любовники укрылись на третьем этаже в одной из небольших комнаток обширного дворца. Здесь были толстые каменные стены и крепкая плотная дубовая дверь. Сквозь эти преграды ни одно самое чуткое ухо не смогло бы услышать, о чём говорят в комнате. Высокое стрельчатое окно выходило во внутренний двор чертога. Никто не смог бы подобраться к окну и остаться незамеченным стражниками на башнях и крепостных стенах.

Графиня приникла к груди барона, слушая ровное глубокое дыхание и чувствуя мерные удары сердца.

— Тебя беспокоит моя беременность, Сиурд? — спросила Хална, приподняв голову, пытаясь по серым глазам барона определить его настроение.

— Нет, нисколько, — низким голосом ответил Тувлер. — Мне нужен наследник. Давно пора, всё-таки сорок лет минуло.

— А если будет девочка? — улыбнулась графиня.

Барон широкой большой ладонью осторожно погладил её по голове, запустил пальцы в светлые локоны длинных волос.

— Девочка тоже хорошо, — ответил он, помолчав. — Значит, потом будет мальчик.

Женщина не смогла сдержать улыбки, всё же быстро пропавшей.

— Ребёнок будет незаконнорожденным, — упавшим голосом произнесла Хална. — Скоро моя беременность станет очевидна всем. Весть дойдёт до короля. Ты же знаешь, мой род в немилости у него. Как король отнесётся к рождению ребёнка?

— Так вот что тебя беспокоит, — улыбнулся Сиурд. — А я всё гадаю, что ты такая напряжённая.

— Ты почувствовал это? — тоже улыбнулась Хална, опять глядя в глаза барону.

— Конечно, любовь моя. Твоё настроение я чувствую всегда, хоть и не умею передать это словами. Ты знаешь, что я не силён в придворном словоблудии, мне более близок язык сражения — крики воинов, звон оружия, ржание лошадей… Многие считают меня неотёсанным грубияном. Пусть считают, тем более что с этими многими я таков и есть. Но не с тобой.

Хална потянулась к губам Сиурда и слилась с ним в поцелуе.

— Меня беспокоит не только это, — произнесла Хална, оторвавшись от его губ, задыхаясь после долгого поцелуя. — Есть ещё наместник…

Графиня почувствовала, как напряглись мышцы барона.

— Я убью этого выскочку, — прогудел Сиурд. — Давно уже хочу этого.

— Это будет слишком лестно для него — умереть от руки барона Сиурда Тувлера, — грустно произнесла Хална. — К тому же не известно как отреагирует король. Хоть ты и в милости у его величества, но убийство наместника может разгневать Инегельда.

— Король уже стар и болен, к тому же его сейчас больше заботит принц. Он слаб духом и не способен удержать в своей власти своевольных вельмож.

Сердце Халны забилось чаще, ей пришлось приложить усилие, чтобы не выдать волнение от понимания, что Сиурд разделяет её мысли и может согласиться на задуманный план.