Читать книгу "Революция сейчас! - Илья Стогов"

Бить не били, но допрашивали по десять часов подряд при слепящем свете ламп. Постоянно угрожали. Довели меня до того, что я подумал: а имеет ли все это смысл? Короче, решил с собой покончить. Написал бумажку: "Кончаю с собой под давлением майора Мешкова Владимира Васильевича". Я до сих пор не знаю, как им об этом стало известно. Но дело приостановили, а меня забрали в психушку.

Привезли и тут же стали накачивать сверхдозами неолептила. Это "лечение" везде одинаково - и у нас, и в Америке. Смотрел "Полет над гнездом кукушки"? Они вводят дозу, и тебе приходится напрягать все силы, чтобы контролировать свое тело. Иначе начинаются истерики, корчи и т. д. Если человек ломается, он превращается в животное - кричит, вопит, кусается...

Дальше следует "привязка". Человека привязывают к кровати и продолжают колоть, пока у него не "перегорает" по полной. То есть наступает необратимое изменение психики. Человек превращается в мягкого, покладистого, сломанного на всю жизнь дебила. Эффект - как от лоботомии.

От чрезмерных доз неолептила я даже временно ослеп. Люди вокруг были неплохие - диссиденты и буйнопомешанные. Но в один момент я понял, что либо сейчас сойду с ума, либо мне надо бежать. Например, когда выносят мусор. Но бежать только для того, чтобы добраться до девятиэтажки, которая стояла напротив, и сброситься вниз.

Пациентки из женского отделения делали этот маршрут ежедневно: ускользали из больницы, добегали и сбрасывались. Дальше убежать невозможно. Сибирь, Омск, морозы страшные... Это ощущение смерти было со мной постоянно. Три месяца, пока я лежал в больнице, дали мне самый глобальный опыт в жизни...

Из больницы Летов вышел в 1987-м. Сотрудники спецслужб заставили всех его товарищей подписать бумагу, что те обязуются не поддерживать с ним отношений. Вечерами Егор в одиночестве сидит дома, учится играть на музыкальных инструментах, что-то записывает. Однако времена меняются. В том же году в Новосибирске проводят всесоюзный рок-фестиваль. Событие было неслыханное. Заявки присылают самые известные рок-банды страны.

Летов тоже пытается поучаствовать. Вместе со случайными музыкантами из радикально-антикоммунистической группы "Адольф Гитлер" он приезжает в Новосибирск. Шансов выйти на сцену у никому не известного омского неформала с подмоченной репутацией не было. Однако в последний момент райком комсомола запрещает выступление скандальных столичных групп "АукцЫон" и "Звуки Му". Организаторы не знают, чем закрыть дырку в программе, и Летов убеждает их выпустить на сцену его "Гражданскую Оборону"...

Как известно, самый первый концерт группы "Секс Пистолз" в свое время закончился тем, что через восемь минут после начала директор зала схватился за сердце и вырубил группе электричество. "Оборона" выступала чуть дольше, но и предынфарктная бледность организаторов, и выключенный рубильник повторились... Летову снова засветила психушка. На этот раз надолго.

Вместе с панк-рокершей Яной Дягилевой, с которой он только что познакомился на фестивале, Летов бежит из города. Их объявляют в розыск. Несколько месяцев криминальный дуэт автостопом путешествует по стране. Летов и Дягилева живут в подвалах и расселенных домах. Продукты Егор ворует на рынке. Иногда они по три дня ничего не едят, но везде, куда приезжают, Летов дает квартирные концерты.

Родители юного бунтаря ходят по инстанциям и спустя полгода добиваются того, что спецслужбы прекратили преследование Летова. В конце 1980-х Летов перебирается в Ленинград и на хорошем оборудовании записывает еще несколько альбомов. Некоторых товарищей Летова начинает раскручивать Центр Стаса Намина. Диски "Гражданской Обороны" выходят в Германии, Австрии, США и Франции. "Оборона" участвует в нескольких рок-фестивалях и везде берет первые места.

Официальная пресса игнорирует "Оборону". Несмотря на это, к началу 1990-х группа окончательно приобретает культовый статус. Утверждают, что в СССР не осталось ни одного общественного туалета, на стене которого не было бы нацарапано слово "Гр.Об". Доходит до того, что Владимир Жириновский признается, что каждый вечер слушает песни Летова.

Однако сам Егор недоволен. Он жалуется, что фирмы звукозаписи продают его диски в том же отделе, что сладенькие поп-альбомы Вячеслава Добрынина и группы "Кино". Уверяет, что предел его мечтаний - петь в подвале для десяти приятелей, которые врубаются в идею. Играть можно, только когда за это сажают в тюрьму. В условиях, когда за концерт рокеры получают в сто раз больше, чем зарплата среднего гражданина, играть смысла нет.

13 марта 1991 года "Гражданская Оборона" дает прощальный концерт в Таллине и распадается. Чтобы у воротил шоу-бизнеса не появлялось даже мысли тиражировать его записи, Летов говорит, что его следующая группа будет называться непечатно: "Егор и Опизденевшие". Больше трех лет он категорически отказывается общаться с журналистами.

Армия фанатов питается неправдоподобными слухами. Летов продал права на все свои записи и строит себе четырехэтажную дачу... Дал концерт в Лондоне и летит с гастролями в Москву... Снимается в порнофильме... Уехал в Тибет и принял буддизм... Каждые полгода до столиц доходили стопроцентно достоверные сведения, что Летов повесился.

Несколько лет подряд он безвылазно живет в Омске в окружении друзей. Ездит гулять в леса, экспериментирует с наркотиками. "Наркотики - это хорошо! ОЧЕНЬ хорошо! Минимум раз в два дня психостимуляторами нажираюсь и - хорошо!.." Однако и этот период его жизни заканчивается. В 1993 году Летов возвращается в Москву.

Первый после перерыва концерт возрожденной "Гражданской Обороны" был назначен на 19 декабря 1993 года в небольшом московском ДК им. Горького. Афиш и рекламы не было, но несколько тысяч панков и фанатов "Обороны" тут же со всей страны съезжаются в Москву. И вместо концерта вечер оборачивается массовыми беспорядками.

Вот как описывал происходившее в тот день в ДК Горького один из белорусских поклонников "Гражданской Обороны":

Ехали в Москву, у всех ни копейки денег. Начало концерта в пять, я говорю, что нужно прорываться раньше. Подъезжаем к часу и напрямую рулим через парадный вход. Мы с Фрэнком успеваем проскочить, сразу за нами запирают дверь. Выясняю, что перед концертом будет пресс-конференция. Стараюсь намозолить глаза, чтобы приняли за своего. Начинается пресс-конференция, но после первых вопросов к Летову с улицы слышится звук бьющегося стекла.

Я высовываюсь в фойе. Стекла летят со всех сторон. На улице несколько тысяч человек. Почему-то горят костры. Странно. Вернулся в зал, сижу жду. Вбегает ОМОН: "Встать! Всем из зала вон!" Пытаемся не вставать. Подходят: "Во-о-он!" - и дубинкой по спине.

Всех загоняют в гардероб, но мы с Фрэнком пробиваемся на улицу. Перед ДК народ уже разогнали. Пытаюсь зажаться где-нибудь в сторонке, думаю, может, еще пустят назад? Вдруг подъезжает автобус, оттуда взвод ОМОНа и - в нашу сторону. Все в бронежилетах, касках, с дубинками, с газом. Панки врассыпную. Газ ползет, все толкаются, падают. Слышу - где-то уже палят из автомата.

Я бегу, а сам думаю: "А чего мне бежать-то? Лучше создам впечатление, что я обычный прохожий". Голову в плечи - и иду. Вокруг ОМОН догоняет панков - сразу валят и пиздят. Рядом парня - лет двенадцать, с красной звездой на футболке - ОМОНовец несколько раз пнул ботинком по голове, а потом за волосы потащил в автобус.