Читать книгу "Индиго - Денис Шулепов"

Валентин, застыв с фотоаппаратом в руках, восторженно глядел на подругу, сидящую на зелёной колченогой скамейке и позирующую ему. «Так смеются ангелы» , — сказал он себе. И припал к её коленям.

— Ты мой ангел! — сказал Валентин.

— Ой, не смеши меня! — довольная комплиментом, отмахнулась Даша. — Сядь-ка лучше рядом.

Они сидели бок о бок, просматривая получившиеся кадры с фотоаппарата. Самые неудачные тут же стирали, но таких — раз-два и обчёлся, все кадры (особенно для Валентина) были классными.

— За проявленный профессионализм награждаю тебя… — с пафосом сказала Даша и поцеловала Валентина. Вскоре за этим чувственным занятием девушка перебралась на мужские колени и сидела не просто бочком, а как наездница на необъезженном жеребце, цепко обхватив ногами Валентинову талию. Ореол Дашиных волос закрывал лица обоих от любопытных взглядов прохожих. Валентин чувствовал, как растёт, растёт и растёт в нём желание и ничто не могло помешать тому росту, даже «молния» на ширинке. Когда хоть у него вставал на девушку? Нонсенс! Валентин сомневался, что подобная реакция будет к другим особям женского населения. И этим подчёркивалась исключительность Даши. Она такая…

«Какая она?» — миллион вертящихся в торнадо мыслей во время поцелуя запнулись на вопросе.

Не в вопросе дело, дело в смысле вопроса! О чём вопрос? Какая она в постели? Это приятный вопрос. Или вопрос в том, что в ней не так, что заставляет парня, которому ни разу не приснился эротический сон, размышлять, какая она в постели?

— Что с тобой? — спросила Даша.

Валентин не заметил, как перестал отвечать на поцелуй, и смутился.

— Извини меня. Я просто подумал…

— О чём? Ну, говори! — Даша тревожно, с может-я-сделала-что-то-не-так взглядом заглянула в глаза Валентину и осторожно тряхнула за плечи.

— Мне кажется… Кажется, я люблю тебя, — вымолвил онемевшими губами Валентин.

Даша изумлённо захлопала ресницами.

«Если он настоит, я ему дам, но это, возможно, всё испортит. Он отличный парень и прекрасный друг, а секс — новый этап. Слишком рано. Я не готова».

«Как Хелен Хант в «Чего хотят женщины»!» — подумал Валентин, глядя на изумлённое лицо девушки, когда световым сгустком-образом возникли в его мозгу её мысли. И он был бесконечно благодарен её прямолинейности, он сам панически боялся того, что могло произойти, того, что должно произойти между мужчиной и женщиной, влюбленных друг в друга… или номинально — испытывающих влечение друг к другу. Он смотрел на Дашу и не находил, что сказать.

Нашла Даша:

— Я… — протянула она, и этого Валентину хватило.

— Ты ничего не говори, ага. Это не признание… это не совсем признание. Я высказал мысли вслух… Вырвалось. Потому что для меня самого сказанный факт, а это факт… бесспорно — открытие…

Валентин мог и дальше что-то лабудить, но Даша новым порывистым поцелуем пресекла словесный фонтан. Деликатная тема закрылась.

На ненадолго.

62

Из дневника:

Не всем с самого рождения светит Счастливая Звезда Судьбы, увы, не всем. Большинству приходится выстрадать, пережить немало трудностей и перенести нелегкую ношу проблем, неудач и нервных срывов, прежде чем СЗС впервые блеснёт на жизненном пути. Многим из большинства предстоит терпеливо ждать всю жизнь и роптать на Судьбу. Некоторые из многих борются или пытаются бороться с превратностями, часть некоторых — гибнет, часть — губит Судьба, меньшинство — гробит себя назло Судьбе.

И лишь единицы способны быть до конца счастливыми несмотря ни на что.

63

К тому времени, как Кузьма, узнав у дворовой челяди подробности, с разбегу влетел в закрытую, но так и не запертую на засов дверь бани, вакханалия достигла апогея.

Залп однозарядного пистолета размозжил череп одного из трёх петербургских приятелей Ивана Демьяныча. Предбанник заполнило дымом. Кузьма, пожалев, что не поискал в тюрьме свой нож, изъятый властями, как улика, перехватил пистолет за ствол и, вооружившись розгами, двинулся на осильников. Хлыст взвизгнул в горячем воздухе и полоснул по голому волосатому заду второго петербуржца, ещё не сообразившего, что секунду назад мог оказаться мёртвым, не поменяйся он позой с приятелем. Иван Демьяныч, удовлетворенно развалившийся на соседней скамье и с удовольствием наблюдавший насилие, с трудом удержался за подоконник занавешенного оконца, чтобы не грохнуться на пол от… чего? Испуга? Неожиданности? Вопиющей наглости? Да от всего сразу! Дым быстро тянуло к распахнутой двери, и молодой барин признал вторгнувшегося наглеца. «Чёртова дюжина дюжих чертей! Кузнец… но как?!» — ввергся в ступор Иван Демьяныч. А кузнец шёл на него, шёл, как тогда у кладбища, бесстрашным медведем.

— Нет! Кузьма, нет! — крикнула оставленная на столь необходимые ей секунды, чтобы набрать в легкие воздуха, извергами Валюша. Но крик походил на надсадное карканье, которое, однако, услышали все. Кузьма встревожено и взволнованно обернулся. Молодой барин вышел из ступора, схватил ушат и сперва окатил уже не ледяной, но всё ещё холодной водой, и следом огрел ушатом ненавистного и вездесущего кузнеца. Настала очередь Кузьмы попасть врасплох; и три голых туловища, считавших себя благородных кровей, набросились на оглушенную одетую чернь. Кузнеца попытались скрутить, но удар ушатом по темени, от которого у богатыря, как говорится, вши в глазах расплодились, только добавил ярости в разъярённого мужика.

Валюша дернулась помочь любимому… но чем?

— Беги, Валюша, беги отсель, покуда сил хватит! Беги! — взревел Кузьма и саданул без разбора в чьё-то поганое рыло.

Несчастная девушка выбежала в дождь. Разорванный сарафан чуть прикрывал срамные места.

— Что же, Господи, такое творится? — вопили дворовые бабы.

Мужики били ногами оземь, напоминая взбешённых быков, пока один из них не выкрикнул:

— Да сколько ж нам терпеть окаянного! — И побёг к бане. Следом побежала мужицкая толпа.

Валюша бежала с приусадебного двора, по пути кто-то из знакомых девок укутала её огромным платком и хотела пожалеть, но…

— ОСТАВЬТЕ МЕНЯ! — в сердцах оттолкнула девку беглянка и, рыдая навзрыд, бежала, бежала, бежала.

64

Заполночь Валентин вернулся домой. И сразу к компьютеру, ему не терпелось скинуть фотографии на «винчестер» и любоваться, разглядывать, восхищаться самой чудесной девушкой на планете. Он пялился в монитор, пока глазные яблоки не стали пульсировать усталостью. С долгой оттяжкой и искренним сожалением Валентин выключил «комп» и сильно потёр глаза. Когда занавес чёрно-серых лоскутов расползся на фрагменты, в фокус взгляда попал стеклянный шар аквариума. Вода мутная, внутренняя стенка покрылась иловым налётом, дохлая рыбина (у Валентина не поворачивался язык назвать её рыбкой) прибилась к шлангу с воздухом, «как долбаная стриптизёрша» , подумал Валентин. Безжизненный хвост то и дело приподнимался и опускался, набирал в «подол» воздушные пузырьки и выпускал их одним большим пуком. Вторая рыбина в агонии боком плавала по кругу ровно посередине высоты аквариума, она глотала всё, что попадалось на пути, вращала глазюками и медленно, мучительно медленно подыхала. Валентин не выдержал, вытащил шланг, кормушку, поднял аквариум (едва не разбил, пока нёс) и вылил затхлую воду со всем содержимым в унитаз. Бай-бай, рыбки, бай-бай, чавкающие монстры! Нажал на кнопку смыва и, наблюдая за бурным потоком воды, вспомнил без какой-либо логической связи со своими действиями выученный (кое-как из-под палки) в школе Лермонтовский «Кинжал»: «Люблю тебя, булатный мой кинжал, товарищ светлый и холодный. Задумчивый грузин на месть тебя ковал…»