Читать книгу "Истории про девочку Эмили - Люси Мод Монтгомери"

Я хотела бы поближе познакомиться с Илзи. Она не такая милая, как Рода, хотя с виду тоже мне нравится. Но она редко приходит в школу, и Рода говорит, что у меня не должно быть других подруг, кроме нее, или она выплачет все глаза. Рода так же глубоко любит меня, как я ее. Мы обе будем молиться, чтобы нам было дано прожить вместе всю жизнь и умереть в один день.

Мой школьный завтрак всегда готовит тетя Элизабет. Она не дает мне ничего, кроме хлеба с маслом, но отрезает хорошие, толстые куски и масло мажет толстым слоем, и у него не бывает того отвратительного привкуса, какой был у масла Эллен Грин. А тетя Лора сует мне в корзинку яблочный пирожок или печенье, когда тетя Элизабет отвернется. Тетя Элизабет говорит, что мне вредно есть яблочные пироги. Папа, почему все самое приятное никогда не бывает полезным? Эллен Грин тоже всегда так говорила.

Мою учительницу зовут мисс Браунелл. Мне не нравится форма ее кливера. (Это мореплавательный абарот, который употребляет кузен Джимми. Он означает внешность. Я знаю, что абарот пишется как-то не так, но в Молодом Месяце нет словаря, а звучит так, как я написала.) Она слишком езвительная и любит высмеивать. И смеется над всеми неприятным, фыркающим смехом. Но я простила ее за то, что она дала мне пощечину, и даже на следующий день отнесла ей букет в школу в знак примирения. Она приняла его очень холодно и оставила вянуть на своем столе. Если бы мы с ней были в книжке, она плакала бы у меня на груди. Даже не знаю, стоит прощать людей или нет. Да, стоит. От этого сама чувствуешь себя приятнее. Тебе, папа, никогда не приходилось носить детские фартучки и шляпы от солнца, потому что ты был мальчиком, так что ты не можешь понять, что я чувствую, когда хожу в такой одежде. А эти фартучки сшиты из такого хорошего материала, что никогда не сносятся, и пройдут годы, прежде чем я из них вырасту. Зато у меня есть белое платье для церкви с черным шелковым поясом и белая шляпка из итальянской соломки с черными бантами, и черные туфельки из козловой кожи, и я чувствую себя в них ужасно илигантной. Я очень хотела бы носить челку, но тетя Элизабет и слышать об этом не хочет. Рода сказала мне, что у меня красивые глаза. Лучше бы она этого не говорила. Я всегда подозревала, что у меня красивые глаза, но не была в этом уверена. Теперь, когда мне известно, что они красивые, боюсь, я пастаянно буду думать, замечают это люди или нет. Мне приходится идти спать в половине девятого. Это досадно, но я сажусь в кровати, и смотрю в окно, и слушаю шум моря, пока не стемнеет. Только так мне удается приспособиться к правилам тети Элизабет. Я теперь люблю этот шум, хотя он всегда наводит на меня грусть, но это приятная грусть. Спать я должна с тетей Элизабет, и это мне тоже не нравится, потому что, если я хоть немного пошевелюсь, она говорит, что я сущее виритино, но даже она признает, что во сне я не брыкаюсь. А еще она не позволяет мне открывать окно. Она не любит свежий воздух и свет в доме. В парадной гостиной темно, как в могиле. Я вошла однажды и подняла жалюзи, а тетя Элизабет пришла в ужас и назвала меня дерзкой девчонкой, и посмотрела на меня взглядом Марри. Можно было подумать, что я совершила преступление. Я была так оскорблена, что пошла на чердак и описала во всех подробностях на почтовом извещении, как я утопилась, и после этого сразу почувствовала себя лучше. Тетя Элизабет сказала, чтобы я больше никогда не ходила в парадную гостиную без разрешения, а я и не хочу туда ходить. Я боюсь этой гостиной. Все стены в ней увешаны портретами наших предков, и среди них нет ни одного красивого, кроме дедушки Марри. Он красивый, но очень сердитый. Комната для гостей находится на втором этаже, и она такая же мрачная, как парадная гостиная. Тетя Элизабет позволяет спать там только важным асобам. Мне нравится кухня (днем) и чердак, и летняя кухня, и гостиная, а еще передняя, потому что там прелестная дверь с красным стеклом, и молочню я люблю, но остальные комнаты в Молодом Месяце мне не нравятся. Ах, я забыла стенные шкафы в подвале. Я люблю спускаться туда и разглядывать красивые ряды банок с вареньем и джемом. Кузен Джимми говорит, что банки для варенья никогда не должны быть пустыми, так как это такая тродиция в Молодом Месяце. Ужасно много тродиций в Молодом Месяце. Дом очень просторный, и деревья прелестные. Я дала название Три Принцессы трем перамедальным тополям, что растут у садовой калитки. Старую беседку я назвала Приютом Эмили, а большую яблоню у ворот старого сада Молящимся Деревом, потому что она поднимает свои длинные сучья точно так, как мистер Дэр воздевает руки в церкви, когда молится.

Тетя Элизабет отвела мне в комоде маленький правый верхний ящик, чтобы я держала там мои вещи.

Ах, папа, милый, я сделала громадное открытие. Жаль, что я не сделала его, когда ты был жив, потому что думаю, ты обрадовался, если бы узнал. Я умею писать стихи. Может быть, я давно сумела бы написать стихотворение, если бы попыталась. Но после того первого дня в школе я считала своим долгом хотя бы попробовать, а оказалось, что это так легко. В книжном шкафу тети Элизабет есть маленькая тоненькая книжечка в черной обложке. Называется Времена года Томсона[14]. Я решила, что тоже напишу стихотворение про какое-нибудь время года, и у меня получились такие первые три строчки:

Созрели персики в садах осенних,

Рожок охотника равнины огласил,

И замертво упала куропатка.

Конечно, на острове Принца Эдуарда не растут персики, да и рожка охотника я никогда здесь не слышала, но ведь в поэзии не обязательно строго придерживаться фактов. Я исписала целое почтовое извещение, а потом побежала и прочитала свое стихотворение тете Лоре. Я думала, она ужасно обрадуется, когда узнает, что ее племянница умеет писать стихи, но она приняла их прохладно и сказала, что звучит не очень похоже на стихи. Это белые стихи, закричала я. Слишком белые, сказала тетя Элизабет езвительно, хотя ее мнения я не спрашивала. Но я думаю, что впредь буду писать стихи в рифму, чтобы никто не сомневался, что это стихи. Я собираюсь стать поэтессой, когда вырасту, и притом знаминитой. Я также очень надеюсь, что буду стройной и гроцеозной. Поэтесса должна быть гроцеозной. Кузен Джимми тоже сочиняет стихи. Он уже сочинил их больше тысячи, но никогда ни одного не записал, а все хранит в голове. Я предложила ему несколько из моих почтовых извещений, потому что он очень добр ко мне, но он сказал, что слишком стар, чтобы менять свои привычки. Я еще не слышала ни одного из его стихотворений, потому что на него пока не сходит вдохновение, но я очень хочу их услышать, и мне ужасно жаль, что свиней откармливают только осенью. Кузен Джимми нравится мне все больше и больше, кроме тех минут, когда он вдруг начинает как-то странно смотреть и говорить. Тогда он меня пугает, но это всегда быстро проходит. Я прочитала очень много книжек из книжного шкафа в Молодом Месяце. Историю реформации во Франции, очень рилигиозная и печальная. Маленькую толстенькую книжечку, где описаны все месяцы года в Англии, и вышеупопопомянутые Времена года Томпсона. Мне понравилось их читать, потому что в них много красивых слов, но сами книжки неприятные. Бумага такая грубая и толстая, что мурашки по коже бегут. Путешествия в Испанию, очень увлекательная, на прелестной гладкой блестящей бумаге. Миссионерскую книгу об островах Тихого океана, очень интересные картинки из-за тех причесок, которые носят языческие вожди. Там написано, что после обращения в христианство они подстриглись, и я думаю, что об этом можно только пожалеть. Поэмы миссис Хеманз[15]. Я горячо люблю поэзию, а также рассказы о необитаемых островах. Роб Рой[16], роман, но я успела прочитать совсем немного, когда тетя Элизабет сказала, что мне нельзя читать романов. Тетя Лора посоветовала мне читать его украдкой. Не знаю, что плохого в совете тети Лоры, но почему-то, когда я его услышала, у меня возникло странное чувство, и я до сих пор ее совету не последовала. Прелестную книгу о тиграх, в ней полно картинок и историй, которые заставляют меня содрогаться от ужаса, но это восхитительное ощущение. Прямой путь[17], тоже рилигиозная, но местами немного забавная, так что очень хорошо читать ее по воскресеньям. Рубен и Грейс, повесть, не роман, потому что Рубен и Грейс были братом и сестрой и там нет никакой женитьбы. Малышка Кейти и Джим-весельчак[18], тоже повесть, как предыдущая, но не такая волнующая и трогичная. Великие чудеса природы[19], очень хорошая и поучительная. Алиса в Стране Чудес[20], которая совершенно прелестна, и Памяти Анзонетты Петерс[21]. Анзонетта обратилась ко Христу в семь лет и умерла в двенадцать. На любой вопрос, который ей задавали, она отвечала строкой из псалма. То есть уже после того, как обратилась. До того она просто говорила по-английски. Тетя Элизабет сказала мне, что я должна стараться быть такой, как Анзонетта. Я думаю, что могла бы быть Алисой при более благаприятных обстоятельствах, но совершенно уверена, что никогда не смогу быть такой хорошей, как Анзонетта, да мне и не хочется быть такой, как она, потому что ей никогда не было весело. Она заболела, как только обратилась, и несколько лет провела в мучительных страданиях. К тому же я уверена, что, если бы я начала отвечать людям строчками из псалмов, это вызвало бы насмешки. Один раз я попробовала. Тетя Лора спросила меня на днях, хочу я голубые или красные полоски на новых шерстяных чулках, которые она для меня вяжет, я отвечала точно так, как Анзонетта, когда ей задали похожий вопрос о платье: