Читать книгу "Адепт - Кэтрин Куртц"

В тусклом свете фонарей по гранитной поверхности побежала паутина блестящих линий, слившихся в замысловатую спираль иероглифов. Вожак позволил себе сухую улыбку.

– Воистину это место упокоения, – произнес он. – Снимаем плиту.

Объединенными усилиями всех четверых плита со скрежетом подалась и отодвинулась в сторону, открыв взглядам простой каменный саркофаг. Два человека сняли его крышку, под которой оказалась мумифицированная фигура, обернутая истлевшей до состояния паутины тканью.

Дрожащими от возбуждения руками старший из землекопов обшарил пространство вокруг этой фигуры. Осторожно приподняв труп, он пошарил и под головой, спиной и ногами, потом повернул к вожаку застывшее от разочарования лицо.

– Его здесь нет! – с горечью объявил он. – Черт подери, его здесь нет!

Вожак только отмахнулся.

– Небольшая головоломка, только и всего. Я подготовился к такому варианту.

Он дал знак людям вылезти из ямы. Когда у саркофага никого не осталось, он снова раскрыл саквояж и достал из него десяток длинных красных свечей и кусок угля. Свечи он раздал своим помощникам, которых расставил по сторонам окропленного кровью круга, а сам начертил углем на полу севернее ямы равносторонний треугольник острием к телу в саркофаге. В центре треугольника вожак поставил глиняную курильницу благовоний.

Покончив со всеми этими приготовлениями, он в последний раз полез в саквояж и достал оттуда аккуратно сложенный сверток из черного шелка, оказавшийся короткой накидкой с капюшоном. Он набросил накидку на плечи, поднял капюшон и аккуратно расправил складки. Слева от застежки на шее поблескивала вышитая серебром звериная морда, свирепо оскалившая клыки. И, наконец, из внутреннего кармана кожаной куртки на свет появилась последняя деталь ритуального костюма: серебряный медальон на массивной серебряной цепи.

Тем временем трое помощников тоже облачались в похожие накидки с оскаленными мордами, только красного цвета. Пока они приводили себя в должный вид, вожак зажег в курильнице свечи и благовония. Дым тяжело перекатывался через край курильницы и медленно расползался по полу, опускаясь в открытый гроб. Когда гроб почти скрылся под густой пеленой, главарь расстегнул длинный брезентовый чехол. В неярком свете аккумуляторных фонарей тускло блеснули позолота и отделанная серебром рукоять великолепной шпаги с эфесом, изогнутым в стиле, излюбленном итальянскими оружейниками конца шестнадцатого века.

Главарь осторожно вынул шпагу из украшенных самоцветами ножен. Встав между своими помощниками, он повернулся лицом к могиле, касаясь носками основания начерченного треугольника, вытянул руку со шпагой вперед и начертал клинком в воздухе над могилой магический символ. Потом он опустил шпагу так, чтобы острие ее находилось точно над вершиной треугольника. Мгновение он молчал, собирая воедино разум, дух и плоть. Потом, собравшись, прошептал начало сильного, но опасного заклинания.

Тяжелые, как камень, непривычные для уха древние латинские фразы выстраивались в невидимых границах магического круга. И в ответ на них из воздуха и теней соткались темные силы. Трое послушников, стоявших у могилы, дрожали от с трудом сдерживаемых страха и возбуждения, а их главарь напрягал всю свою волю, чтобы обуздать им же разбуженные силы. Однако энергия помощников на время усилила его мощь, и в конце концов этой мощи хватило, чтобы вызвать другую душу.

Магический круг пульсировал от борьбы столкнувшихся внутри него энергий, но сковывающая сила заклятия оказалась сильнее и удержала его. Главарь решительно произнес последние слова заклятия и призвал свою жертву по имени. Долгое мгновение ничего не менялось, только потрескивала над могилой сгустившаяся энергия. Потом воздух над треугольником наполнился серебристым туманом, не похожим на дым, который продолжал еще клубиться в могиле.

Туман сгущался, медленно обретая форму. На мгновение там, где полагалось находиться лицу, вспыхнули два бледных светящихся пятна. Тряхнув головой, главарь переместил острие шпаги к краю ямы и произнес следующее слово заклинания.

Завертевшись воронкой, туман втянулся в могилу и смешался с дымом. Постепенно и туман, и дым начали рассеиваться, снова открывая взгляду тело в гробу. Однако эта зловещая пелена не просто таяла – она втягивалась в труп. И по мере того, как воздух очищался, тело начинало судорожно дергаться.

Глава 9

Густой туман, который окутал Мелроуз в тот субботний вечер, протянулся на север от Ферт-оф-Форта до реки Тэй. В файвширском городке Данфермлайн, однако, туману так и не удалось испортить настроение тем гуляющим, кто пришел на сейлидх – костюмированный праздник с танцами, организованный несколькими приходскими церквями в поддержку нового благотворительного центра. Несколько полосатых матерчатых шатров было разбито на лужайках меж оранжерей ботанического сада, примыкавшего к Данфермлайнскому аббатству. Павильоны, сверкавшие огнями бесчисленных китайских фонариков, полнились звуками музыки и смеха.

Адам с Перегрином вошли в список гостей, приглашенных Дженет и Мэттью Фрейзерами. В предвкушении приятного вечера почти все вырядились в парадные одежды шотландских горцев. Адам, никогда не упускавший возможности напомнить о своем происхождении, нарядился в красный килт с тартаном клана Синклеров, панаш , кружевное жабо и жилет, некогда принадлежавший его отцу. Сапфировая брошь, которой были заколоты кружева, была подарена прабабке Адама самой королевой Викторией.

Он как раз здоровался с хозяйкой, неотразимой в синем бальном платье с шелковым шарфом расцветки клана Фрейзеров, заколотым на правом плече, и голубыми лентами, вплетенными в распущенные волосы. Перегрин отстал, ища взглядом среди собравшихся одно-единственное лицо.

– Боже праведный, Адам! Глядя на тебя, ни за что не скажешь, что романтики вымерли! – вскричала Дженет, выводя его за обе руки на свет, чтобы рассмотреть получше. – Ты вылитый персонаж из романа Роберта Льюиса Стивенсона.

Адам рассмеялся и наклонил свою темную голову, чтобы галантно поцеловать ее руку.

– В таком случае ты – вылитая героиня сэра Вальтера Скотта! – ответил он, отпустил одну из ее рук, чтобы приложить свою к сердцу.

Будь счастлива, краса, чей верный рыцарь

На поле бранной славы отличится,

Та леди, что не будет позабыта

Средь дам роскошных венценосной свиты!..

– У него вышло очень мило, верно, Мэттью? – с улыбкой повернулась она к стоявшему рядом мужу. – Это из “Возвращения Крестоносца”, да? Только тебе не стоит растрачивать свои запасы поэтических цитат на меня. Побереги их лучше для дамы твоей мечты.

Дама твоей мечты… Дженет опять оседлала любимого конька. Вечер обещал превратиться в очередную ее попытку устроить личную жизнь Адама. Здороваясь с гостями Фрейзеров, он успел увидеть Перегрина, пораженного любовным недугом. Как знать, он вполне может сегодня столкнуться с хорошенькой Джулией Барретт. Возможно, когда-нибудь так повезет и ему самому, хотя если он и дальше будет так же строг в своем выборе, этот день настанет очень и очень не скоро.