Читать книгу ""Красные полковники". Держава превыше всего! - Илья Бриз"

С усложнением процедур ресурсного обмена, начиная от введения золота как универсальной товарной меры до сложных финансовых систем современности, эти отношения и сам смысл экономической деятельности все больше отдалялись от натурального ресурса в пространство спекулятивных операций, оперирующих потенциалами другой природы. Эта эволюция в некоторый момент времени привела к тому, что денежные потоки и экономические процессы перестали контролироваться государством просто в силу недостаточной емкости территориально ограниченной экономики как рычага управления в этом поле. Природные, государственные и культурные границы не являются для спекулятивных операций существенным барьером; спекулятивная экономика создала свою собственную трансконтинентальную, транскультурную и надгосударственную жизненную среду. Кстати сказать, если вы помните наш разговор на даче тем летом, эта глобализация, в том числе, резко уменьшает так необходимое для развития человечества разнообразие наций.

— Дядь Саша, да ты ведь можешь лекции в любом институте читать! — восхитился Гришка.

— А куда денешься? Если не смотреть в корень процессов, то хрен что заработаешь сегодня. Как, ты думаешь, я смог не только подняться после распада Союза, не имея доступа ни к природным ресурсам, ни к государственной кормушке, но и удержаться на плаву во время этого чертового кризиса? — Сахно закурил, сделал глоток кофе и продолжил: — Сухой остаток из сказанного таков: высшая концентрация управления в настоящее время поднялась над уровнем самых крупных государственных структур. Транснациональные корпорации. И они же загоняют нас как в экономический кризис, так и в надвигающийся кризис природных ресурсов. Если мы хотим победить их, то нам необходима многонациональная государственная структура, способная бороться с корпорациями как минимум на равных. Именно поэтому запад сделал все возможное, чтобы развалить Советский Союз. Увы, у них это получилось.

— Будем восстанавливать социализм? — с заметным сомнением спросил Гольдштейн.

— Упаси боже! — Сахно чуть ли не в ужасе взмахнул рукой в отрицании. — Такой, каким он был, начиная с 60-х и позже до распада, нам на хрен не нужен. Хотя и в те времена в нем были вполне нормальные черты. Нас даже шведский вариант никак не устроит. Это я вам как нынешний капиталист говорю. — Александр Юрьевич усмехнулся, на глазах успокаиваясь. — Необходимо будет национализировать только тяжелую промышленность, высокотехнологичные отрасли и все, что связано с добычей природных ресурсов. Ну и энергетику, конечно.

— А транспорт? — не унимался Гришка.

— В зависимости от уровня. Авиация и железные дороги — только с контрольным пакетом государства.

— Неосталинизм? — дошло до нахмурившегося Гольдштейна.

— Почти. Но под нашим контролем.

— Диктатура? — это уже Кононов-старший.

— Ты, Гена, можешь назвать другой период в нашей истории, когда держава промышленно, культурно и научно развивалась такими громадными темпами? — Сахно почти победным взглядом оглядел друзей. Возражений ни у кого не нашлось.

«Они наверняка еще появятся, — думал Александр. — Не просто так сломать собственные стереотипы мышления, которые последние годы вдалбливаются всему населению России с подачи Запада».

— А почему все-таки этот Полонский? — спросил Григорий. — Только из-за того, что империалист?

— Не только. Понимаешь, — Сахно чуть задумался, — я, кажется, заметил то, что или упустили, или просто не пожелали отметить в своем отчете фээсбэшные аналитики. Он очень талантлив в оценке материала, пропущенного через свое собственное понимание реальных исторических событий того или иного периода существования нашего государства.

— Даже так? — удивился Геннадий. — И как, Саша, ты это определил?

— Немного порылся в его записях на личном ноутбуке. Генерал всегда тщательно готовится к любым своим действиям по управлению вертолетной бригадой. Ну, там иногда проскакивают очень интересные мысли. Мало того что он патриот до мозга костей, он еще и весьма думающий патриот. Плюс очень неплохо разбирается в людях. Соответственно, достаточно решительный человек. Придя к власти, будет совершать минимум ошибок. От них ведь никто не застрахован. Во всяком случае, лучшего кандидата для наших целей я не нашел.

Глава 5

— Дядя Саша, а что такое неосталинизм? — Гришка специально дождался, когда все займутся своими делами, и подкараулил заглянувшего в комнату отдыха выпить кофе Сахно одного.

— Ну, — Александр Юрьевич с интересом посмотрел на парня, — чтобы разобраться в неосталинизме, надо сначала понять, что такое сталинизм.

Видя, что студент все с тем же вопрошающим взглядом молча смотрит на него, Сахно усмехнулся, закурил, выпустив сизоватую струйку дыма, и продолжил:

— Если строго по определению, то сталинизм — система государственного управления и совокупность государственной политической системы и идеологии, получившая название по имени Иосифа Виссарионовича. Если попроще, — Александр Юрьевич задумался и сделал глоток из чашки, — очень сильная централизация власти, направленная на резкий рост индустриализации страны и повышение образовательного уровня населения. Конечно, это все было достаточно сложно в нищем после Первой Мировой войны, революции и гражданской войны государстве. Многие связывают сталинизм с репрессиями, но, во-первых, их уровень многократно завышен от реального. Если так уж интересно, Григорий, то поинтересуйся работами Земскова.[18]Не стоит забывать, что настоящих врагов Советской власти тоже хватало. А во-вторых, — Сахно опять задумался, — понимаешь, сейчас целенаправленно подавляется самосознание народов бывшего Советского Союза. И с этой целью пытаются оболгать все, что было хорошего в те времена, и, соответственно, выпятить плохое. Пытаются принизить роль СССР в уничтожении гитлеровской Германии. Намеренно приписывают преступления, которые власть при Сталине не совершала.

— Это ты о чем, дядя Саша? — перебил Сахно Гришка.

— Да хотя бы о той же Катынской трагедии. Столько неопровержимых доказательств, что польских офицеров расстреляли нацисты, но навешивают все на Советский Союз. И почему, интересно, все они были расстреляны из немецкого оружия? Да дело не в этом. Понимаешь, даже если принять, что это работа НКВД, то — ну и что?

— Как это? — не понял парень.

— Два десятка лет — много или мало? Советско-польская война 1920 года. О ней мы говорить не будем, хотя это была агрессия Пилсудского вместе с Антантой. Достаточно будет вспомнить о военнопленных. Двести тысяч красноармейцев и около сорока тысяч белополяков. Тридцать пять тысяч вернулось в Польшу. Еще порядка трех тысяч пожелало остаться в Советской России. Теперь посмотрим на судьбу солдат, попавших в плен к панской Польше. По соглашению двадцать первого года об обмене пленными (дополнение к Рижскому мирному договору) шестьдесят пять тысяч пленных бойцов РККА вернулись в Россию. А другие? Часть умерла в ужасающих условиях польских лагерей. Голод, холод, отсутствие одежды… Но вот остальные в основном были уничтожены. Как? Знаешь, в те времена основными мобильными войсками была кавалерия. И для ее тренировки был такой прием — рубка шашкой лозы. Так вот, польские кавалеристы тренировались на пленных красноармейцах. Вот про эти преступления мировая общественность почему-то забывает, а про двадцать две тысячи польских офицеров, многие из которых сами таким оригинальным способом обучались, очень хорошо помнит. Почему? Элементарно! Катынь легко приписать Сталину. Зачем? О! Вот этот вопрос и является основным. В первую очередь, чтобы считать, что все, что делалось при Советской власти, — плохо. Обычная информационная война, направленная на подавление самосознания народа. Очень боятся на Западе, что Россия сможет встать на ноги. Увы, сейчас у них почти получилось поставить нашу страну на колени. Мы почти ничего не производим, только сырье им поставляем. Даже военные производства на ладан дышат. Ну еще бы — при отсутствии реальных заказов от собственной армии. Ладно, вернемся к неосталинизму. По сути — это очень сильная, почти диктаторская власть, направленная на всемерное укрепление своей державы. Ну, как очевидно, в первую очередь требуется промышленный, экономический и научный рост. Причем власть, достаточно жесткими методами подавляющая все, что мешает этому росту. Соответственно, экономический и научный прогресс невозможны без культурного и подъема уровня жизни. Тут все довольно жестко взаимосвязано.