Читать книгу "Проект "Пламя" - Юрий Козловский"

Уезжая из Москвы, Иван Матвеевич никогда не ставил Роберта в известность, как долго продлится его отсутствие. Но со временем Сидорин научился точно определять это по количеству заданий, оставленных ему учителем, настолько точно тот рассчитывал время, необходимое для их выполнения. Поэтому Роберту приходилось проявлять чудеса работоспособности и изобретательности, чтобы времени хватило и на развлечения.

Списков заданий Фотиев никогда не составлял, целиком полагаясь на абсолютную память помощника. Два дня назад, когда он отправился в очередную поездку, Роберт моментально вычислил, что отсутствовать учитель будет, по меньшей мере, две недели. Как ни пытался он, поняв это, скрыть свои чувства, но ничего у него, разумеется, не получилось.

— Что, прохвост, доволен? — поморщился Фотиев. — Учти, я все проверю, когда приеду, так что не слишком тут увлекайся.

Иван Матвеевич не стеснялся в выражениях в разговоре с помощником. А Роберт, который десять лет назад не простил бы подобного никому, хоть президенту, хоть самому папе римскому, теперь относился к этому совершенно спокойно, понимая, что против Фотиева он бессилен. Поэтому он почтительно склонил голову и промолчал, зная, что все равно найдет способ оторваться по полной программе. Впрочем, отлично это понимал и учитель, как и то, что все его задания будут выполнены, а переделать натуру Сидорина практически невозможно, и угомонится он лишь в могиле. Только поэтому Фотиев терпел все его выходки. Другого такого ловкого и способного помощника подыскать было бы крайне затруднительно.

Сегодня первую половину дня Роберт провел в офисе, который он из соображений престижа арендовал на восемнадцатом этаже высотного дома на Новом Арбате. Тут он занимался легальным бизнесом, приумножая количество миллионов. Закончив работу, он брезгливо смахнул со стола выползшего из-под клавиатуры компьютера огромного таракана — эти насекомые ничего не понимали в соображениях престижа и буквально кишели в здании, не обращая внимания на то, что на других его этажах располагались помещения Совета Федерации, — и направился к лифту.

Роберта ожидал обед с Потаповым, который позвонил с утра и попросил о встрече. Голос его звучал не так, как обычно, и Сидорин понял, что у «мокродела», как он называл про себя этого импозантного убийцу, возникли какие-то сложности. Понятно, Роберт не собирался решать чужие проблемы, но уклоняться от встречи не стал, понимая, что лучше сразу оказаться в курсе дела, чем узнавать о случившихся неприятностях постфактум.

В лифте было мало народу, и Сидорин стал у задней стенки, зная, что на следующих этажах в кабину набьется толпа — подошло время обеденного перерыва. И он оказался прав, вскоре стало довольно тесно. Его прижали к какой-то женщине — он даже не заметил, когда она вошла, — и Роберт почувствовал запах, незнакомый, но такой сладостный, что у него закружилась голова. Он поднял глаза и обомлел. Перед ним стояла богиня! Сидорин знал в своей жизни сотни, если не тысячи женщин, но такую красавицу видел впервые. И он, привыкший к тому, что один его взгляд, одно прикосновение заставляют любую понравившуюся ему красотку бежать за ним, как собачонка, вдруг растерялся.

В отношениях с женщинами Роберт всегда был охотником, а они — его добычей. Как правило, добычей легкой и оттого редко приносившей сладостное чувство победы, и то лишь в тех случаях, когда жертвы тщетно пытались сопротивляться. А сейчас мир перевернулся и в роли добычи оказался охотник. Роберт с ужасом понял, что стоит этой черноволосой богине шевельнуть пальцем, и он упадет перед ней на колени. В ее темных манящих глазах странным образом перемешивались такие противоречивые чувства, как призыв и отталкивание, неистовая страстность и ледяная холодность — что угодно, кроме привычной покорности и готовности на все, к которым он привык, почти ежедневно меняя женщин.

Сидорин боролся с собой, пытаясь освободиться от наваждения. Он понимал: такого не должно быть, никто не смеет овладевать его волей, особенно эти сучки, потому что право на это имеет единственный человек в мире — учитель. Но вместо желанного освобождения в голову пришла новая мысль. Роберт понял, что за ночь с этой женщиной он отдал бы половину своих миллионов. Ему сразу стало легче, потому что, подумав о сексе, он почувствовал себя в своей стихии. Если он сумеет овладеть ею, то автоматически одержит над ней верх и она потеряет власть над ним. И Сидорин решил воспользоваться привычной методикой, подаренной ему Иваном Матвеевичем.

Но он опоздал. Пока все эти мысли роились у него в голове, лифт дошел до первого этажа, двери раздвинулись, и пассажиры, толкая и давя друг друга, стали пробираться к выходу. Немолодая тощая дама неосторожно оцарапала Роберта чем-то торчавшим из ее сумочки, а когда он, возмутившись, повернулся к ней, вместо извинения что-то злобно прошипела в ответ. Сидорин решил не связываться с мегерой, поняв, что это обойдется себе дороже, и поспешил за поразившей его красавицей. Но, выйдя из лифта, не увидел ее. Не понимая, как такое могло случиться, ведь он отвлекся всего на несколько секунд, Роберт осмотрел весь холл первого этажа и выбежал на улицу. Нет, женщины нигде не было.

Лейла сидела за столиком уличного кафе неподалеку от здания, из которого только что вышла, и с легкой улыбкой наблюдала за беспорядочно мечущимся Сидориным, от которого, как от самца орангутанга, мощными волнами исходило неодолимое, первобытное желание самки. Пробежав почти рядом с ней и не видя ее, даже глядя в упор, он помчался в сторону метро, а через некоторое время вернулся с понурым видом, сел в машину и уехал. Лейла была довольна, хоть и не добилась с первого раза своей цели — не сумела заглянуть в голову Роберта. Фотиев сумел наложить на сознание мутанта мощный блок, защищающий его от постороннего проникновения. Зато она смогла невидимой веревочкой накрепко привязать бывшего олигарха к себе.

Сделав пробную попытку, теперь Лейла знала, что при следующей встрече Сидорин пойдет за ней туда, куда она прикажет. Такой эффект объяснялся не только использованным ею искусством очарования, которым она владела в совершенстве, но и растертой пальцами чуть ли не под носом мутанта крошкой ароматического вещества. Это средство применялось женщинами еще в гаремах фараонов Древнего Египта для пробуждения желания в пресытившихся владыках, называлось ароматом любви и действовало безотказно, в том числе и на современных мужчин.

Подумав, что Сидорин обречен в ближайшие дни думать только о ней, Лейла усмехнулась и пошла в сторону метро. Ездить по Москве на машине она не любила.

Понимая, что выглядит непростительно глупо, Сидорин пробежался до станции метро, надеясь на чудо, но чуда не произошло. Поняв, что незнакомки ему не найти, Сидорин поплелся к своей машине, вывел ее со стоянки и поехал куда глаза глядят, забыв, что его ждет Потапов. Но вовремя вспомнил и, чертыхнувшись, развернулся через двойную сплошную линию, вызвав этим негодующее гудение подрезанных им машин.

«Мокродел» терпеливо ждал его и даже не выказал удивления, вызванного почти получасовым опозданием. Потапов был удручен неудачами последних дней и слегка стыдился рассказывать о них заказчику. Но неписаные правила его профессии требовали от него проинформировать заказчика обо всем, в том числе и о промахах. К его удивлению, Роберта не возмутил рассказ о проваленных заданиях. Казалось, он совсем не слушал собеседника, думая о чем-то своем.