Читать книгу "Высшая ценность - Александр Лоскутов"

Как?.. Почему?.. Зачем?..

Одна часть моей души истошно вопила, требуя немедленно убраться отсюда, вернуться в город, поставить на уши Управление, церковников, инквизиторов, армию: всех тех, кто мало-мальски заинтересован в безопасности этого города. Этот кинжал должен быть уничтожен. Немедленно!

Другая, ничуть не меньшая часть всеми силами тянулась к лежащему на полу порождению тьмы.

Взять его. Принять свалившуюся на мои плечи ношу. Впервые за три десятилетия вернуть порядок на улицы старого города. Уничтожить нечисть.

Жаль только, что это кинжал, а не меч: для серьезного боя коротковат все-таки. Но ничего, я справлюсь… И неважно, что кинжал этот — орудие тьмы. В конце концов, сила — это всего лишь сила. Темная или светлая, она подчинится тому, кто держит ее в руках…

Как во сне моя рука скользнула вперед. Кончики пальцев коснулись рукоятки…

Нет… Нет! Что я делаю? О чем я вообще думаю?! Это же зло! Это в чистом виде зло!

«Никаких сделок со злом!» — Первая аксиома церкви. Основа основ. Тот крохотный, но столь важный кирпичик, на котором держится вся несокрушимая сила инквизиции.

Никаких сделок со злом. Любой нарушивший это правило рано или поздно теряет самое ценное, что у него есть, — душу. Неважно, насколько благие намерения двигают преступившим эту черту человеком, неважно, сколь чист и добр он до этого был, любой компромисс с тенью будет на руку только самой тени, даже если это с первого взгляда и не очевидно.

В моем же случае не нужно даже задумываться о последствиях. Все и так яснее ясного.

Господи, дай мне силу противиться искушению. К тебе взываю…

Тишина в ответ на мой беззвучный вопль. Тяжелая давящая тишина. И ни единого проблеска света перед глазами. Одна лишь только тягучая мгла.

Тяжело дыша, я смотрел на кинжал. По спине бежали крупные капли пота. Я уже не чувствовал царящего в этом месте давящего тумана зла. Я вообще ничего не чувствовал. В моем мире остался только я да этот кинжал. И еще яростная борьба, разрывающая на части душу и бросающая меня попеременно то в жар, то в холод.

Если б в этот момент меня почуял какой-нибудь представитель бесчисленной нечисти, будь то оборотень, вампир или даже тупой полуразложившийся мертвяк. он мог бы прикончить меня без особых проблем. Я все равно ничего не видел, не слышал и не осязал. Я был полностью поглощен самим собой, разрываясь на части и не зная, как мне выбраться из этого порочного круга. И, возможно, в этот момент даже смерть я воспринял бы как благо…

Но никого не было. Бесконечно опасный, кровожадный, не прощающий ошибок старый город в этот момент будто вымер. Попрятались в старые заплесневелые подвалы вампиры, отступили в свои логова оборотни, временно вернулись в небытие бесшумно скользящие между домами призраки.

Если б я не был в этот момент полностью поглощен внутренней борьбой, то неизбежно обратил бы внимание на эту в высшей степени необычную тишину. И, может быть, даже подумал бы, что это вовсе даже не случайное явление.

Но я был занят.

А между тем решение было уже принято.

Мои пальцы медленно сомкнулись вокруг источающей ледяной холод рукояти.

Я прекрасно знал, что это ловушка. Я прекрасно знал, что ни в коем случае не должен брать этот кинжал. Я прекрасно знал, что, вступая в сделку с тьмой, тем самым теряю душу…

Но, тем не менее когда я выпрямился, в моей руке незримым угольно-черным светом пылал неведомо какими путями вытащенный в этот мир кусочек самого ада.

Слаб человек, и тьма всегда знает, как лучше подцепить его на крючок. Моим крючком стала мечта о настоящем, наделенном сверхъестественными силами оружии. Чистильщика Алексея Суханова поймали, как какого-то пескаря, подсунув приманку — кусок зачарованного металла…

Но будь все проклято, я не буду сожалеть об этом!

Правую ладонь едва ощутимо пощипывало. Истекающая из кинжала тьма искала дорогу в мою душу. Все тело ломило как после хорошей драки. Но мозг работал как никогда четко.

Итак, я взял его. Я принял тьму. И пусть Господь меня за это осудит: что сделано, то сделано… Но что же дальше?

Я не могу принести эту штуку в город. Меня задержит первый же патруль. Первый же церковник, едва только увидев меня, опрометью кинется звонить в инквизицию. А уж с черными крестами разговор у меня вряд ли сложится удачно, если только я сразу же не отрекусь, если не припаду к стопам, если не заплачу горькими слезами раскаяния.

А я отрекусь? Припаду? Заплачу?

Нет.

Во всяком случае, не добровольно. Только принуждать меня и не будут — не те времена. Не Средневековье же у нас.

Хочешь упорствовать? Да ради Бога… или ради Рогатого, если тебе это больше нравится. Костры у нас пылают по-прежнему. И горят на них тела грешников, допустивших тьму в город или, пуще того, принесших ее на своих плечах. Не заживо, конечно, горят, не как это было в прежние времена — мы же не варвары. Пожалуйте, вот вам смертельная инъекция, вот быстродействующий яд, вот пуля, в конце концов. Выбирайте… Только, пожалуйста, побыстрее, пока печи в городском крематории не остыли.

Что же мне делать?..

Обхватив закаменевшими пальцами холодную рукоять кинжала, я медленно выпрямился. Еще раз осмотрелся по сторонам. И вышел из пустой пыльной квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.

* * *

Может быть, я был немного не в форме. Может быть, я все еще не пришел в себя после обнаружения столь необычной находки в столь заурядном месте. Или допускаю, эта самая находка, которую я боялся даже выпустить из рук, уже окончательно замутила мне мозги.

Не знаю.

Как бы то ни было, приближение опасности я так и не почувствовал. А ведь между тем опасность явно наличествовала…

Всего в нескольких метрах от меня стоял вампир. Точнее, не вампир, а вампирша — девушка лет, наверное, двадцати, не больше. Вернее, двадцать ей было, когда она попала в лапы к одному из здешних кровососов, когда умерла, отдав ненасытной твари всю свою кровь до капли. Сколько ей было сейчас, сказать трудно— у мертвых возраст не столь очевиден. Вампиры, к примеру, теоретически могут существовать почти вечно. Если, конечно, им есть, чем поддерживать это самое существование.

Впрочем, эта девушка явно стала вампиром недавно. Было сразу видно, что она еще совсем неопытная, глупая и не успевшая толком привыкнуть к своей новой не жизни. Она еще не понимала, что молодые вампиры, если они, конечно, хотят стать вампирами старыми, на промысел выходят исключительно по ночам. И с чистильщиками стараются по возможности не связываться. Им все-таки достает соображения понять, что вооруженные мечами люди могут оборвать даже ту ничтожную и нуждающуюся в регулярной кровавой подпитке ниточку, что связывает их с этим миром…