Читать книгу "Всем смертям назло - Вадим Давыдов"

О, боги, в смятении подумал Иосида. Он знает не только о плане, но и о его авторах. Неужели у него есть настолько хорошо осведомлённые источники? Такэда? Нет, о Такэде он говорил мне сам. Значит, это кто-то ещё?

— Могу я узнать, в чём заключается этот недостаток, Гуро-сама?

— Конечно, ведь именно затем мы, очевидно, и обсуждаем его – здесь и сейчас. Всё дело в том, Сигэру-сама, что любой план осуществим только тогда, когда некая совокупность, совпадение мировых линий, воля Неба и воля людей совпадают. При этом всегда остаётся возможность выбора, чью сторону принимать – Тьмы или Света. Именно в этот выбор не могут вмешаться даже боги. Вы понимаете меня, мой друг?

— Думаю, да, Гуро-сама. Пожалуйста, говорите.

— Вы, несомненно, не раз слышали о том, что Всевышний, когда-то избравший евреев для служения себе, а потом разгневавшийся на них, изгнал их из земли, теперь именуемой Палестиной?

— Да, разумеется, слышал, Гуро-сама. Но должен, к своему глубочайшему стыду, признаться, что никогда не понимал, в чём состояло их преступление. Ведь это должно было быть нечто настолько ужасное, чтобы наказанием стала потеря родной земли. Да ещё и для целого народа?

— Вы совершенно правы, Сигэру-сама. Евреи были так ужасно наказаны не за то, что поклонялись чужим богам. И не за то, что были, скажем, корыстнее или развратнее других народов, живших с ними бок о бок. А за то, что не научились уважать друг друга в той мере, в какой требовал этого от них Всевышний. Ибо знал: только тогда они смогут служить ему по-настоящему, душой и сердцем, а не одной лишь головой. За грех беспричинной взаимной ненависти излил он на них свой гнев. И отправил их в изгнание для того, чтобы они поняли, каково это – быть беспричинно ненавидимыми. Всем народом целиком. А теперь скажите, мне, Сигэру-сама. Разве не стремится каждый японец домой, на землю богов?

— О да, Гуро-сама. Вы правы. Жизнь на чужбине для настоящего японца невыносима. Только гири может заставить японца делать это достаточно долго.

— То же самое – и с евреями, мой дорогой, любезный друг. Их сердца безраздельно принадлежат той земле, которую Всевышний завещал и передал их предкам – Земле Израиля, Иерусалиму. И теперь, когда евреев снова гонят и преследуют, им нужно помочь. Помочь вернуться в ту самую землю, которая им обещана – нет, не людьми, а Всевышним. Я полагаю, младший брат Тэнно, его императорское высочество принц Ясухито,[21]чьи познания в языке и истории евреев вызывают у меня безграничное восхищение, сможет куда лучше меня, посредственного дилетанта, всё объяснить императору. Вероятно, он будет рад возглавить школу, которая поможет японцам лучше узнать евреев, в том числе и получить знания из первых рук. Мне кажется, японцам будет интересно ознакомиться с переводами литературного наследия, которое поддерживало евреев долгие столетия злоключений на чужбине. А мы с удовольствием и надлежащим рвением поможем его высочеству. Что вы думаете об этом, Сигэру-сама?

— Я думаю, божественный Тэнно будет весьма заинтересован этой идеей, Гуро-сама. А ваша помощь, скорее всего, окажется более чем кстати.

— Несомненно, что время изгнания подходит к концу, — задумчиво проговорил Гурьев, подливая Иосиде сакэ. — Это чувствую не я один – это чувствуют очень многие, и евреи, и те, кто никак не связан с этим народом.

— Могу я спросить, как много евреев думают так, Гуро-сама?

— Я понимаю подоплёку вашего вопроса, мой друг, — улыбнулся Гурьев. — Думают все, но далеко не все готовы и способны превратить свои мысли в дела. Первыми будут самые искренние, самые отважные, самые достойные. Они сделают возможным возвращение для остальных.

— Это очень простая и правильная мысль, мой дорогой Гуро-сама, — поклонился Иосида. — Она настолько очевидна, проста и естественна, что я не могу понять, почему она не пришла в голову мне самому. Поистине удивительно, как просто и ясно вы умеете внушить понимание – единственно верное понимание – тем, кто удостоился чести слушать вас, Гуро-сама. Иногда мне хочется убить себя – так негодую я на себя самого за то, что смею перебивать вас своими глупыми вопросами и надоедать вам своим невежеством и самомнением. Если бы вы когда-нибудь простили меня за это, Гуро-сама.

— Благодарные и терпеливые ученики радуют сердце учителя несравненно больше, чем блистательные и непочтительные лентяи, — улыбнулся Гурьев, и дипломат улыбнулся в ответ, давая понять, что принял и оценил шутку. — И добиваются несравненно больших успехов. Я никогда не сержусь на тех, кто задаёт мне вопросы, мой друг. Я не гневаюсь на тех, кто спорит со мной, потому что в споре мы можем узнать о мыслях друг друга и найти решение, устраивающее все заинтересованные стороны. А вот те, кто делает глупости, даже не подумав о том, что он, возможно, не так уж и прав, не так уж безгрешен – да, такие люди вызывают у меня горькое сожаление и недоумение. Например, меня очень волнует то, как некоторые из доблестных воинов Ямато, которым Тэнно поручил заботу о заморских владениях и имуществе Империи, понимают идею совместного процветания. Им кажется, вероятно, что «совместное процветание» – это когда все вокруг прилагают усилия исключительно ради процветания Ямато, а о собственном процветании ни думать, ни заботиться не собираются. Более того, эти, безусловно, отважные и искренне стремящиеся наилучшим образом выполнить волю Тэнно офицеры жестоко обращаются с теми, кому их представления и мысли, — нужно сказать, довольно странные мысли – совершенно чужды. Это страшная ошибка, Сигэру-сама. Пока ещё её можно исправить, но в какой-то момент граница будет пройдена, и уже ничто не сможет помочь. Совместное процветание – великая цель, но, как это ни удивительно, коротким и прямым путём, путём силы, достичь её невозможно. Путь к процветанию тернист и извилист, он требует выдержки и терпения, умения отступать и следовать Середине. И такой путь оказывается в результате наиболее удобным и требует менее всего ресурсов, особенно ресурсов невозобновимых. Посмотрите хотя бы на наше предприятие, мой дорогой друг. Разве мы врывались во дворец короля, разве мы сжигали города его страны или убивали его подданных десятками тысяч? И дело вовсе не в том, что нас мало, или мы чего-то не можем. Дело в том, что мы не хотим. Процветание не может быть основано на горе, страданиях, крови и насилии. Я думаю и вы, мой дорогой друг, и Тэнно прекрасно понимаете это.

— Да, Гуро-сама. Конечно, мы это понимаем. Но что нам делать с теми, кто не понимает? Ведь это – вы сами говорили о них – доблестные и преданные солдаты Тэнно, истинные патриоты Ямато…

— Возможно, им просто необходимо подобрать занятие, более соответствующее их разумению, состоянию духа и представлениям о достойном служении Родине, Сигэру-сама. На самом деле, это самая трудная из стоящих перед нами задач – правильные люди в нужных местах. Я с удовольствием помогу вам в этом. Мы ведь уже начали, не правда ли? — Гурьев улыбнулся и поднял свою чашку сакэ. — За великую Империю Ямато, Сигэру-сама. За возвращение изгнанных и за процветание всех. Не может быть, чтобы у нас не получилось, мой друг. Вместе у нас всё всегда получается. Главное – никогда не останавливаться на половине Пути.