Читать книгу "Остров надежды - Андрей Ливадный"

— Боевая тревога.

…

— Экипажу занять боевые посты согласно расчету.

…

— Пять тяжелых крейсеров противника. Дистанция — полтора миллиона километров. Режим атаки.

…

— Вот дерьмо! Господи, ну какой же ты… — Последнего слова Семен попросту не понял. — Это же был мой последний вылет! — Полуистерический монолог сопровождался шелестом передергиваемого затвора импульсной винтовки.

В проеме люка АРК показалась мощная фигура.

— А ты что тут делаешь? — взревел десантник, заметив Семена. — Что, не слышал эту невидимую стерву с хорошим голосом? Нам крышка, так что дергаем отсюда!..

Закончить он не успел. Чудовищной силы удар обрушился на корабль.

«Ио» содрогнулся.

Где-то со звоном лопались экраны; на минуту погасло освещение, и под потолком вспыхнули зловещие красные цепочки аварийных ламп, затем энергоснабжение восстановилось, и оглушенные люди увидели горящую проводку и медленно расползающийся по коридорам удушливый дым…

…Семен рванулся назад, на балкон, но центральный компьютер «Ио» уже включил боевую программу. По всему кораблю одновременно захлопнулись все люки…

Ганс Фрайенберг понимал — им уже не спастись, и сопротивление лишь отодвинет неизбежный конец…

…Пять тяжелых крейсеров на экранах ходовой рубки внезапно укрупнились, превратившись из нематериальных точек в сверкающие навигационными огнями звездные крепости.

— Давай, Джон, разворачивайся! — приказал капитан, занимая место за пультом управления огнем.

Джон Селк, пытавшийся обуздать хаотичное вращение «Ио», не нуждался в понуканиях. Он сделал почти невозможное, и уцелевшие двигатели коррекции развернули покалеченный корабль бортом к противнику.

Пальцы капитана сновали по сенсорам наводки. Натужно взревели двигатели, разворачивая орудийные комплексы главного калибра. На мониторах в бешеном темпе мелькали цифры, пока Фрайенберг не утопил клавишу огня.

Первый залп пробил защиту флагмана, и в космос взметнулись фонтаны обломков. Бесноватые лучи лазерных орудий полосовали гиганта, пока ни один из них не попал в реакторный отсек.

Взрыв гиперпривода расцвел в космосе, но даже это удачное попадание не могло изменить участи «Ио». Залп четырех кораблей смел лазерные батареи малого крейсера, оставив на месте орудийных портов оплавленные дыры.

Еще истошнее взвыли сирены. Мягкий женский голос казался издевкой над людьми, задыхающимися в удушливом дыму на борту искалеченного корабля.

— Разгерметизация пятого, седьмого, двадцатого и сорок седьмого модулей. Все уцелевшие отсеки блокированы. Потери тяжелого вооружения — девяносто процентов. Главная двигательная установка повреждена и будет отстрелена в космос. Всем перейти на аварийный режим…

…С момента появления эскадры на радарах «Ио» прошло не больше двух минут.

По периметру внутреннего космодрома ритмично вспыхивали злобные пронзительно-голубые огни. Что-то происходило на стартовых плитах девяти космических истребителей. Внезапно они вздрогнули и начали подниматься, подавая малые корабли к пусковым шахтам.

Спайт с разбега врезался плечом в запертый люк. Из глотки десантника вырвалось рычание:

— Чтоб тебе сдохнуть, жестянка чертова! — Он со всего размаха пнул толстую броню и, внезапно остыв, поплелся назад к распахнутому люку неисправного корабля.

Полуживой после реанимации, в недрах чужого корабля, чей компьютер отрезал его от Андора и Яны, Семен стоял у трапа. Он был безоружен, раздавлен, унижен. Словно неведомая сила саданула его в грудь, выбив оттуда весь воздух. Впервые за много лет он чувствовал отчаяние…

— Нас заперли! — буркнул Спайт, проходя мимо. — Эта чертова автоматика заблокировала космодром!..

От десантника исходил острый запах смерти.

Люк АРК вдруг начал закрываться.

* * *

Вторичная активация прошла мгновенно. Андору казалось, что он только что канул в небытие на борту их покалеченного корабля. Но ядерный хронометр мгновенно протрезвил машинный мозг. Прошло девяносто три года с того момента, как он отдал всю свою энергию двум накопителям криогенных камер.

За те секунды, пока происходило тестирование памяти и вторичная инициализация всех систем, внешние сканеры уловили красноватый свет аварийных ламп и характерные вибрации переборок.

Андор встал. Пластиковая капсула, в которую он был упакован, разлетелась вдребезги, до смерти напугав компьютерного техника.

— О, дьявол!.. — заорал Хоули, непроизвольно попятившись. Он не мог оторвать глаз от серебристой фигуры андроида, восставшей из транспортного контейнера. Рука техника шарила по верстакам, пока не наткнулась на приклад импульсной винтовки.

— Сэр, мне нужна любая информация о двух молодых людях, находившихся вместе со мной на борту! — проговорил андроид, молниеносным движением сжав его запястье. — Прошу вас…

Хоули выпучил глаза от боли. Винтовка со стуком упала на пол.

— Медицинский модуль!.. — непроизвольно прохрипел он.

— Благодарю вас, сэр! — Андроид подобрал оружие и, кивнув ошалевшему технику, шагнул к дверям техлаборатории.

* * *

Внутри АРК было светло и тихо.

— Черт, ну что этот визор, когда же он включится! — вырвалось у Сергея. Он копался в развороченной проводке.

На пульте управления что-то заискрило, десантник выругался, тряся рукой, но обзорные экраны все-таки ожили, высветив панораму внутреннего космодрома.

Девять космических истребителей уже поднялись к стартовым шлюзам, и те начали медленно открываться…

— АРК прикрытия стартовали, — сообщил интерком, когда последняя машина покинула космодром. — Противник начал массированную атаку посредством малых кораблей.

Стиснув зубы, Семен надевал боевой скафандр.

Где-то в недрах агонизирующего крейсера остались Яна и Андор.

Спайт смотрел на него расширенными от переизбытка адреналина глазами. Руки десантника нервно теребили приклад импульсной винтовки. Он чувствовал приближающуюся смерть, и от этого по животу разливался странный парализующий холод. Ему хотелось заорать, упасть на колени, сделать что угодно, лишь бы остановить неизбежное. «Господи, — отчаянно думал он, представляя, как приближаются к „Ио“ корабли противника, — ну почему это случилось, зачем?! Я не хочу умирать!!!»

Из глотки десантника вырвался лишь сдавленный хрип.

Семен повернулся. Его похудевшее лицо с заострившимися чертами было землисто-серым. Он не сказал ни слова, но Спайт невольно попятился от его взгляда. Эти глаза могли принадлежать кому угодно, но только не двадцатилетнему парню.

В эти секунды Семен испытывал горькую, безотчетную ярость. Мир, который он толком не успел узнать, уже рухнул, выбивая почву из-под ног с окончательной, удручающей жестокостью.