Читать книгу "Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - Николай Берг"

Труп в конце концов нашли по кровавой дорожке, только морфуша успела выдрать из него несколько здоровенных кусков мяса. Вряд ли могла сразу столько сожрать – скорее всего унесла. В ходе преследования еще один охотник сломал ногу – свалилась куча ржавых труб. Сама свалилась или помог кто – неясно.

– Кого посылают сегодня? Это ж в черте города получается такое безобразие, опасно ведь? – спрашивает Серега.

– Сегодня никого. Нет резона, только усилят патрулирование по периметру. А назавтра я напросился.

– Стоило ли? Мы уже разок там облажались, – осторожно напоминает Ильяс.

– Вот именно поэтому. Нельзя уходить с надратой задницей и поджатым хвостом. Кабанова заверила, что сегодня морфиня будет еще в форме. Мясо, однако, постарается сожрать все и завтра как раз будет его усваивать. А это по науке снижает все параметры морфа, причем сильно. Вялый будет морф, заторможенный, наша некробиолаборатория ручается. Кроме того, есть одна идейка получше примитивной мышеловки.

– Какая? – интересуется Андрей.

– Завтра увидите. Достаточно сумасшедшая, потому может сработать.

– А на сегодня что за задача? – уточняет снайпер.

– Сейчас девочка придет симпатичная. Садистка-зубодерка. Шучу. Стоматолог. Судя по ее рассказам, есть теплое местечко, где полно материалов для зубопротезирования и оборудования для того. Это вам не грязное золото с улицы собирать.

Майор с выражением смотрит на Ильяса. Тот опять начинает кряхтеть, потом все же выдает:

– Да с кем не бывает-то!

– Ага, и на старуху бывает проруха, а мы тут еще молодые. Короче, как придет наша провожатая, так сразу и поедем. Там, что характерно, рядом рынок «Юнона» и пара других теплых местечек. Потому заварена довольно крутая каша.

– В каком смысле?

– В смысле, что отрабатывается методика «Гаммельнский крысолов», как ее какой-то штабной умник окрестил. Зомби на шум идут, вот их и отвлекают куда подалее всякими шумом-треском-блеском. И кажут фейерверки. Стрельбы получается мало, только по шустерам и морфам. Соответственно работать проще. Штаб, просчитав результативность, пришел к выводу, что отстрел годится только на полностью зачищаемой территории, просто пальба в городе увеличивает популяцию шустеров, а это чревато боком. Опять же экономия боеприпасов, да и риска меньше.

Ну. Это, на мой взгляд, логично. Вот когда зачистили Елагин остров, там упокоили всех зомби, и на их телах никто не отожрался, потому в окрестностях сравнительно тихо. Теперь в парке огороды разбиты везде, где можно. Деревья рубить начальство запретило, и еще там есть особо известный Масляный луг с шелковистой, блестящей на солнце травой – тоже с ним развели мерихлюндию. А у Петропавловской крепости было много стрельбы, теперь шустеры покоя не дают. А ведь в начале даже и радовались мы сдуру, что зомби сами себя подъедают, и нет возни с телами…

Наконец в комнату заглядывает одетая в какой-то странный красного цвета костюм ядреная бабенка. Оглядев бойко нашу артель, находит глазами майора и заходит.

– Здравствуйте! Я ведь с вами еду? За стоматологическими делами?

– С нами. Располагайтесь. Вы в город уже выезжали?

– Какое там, работы было выше головы. Тут стоматология была в поликлинике, рядом со «скорой помощью». Так что штатное расписание сильно не заполнено. А зубы болят у всех, невзирая на происходящее. Отпустили меня сегодня со скрипом. Мы там впятером работаем, я даже хирургию освоила, хотя не люблю я хирургию. Я по специальности стоматолог-ортопед.

– Это как так? – несколько двусмысленно осведомляется Ильяс.

– Пока зуб можно лечить – им занимаются стоматологи-терапевты. Когда уже нельзя – стоматологи-хирурги. А вот чтобы восстановить наличие зубьев во рту, тут как раз мы нужны – ортопеды. А есть еще и техники-протезисты, они непосредственно все изготавливают для установки на место. И рентгенологи, разумеется…

– Ясно, по дороге договорим, нам еще плыть и плыть, – осекает разговор Брысь.

– То есть нас не самоходом гонят? – уточняет очевидное Вовка.

– Нет, водой идем на кронштадтской посуде до порта. А из Портового холодильника нас грузовым транспортом доставят до поликлиники.

– В бэтээре поспокойнее бы было, – замечает Серега.

– Нерентабельно. И моторесурс «Найденыша» поберечь не грех, и топлива у нас не цистерны. Тем более что там вроде бы все и так неплохо организовано. Вполне чужими грузовиками обойдемся. Мне главврач говорила, что еще есть нюансы. Короче говоря, сегодня работаем на их колесах.

Когда идем на посадку, тихо говорю на ушко хмурой Надежде:

– На сердитых воду возят. А на дутых – кирпичи!

– Да я не дуюсь. Я думаю, – тоже тихо отвечает она.

– А, ну тогда ладно. Думай. – А что еще скажешь, больше ничего в голову не приходит.

Тут меня окликает майор, приходится, не закончив разговор, идти с начальством.

Выясняется, что зубодеры находятся рядом с двумя другими поликлиниками, вот майор и хочет уточнить, что еще там можно полезного раздобыть. Мне поневоле вспоминается, как в самый первый день моего знакомства с охотничьей командой мы как раз выносили все из моей поликлиники. Небогато, конечно, получилось. Нет, для одной нашей команды вполне себе даже много, но вот масштабы у нас теперь уже другие, и думать надо даже не по меркам Петропавловской крепости, а уже по Кронштадту. И тут жалкие несколько сумок медикаментов теряются, как дробинка на пляже. Хорошо еще, что проводница наша уверяет – мы из ее поликлиники наберем столько, что не понадобится блукать по соседским поликлиникам.

Решаем на месте смотреть, что да как тащить. Командир подзывает по очереди командиров троек – советоваться, карту района все уже посмотрели.

Каким-то образом оказываюсь в хвосте отряда. Идем-то мы вроссыпь, не колонной. Последним достаточно молодцевато скачет Енот.

Я собираюсь было спросить его насчет сегодняшнего утреннего ржача по патронам, но он достаточно внятно выговаривает себе под нос неожиданное:

– Ея чуткая девичья натура не устояла пред столь дерзким его натиском, и он овладел ею, приняв в дар ея добродетель…

И смотрит невинными грустными глазами.

– Это ты на что намекаешь, интересно?

– Какие намеки, что вы, никаких намеков. Я прямо и безапелляционно спрашиваю: оставшиеся две сотни медных на патроны к ПМ махнешь?

– Енот, ты вот допрыгаешься, ей-ей.

– Поздно предупреждать, – печально заявляет колченогий, – я уже родился. Да и что ты так освирепел? Я ж ничего не сказал.

И опять грустно смотрит бархатными глазищами. Гад чешуекрылый.

– Ага, тридцать сто раз.

– Помилуйте, как можно! Патроны-то поменяешь? У меня еще, к слову, персики остались.