Читать книгу "Поездом до рассвета - Джун Девито"

Пэм крепко взялась за себя, и уже через полгода из зеркала на нее смотрела молодая красивая женщина — предмет мечтаний любого мужчины. Пэм не жалела времени и сил для того, чтобы не дать старости и полноте ни единого шанса. Друзья Брэда завидовали тому, что у него такая красивая жена, но сам Брэд… по-прежнему сидел на работе до последнего звонка.

Впрочем, Пэм трудно было пожаловаться на его невнимание. Он всегда говорил ей комплименты и был неизменно нежен. А после того, как она снова сбросила вес, сказал, что ей не нужно сидеть ради него на мучительных диетах.

С лишними килограммами или без них он будет любить ее одинаково сильно, ведь самое главное для него — ее мягкость и чуткость.

Но чуткости и мягкости в похудевшей Пэм становилось все меньше. Надвигалась неумолимая старость — на носу было тридцатипятилетие, и одно лишь слово «юбилей» приводило молодую женщину в бешенство.

На свой день рождения, к огромному удивлению Брэда, — Пэм всегда любила гостей и шумные веселые посиделки, — она не позвала ни одного гостя. Вместо пышного празднества Пэм устроила мужу романтический ужин и танцевала перед ним недавно разученный и тщательно отрепетированный танец живота.

Короткая сорочка из черного шифона приятно облегала тело. Пэм приглушила свет и слегка зажмурила ярко подведенные глаза, чтобы казаться похожей на кошку.

Брэд, которого Памела усадила на подушку, как какого-нибудь восточного принца, смотрел на свою жену с удивлением и восхищением. Она и в самом деле была великолепна: изысканное черное белье, украшенное блестящими пайетками, звенящие браслеты на изящных запястьях, струящийся шелк волос, в которые Пэм вплела красивую золотую ленту.

С каждой минутой она, и без того желанная, казалась ему еще желаннее и прекраснее. Он любовался тем, как ее кожа мерцает в свете свечей, как ступают по ковру ее изящные длинные ступни. Но больше всего Брэда восхищал тот страстный огонь, что вырывался из-под полуопущенных ресниц, та сила, с которой эта восхитительная женщина хотела его…

Не в силах больше сдерживаться, Брэд поднялся с подушек, рванулся к Пэм и сжал ее в объятиях. Ответом ему были не менее горячие объятия, после которых оба утонули в ласках и поцелуях…

Когда все закончилось, Брэд открыл специально припасенную бутылку шампанского и налил шипучий напиток в бокал жены. Пэм поняла, что все сделала правильно. Она гордилась собой и на какое-то время почувствовала, что уже привычное беспокойство отступило.

— За тебя, — прошептал Брэд, которому не хотелось нарушать интимную атмосферу, с такой тщательностью созданную его женой.

— И за тебя, — улыбнулась ему Пэм, но в тот же момент услышала звонок, раздавшийся из кармана небрежно брошенного Брэдом в кресло пиджака.

Звонок в такое время? Улыбка мгновенно сползла с лица Пэм, а внезапное блаженство уступило место прежнему беспокойству.

— Сейчас… — Брэд достал из кармана мобильный и на глазах у Пэм принялся обсуждать в половине первого ночи очередной выпуск журнала.

Если бы просто обсуждать… Пэм смотрела на мужа, и ее кошачьи глаза наливались злостью. Она даже не слышала, о чем говорил Брэд, зато прекрасно видела, как улыбались эти предательские губы, как подрагивал кончик этого предательского носа, как блестели эти предательские глаза цвета молочного шоколада.

Когда Брэд закончил говорить по телефону, Пэм запустила бокалом в сервант, который стоял напротив кресла. Хрустальный бокал разбился вдребезги, серванту, к счастью, не досталось.

— Ты что? — изумленно уставился на жену Брэд.

— А ты не понимаешь?! — вскинулась Пэм на мужа.

— Нет, — искренне ответил он.

— Кто это был?

— Да так, с работы.

— «Да так» позволяет себе звонить женатому мужчине посреди ночи?! Этому «да так» ты улыбаешься, словно тебе сказали: «чи-из»?! И из-за «да так» ты торчишь на своей работе, пока все с нее не уйдут?!

— Ты что, Пэм? — уже с испугом покосился на жену Брэд. — Я ведь здесь, с тобой.

— Только потому, что у меня день рождения?! Старухе стукнуло тридцать пять, придется с ней посидеть, чтобы не ныла?!

— Пэм, ты с ума сошла? — Брэд схватил жену за плечи и притянул к себе, но она упорно вырывалась. — Какая же ты старуха? Ты молодая, красивая, восхитительная женщина. Ну что ты там себе напридумывала?

— Напридумывала? — немного успокоившись, мрачно переспросила Пэм. — Что это за девица?

— Люси Бейкер. Дизайнер из моего журнала. Номер горит, вот она и позвонила, чтобы кое-что уточнить.

— И надо было обязательно улыбаться в трубку?

— Она же меня не видела, Пэм.

— А ты хотел, чтобы увидела?

— Не говори глупостей, Пэм.

— Она молода?

— Пэм, ради бога… Наверное, ей около двадцати пяти, а вообще-то мне совершенно плевать, сколько ей лет.

— Она тебе нравится? — Пэм уже не могла остановиться.

— Да, но только как человек, — честно ответил Брэд. — Хорошая талантливая девочка. С ней интересно поговорить.

— Ну и говори со своей девочкой! — крикнула Пэм, вырвалась из его объятий и ушла на кухню, прихватив с собой бутылку шампанского.

Брэд конечно же бросился утешать жену, но безнадежно испорченный вечер это не спасло. А ведь это был вечер ее дня рождения.

Хорошенькая дизайнерша Люси Бейкер, которую, кстати говоря, Пэм так ни разу и не увидела, с того самого дня стала предметом постоянных и неусыпных ее размышлений. Брэд говорил, что она молода — значит, именно молодость влечет его к Люси. Брэд говорил, что с ней ему интересно — значит, она, Пэм, недостаточно привлекает его, раз с Люси Бейкер ему интереснее. Брэд снова задерживается на работе, объясняя жене, что у него горит очередной выпуск, — значит, где-то рядом с ним смеется хорошенькая Люси Бейкер, а горит у него вовсе не выпуск очередного номера, а кое-что другое…

Частенько Пэм высказывала свои соображения на этот счет самому Брэду, который не знал, куда деваться от ее придирок.

Через полтора года мучений — их трудно объяснить уверенному в себе человеку, которого не пугает перспектива состариться и не преследует страх быть брошенным, — Пэм после долгих раздумий решила хотя бы на время оттянуть необратимый процесс старения и сделать подтяжку лица. Так, по крайней мере она еще хотя бы пару лет сможет конкурировать с ненавистной Люси Бейкер.

Памела Уитон позвонила в лайтшроубскую клинику и, узнав приблизительную цену дорогостоящей операции, рассказала о своем решении Брэду. Ее скромный гонорар в журнале, где она по-прежнему строчила статьи о косметике, не мог покрыть расходов на операцию, поэтому она надеялась, что муж поможет ей стать красивее.

Ее гениальный план, который должен был решить большинство семейных проблем, поверг Брэда в шок. И цена операции беспокоила его в последнюю очередь. Он столько раз говорил жене, что морщины и лишние килограммы, сочиненные Пэм, волнуют его в последнюю очередь, но жена с упорством шла к своему идеалу, который, по всей видимости, был недостижим.