Читать книгу "Бытие наше дырчатое - Евгений Лукин"

Он открыл бар и достал новую пригоршню капсул. На этот раз Стратополох решил, что отказ прозвучит невежливо, и, пока неукротимый доктор пререкался с настырной «бразильской ленточкой», кинул зелье в рот и протолкнул тоником. Вроде коньяк… Во всяком случае, в голову шибануло.

— А как вы работаете? — поинтересовался Безуглов.

— Сажусь за монитор, — охотно объяснил литератор. — Ставлю рядом полную вазу водочных капсул. И принимаю до тех пор, пока собственный текст не покажется прекрасным.

— Хорошая метода. — Безуглов, в свою очередь, запил изрядную горсть лекарства тоником и, кажется, стал вполне счастлив.

— Отрадно… — объявил он с чувством. — Отрадно, что в этом дурдоме есть хотя бы три психически здоровых человека! И все они, обратите внимание, собрались в одной машине. Это как-то надо обозначить, позиционировать…

Далее первое лицо страны, к ужасу и удивлению Стратополоха, подхватив себя обеими руками под правую коленку, подтянуло её к груди и, откинувшись влево, выставило подошву в боковое окошко.

Видавший виды шофёр даже головы не повернул. Зато что началось в динамике!

— Доктор!!! Опять? Мы же договорились, что вы так больше не… Уберите туфлю из окна! Мы в черте города!..

— Горожане тоже имеют право видеть своего Президента, — резонно отвечал им распоясавшийся Безуглов. И глубокомысленно продолжал: — Я знаю моих избирателей. Они тихие, послушные… и неизлечимые…

— Да уберите же наконец! — не выдержал Стратополох.

Тот удивился и убрал. Некоторое время сидел озадаченный, пожалуй, даже обиженный.

— Ну, как хотите… — проговорил он. — Раз так… Гармошки нет?.. Ну тогда… Артём! Выдай нам какой-нибудь свой афоризм, что ли, я не знаю…

— Из свежих?

— Всё равно.

Артём подумал. Афоризмов у него было много.

— Личное безумие, — как можно более внятно выговорил он, — лучшее средство против безумия общественного.

Президент обернулся и крепко схватил Стратополоха за локоть, изрядно перепугав, поскольку глаза первого лица страны были в этот момент — как у Ивана Грозного с известной картины Репина.

— Нигде пока не опубликовал?

— Нет…

— Слушай, продай!

— Дарю, — истово сказал Артём.

Расстались возле бульвара Вигеля. Безуглов порывался ещё подбросить Стратополоха до диспансера, а заодно и до дома (вместе с супругой). Еле разубедили.

— Ну ты… ежели чего… — сказал на прощание добрый доктор, — заходи давай…

— Кто ж меня к тебе пропустит? — усмехнулся Артём.

Осторожное обращение на «ты» проскочило незамеченным.

— Пропустят, — заверил тот. — Скажешь фамилию — пропустят…

Две «неотложки» сгинули в сумерках, оставив Стратополоха в состоянии жестокой аменции. Напоминаем её основные признаки: полная дезориентировка в месте, времени, собственной личности, бессвязность мышления, наличие аморфных, нестойких иллюзий, отрывочные бредовые переживания, растерянность и прочее. Развивается либо вследствие тяжёлых соматических заболеваний, либо, как видим, в результате общения с доктором Безугловым.

Опомнившись, Артём обнаружил, что стоит рядом с бульваром, в двух шагах от цветочного павильона, напоминающего подсвеченную изнутри глыбу льда. Мышление восстанавливалось. В конце концов Стратополох купил розу, большую, как кочан, и двинулся к диспансеру.

— А мы её уже домой отвезли, — обрадовали там. — Где-то час назад…

Ну вот! Докатался с Президентом, люби его весь народ с утра до ночи! Раздосадованный Артём выбежал на улицу и ринулся напрямик, через дворы. Чем вообще хорош центр Сызново, так это размерами. Пятачок. Ах, как всё неладно складывается… Обидится ведь наверняка! Сказать правду? А поверит? Не забрал из диспансера, потому что принимал коньячные капсулы из рук Безуглова… Нет, не поверит. Сам бы он точно не поверил… Хоть бы Павлик дома был…

Павлик был дома.

— Что? — с порога спросил Артём.

— Спит.

— Снотворное?

— Не, установку дали. Сказали, проснётся как новенькая…

Ну и слава богу! Стратополох зашёл в спальню, поглядел на младенческую улыбку тихо дышашей Виктории и пошёл ставить розу в воду. Настроение выравнивалось. Подрезая стебель, вспомнил ту фразу, что придумал вчера в полусне, и занёс в наладонник.

ГЛАВА 14

ВНЕШТАТНЫЙ СОВЕТНИК

Уже в истории болезни записано, что вы вице-король, а сумасшедший не может менять свои мании, как носки.

Илья Ильф, Евгений Петров

Утром разбудил телефонный звонок. Виктория ещё спала. Приглушённо чертыхаясь, Артём добрался до аппарата, сорвал трубку.

— Артём Григорьевич?

— Да!

— Мы вас не разбудили?

— Ну… в общем…

— Стало быть, разбудили, — без тени раскаяния констатировал неумолимый мужской голос. — Через какое время вы можете спуститься вниз?

Попробовал бы он спуститься вверх!

Хотя… Если приказать таким голосом…

— Минут через пять, через десять… — растерянно сказал Артём.

— Выходите. Ждём вас через десять минут.

Последовал отбой.

А на часах, между прочим, начало шестого.

Стараясь не шуметь, Стратополох умылся, оделся и вышел. Автоматизм командный, он же повышенная подчиняемость больного приказам окружающих при полном отсутствии критичности. Наблюдается при гипнозе и… И ещё там при чём-то.

Утренний двор был пуст. Возле соседнего подъезда кого-то ожидала «неотложка». Уж не его ли? Артём подошёл поближе — и дверца открылась.

— Садитесь, — сказали ему.

Кроме водителя, в кабине присутствовали позавчерашний омоновец (полный кавалер Боевого Красного Креста) и вчерашний маньяк с «бразильской ленточкой» на узком подбородке. Оба в белых халатах. В смысле интерьера машина ничем не отличалась от безугловской: натуральная кожа, натуральное дерево. Единственная разница заключалась в отсутствии камер слежения и наличии справа от приборной доски четырёх экранов, которые, впрочем, всё равно ничего не показывали.

Видимо, та, вторая.

Дверца закрылась, «неотложка» тронулась.

— Я ещё вернусь сюда? — тревожно осведомился Артём.

— Скорее всего, — сухо ответил орденоносный здоровяк. — Человек вы разумный. Даже вон с учёта вас сняли…

Выглядели оба медика неважно. Судя по всему, прилечь им этой ночью так и не пришлось.

— Куда мы едем?

— Это опять-таки целиком и полностью зависит от вас. Можем и в приёмный покой…