Читать книгу "Князь Диодор - Николай Басов"

Поехали, сначала какими-то площадями, залитыми зимним, неярким даже в Парсе солнцем, потом сделалось темновато, и очень близко за окнами проплывали дома и стены незнакомой постройки, смотреть стало нечего. Диодор дожевал свою лепешку, и Дерпен молча протянул ему горячую фляжку, стало понятно, что воин сумел убедить местных, что им поутру не вино нужно, а горячий взвар. И он оказался выше похвал, был густым и сварен на грушах. Диодор с удовольствием и благодарностью выпил чуть не половину, прежде чем вернул флягу.

Атеном сидел в их компании как чужой, и совсем по-иному, куда более живописно разодетый, и даже пахнувший какой-то местной душистой водой. К тому же, он был хмур, угрюм и даже более высок лицом, чем вчера показалось Диодору. Все помалкивали, или не знали, как себя вести, или тоже все же не выспались.

С какого-то момента дормез вдруг стал крутить, и показалось, что их чуть не специально везут по самым неудобным дорогам, а затем… Завернули в такие запущенные и малолюдные улочки, что даже деревья стали появляться. Значит, решил Диодор, возможно, что и из города выехали. Проехали еще немного, где-то зачем-то постояли, снова тронулись.

Брусчатка, которой были вымощены центральные улицы и площади, давно кончилась, откуда-то пахнуло холодком, который меньше ощущался в городе, значит, догадка князя подтвердилась. Он хотел было постучать и остановить экипаж, чтобы посмотреть, где же они оказались, и лишь потом сообразил, что делать этого не следует. Все же они не на большой дороге были, их вез кто-то из обслуги посольства, а там наверняка знали, куда и зачем следует ехать.

И все же путь их длился долго, батюшка Иона даже стал растерянно вертеть головой, неужто Парс настолько велик, что вот они едут и едут, а места, куда они должны прибыть, не видно? Но тут-то они и свернули с дороги, пошли по более мягкому проселку, постояли, сбоку прокричали что-то, спрашивая, зачем и куда они? Сверху отозвался сиплый, незнакомый голос, видимо, второго, помимо Стыря, возчика, заскрипели ворота, они прогрохотали под низкими воротами, в которые дормез едва протиснулся, и сделав полукруг, остановились.

Это был дом, построенный по местной загородной моде, по сути – замок, с двором, с колодцем под низким навесом и стенами с трех сторон, обращенными к дороге. Сам дом, кажущийся забытым, замыкал двор с дальней от ворот стороны. Он сразу Диодору понравился, хотя и понятно было, что тут давно никто не жил, и за окнами угадывалась стылая по зимнему времени пустота.

При доме оказался какой-то привратник, тот самый, верно, что и спрашивал, кто они такие. Он стоял по старой солдатской привычке расправив плечи, выпятив грудь. Вот только стоять ему было трудно, потому что одна его нога, ниже колена, оканчивалась грязноватой и не очень аккуратно обструганной деревяшкой. Был он, как и все почти этим утром, хмурым, невыспавшимся, хотя по парским меркам время было уже не раннее, и оброс совсем по-руквацки окладистой бородой.

– Вот тут, князь, – сказал Атеном, – вам и предстоит жить. Дом, вернее отель этот принадлежит посольству, чтобы… – Он помялся. – В общем, для приема гостей. А так как вы тоже гости, князь Притун решил, что…

Он умолк. Диодор глянул на него, усмехнулся и кивну.

– Понятно.

Дом оказался почти готов для приема жильцов. И внутри выглядел куда лучше, чем показался снаружи. Стырь тут же принялся налаживать хозяйство, хотя, разумеется, сначала обиходил лошадок, этого у него было не отнять. Оно и правильно, подумал Диодор, люди-то могут о себе позаботиться, а кто о конях позаботится, если не Стырь?

Диодор, еще прежде чем разделся, стал ходить по комнатам. Дом был для них пятерых великоват, и слишком тут было много всего. Мебель стояла пыльная, но очень красивая, пожалуй, некоторые вещи даже князь Аверит не отказался бы заиметь. Много было, как и везде тут, мягких подушек на стульях, превращенных в креслица или диваны. Почти все столы закрывали полотняные чехлы. Шкафов тоже оказалось немало, были даже северные шкафы, в которых полагалось спать, хотя в Парсе, привыкшем к широкому и удобному жилью, спали все же на кроватях. Вот их тоже оказалось немало, верно, тут могло уместиться не очень стесненно до полусотни разных людей, Диодор заметил это, при том, что еще не ходил по хозяйствам. Но он не очень любил заходить в людские, не его это было дело.

Все же, для верности, он отправился на кухню, нашел там немалый, пахнувший гарью камин, которым тут пользовались вместо печи. В целом, пыли на кухне было меньше, и посуда была на месте, и посудные буфеты были аккуратно заперты и готовы к тому, чтобы кто-то принялся тут хозяйничать… Да, и этим, похоже, следовало теперь заниматься. Вот только не хотелось.

Чтобы отвлечься от мыслей об обязательном устройстве жилья, Диодор пошел искать остальных. Первым, по следам на снегу двора, он отыскал Дерпена, тот выбрал себе старую, покосившуюся и сыроватую, но вполне вместительную башенку с огромной кроватью под балдахином. Она стояла чуть сбоку от ворот, и выглядела еще менее жилой, чем остальной дом, но тут воин уже пробовал разместить свои немногие вещи. И они так странно смотрелись в этом пустом, холодном, чужом помещении, что Дерпен стоял, опустив руки, и заметно обрадовался, когда Диодор к нему заглянул.

– Князь, – проговорил он густым своим голосом, – а зачем нам это? Не на год же мы тут поселимся?

На этот вопрос князь ответа не знал, и Дерпен, сообразив, что неудачно высказался, пошел с ним, чтобы осмотреться пошире.

По голосам они нашли Густибуса с Ионой, которые опять заспорили, на этот раз о том, где кому обитать. Магу хотелось занять небольшую спаленку поблизости от большой комнаты, где стояли пустые книжные полки и имелся вполне уютный камин, перед которым стоял широкий и слегка продавленный диван, а в небольшом эркере находилось бюро, за которым можно было писать, не заботясь о свечках, потому что его с трех сторон освещали высокие и светлые, несмотря на затянувшую их паутину, окна.

Ту же комнату захотел и батюшка, но он в конце концов согласился на крохотную каморку, расположенную подальше, и имеющую отдельный выход наружу, на выложенную плитами площадочку, с которой неширокая лестница выводила во двор, и продолжалась отдельной дорожкой к молельне, пристроенной к главному дому. В самой молельне находился алтарь, небольшой иконостасик и иконы по стенам. Вот они были правильными, руквацкими, только мало их оказалось. В темноте молельни Диодор, который оказался там с Дерпеном и Ионой, узнал только Благочестивого Федра и Нила Устроителя. Они смотрели на пришлых мирквацев с досок как старые друзья, которые неожиданно заглянули к ним, и за которых теперь следовало отвечать перед Вседержителем.

В общем, к обеду все как-то устроилось, и даже появилась толстая, слегка неопрятная женщина, которую привел все тот же Атеном, и определил, как распорядительницу, которая согласилась кормить и ухаживать за всей компанией. Тетка эта не представилась, поглядывала на имперцев сурово, но сразу же выделила наметанным глазом Стыря, и запрягла его в дело. Вдвоем они отправились на ближний рынок и уже через часок, разгоряченные, притащили вполне достаточные на первый день припасы. О том, на каком языке они общались, князь Диодор не собирался даже гадать – тетка эта и не думала говорить на рукве, а уж Стырь в отместку, решил говорить на таком южном диалекте, что его и князь не всегда понимал.