Читать книгу "Волчица в засаде - Александр Чернов"

Я обратился к нему:

— Можешь из большого рисунка маленький сделать?

— Запросто! — компьютерщик уселся за стол. — Что там у вас, показывайте!

Я протянул ему портрет длинного. Компьютерщик ухмыльнулся, положил на стекло сканера и закрыл крышкой. Поколдовав над клавиатурой, минуту спустя извлек из принтера лист бумаги и отдал мне. Уменьшенная до размеров стандартной фотографии копия портрета нравилась мне еще больше, чем оригинал. Исчезли все помарки, заметные на большом рисунке, и теперь не нужно было отдалять бумагу, чтобы охватить взглядом все лицо сразу. С двумя другими портретами компьютерный гений проделал ту же самую операцию. Я взял у кассирши ножницы, вырезал портреты и, расплатившись, вместе с художницей покинул компьютерный зал. Чтобы портреты не помялись и не истрепались, купил в киоске большую раскладывающуюся открытку и вложил в нее листки. Вскоре мы с Наташей ехали в такси на Первомайскую.

Улица Первомайская была мне знакома. Когда-то в юности я ездил по ней на автобусе из дома в расположенное у черта на куличках спортивное общество «Труд» тренироваться. Давно я на Первомайской не был, с тех пор как ушел из «Труда». Город с того времени разросся, вместо старых дорог проложили новые, благоустроенные, а Первомайская, некогда казавшаяся широкой и красивой, осталась в стороне от общегородских преобразований, состарилась и обветшала. Я ехал по знакомой с детства улице, с грустью поглядывая на серые хрущевки, почти невидимые за сильно разросшимися деревьями, на разбегающиеся от Первомайской переулки с убогими домами частного сектора, на ухабистую, всю в рытвинах дорогу. Никогда не возвращайтесь на старенькую улицу детства — тоска заест.

Мы вылезли из такси в начале улицы, и некоторое время стояли на обочине, соображая, с чего начать поиски. Решили с неприметной парикмахерской. Кто знает, может быть, тот, живущий на Первомайской, парень из компании Чака стрижется именно в ней?

Длинное узкое здание, стоявшее на высоком фундаменте, состояло из трех учреждений: аптеки, почты и парикмахерской. Чтобы пробраться к последнему, пришлось обойти громадную лужу, затем, прыгая по кирпичикам, преодолеть незаасфальтированную полоску земли, с которой, по-видимому, сняли покрытие для ремонта теплотрассы, да так и не удосужились вновь проложить асфальт, и подняться по высоким ступенькам.

Клиентов в этот час в парикмахерской не было. Три мастера и техничка, сгрудившись на дальнем конце комнаты вокруг тумбы трюмо, от нечего делать листали ярко иллюстрированный журнал. Коллектив парикмахерской дружно повернул к нам головы. Поскольку нашей паре мог потребоваться как дамский, так и мужской мастер, чернявая толстушка в темной униформе и белом капроновом передничке поинтересовалась:

— Кто из вас будет стричься, молодые люди?

— Никто! — я обаятельно улыбнулся чернявой, вышел на середину салона и полез во внутренний карман куртки. — У нас к вам, девушки, дело.

Лица членов коллектива парикмахерской разом поскучнели.

— Опять будут средства для борьбы с тараканами предлагать, — заявила широколицая девица. — Или дрянную краску для волос.

Я невозмутимо достал из кармана открытку.

— Ну-ка, взгляните-ка сюда. — Я раскрыл открытку и шагнул в сторону женщин. — Посмотрите внимательно, девчата, не знаком ли вам кто-либо из этих парней? — произнес я, раздавая женщинам рисунки. — Возможно, один из них клиент вашего салона.

— А что они сделали? — поинтересовалась молчавшая до сих пор худая высокая женщина.

— Один из них обрюхатил вон ту молодую особу, — большим пальцем руки я указал на стоявшую позади меня художницу. — Теперь мы ищем его, чтобы взыскивать алименты.

Женщины сочувственно посмотрели мимо меня на Наташу, а я затылком почувствовал ее испепеляющий взгляд, однако Артамонова ничего не сказала. Чернявая вдруг ткнула пальцем в рисунок голубоглазого здоровяка и брякнула:

— А я была бы не против, чтобы меня вот этот красавчик обрюхатил.

Уборщица пихнула ее локтем.

— Чего ты городишь-то, Лена, опомнись!

— А что здесь такого? Я правду говорю!

Худая и высокая сказала:

— Ну хорошо, если один из них, как вы выразились, обрюхатил девушку, то при чем здесь двое других?

— А-а, — протянул я, чувствуя, как живот у меня подпрыгнул от давно сдерживаемого смеха. — Двое других его сообщники. В криминальном мире их еще подельниками называют.

Наташа наконец не выдержала. Она легонько хлопнула меня ладонью по плечу и сердито сказала:

— Да хватит врать-то! — Потом обратилась к женщинам: — Не слушайте вы его, девочки, он вам голову морочит!

— И тем не менее мы ничем не можем вам помочь, — снова за всех сказала худая.

Я сложил рисунки в открытку и сунул ее в карман.

— Ну раз не можете, и бог с вами. Но все равно, девочки, если один из этих типов появится в вашем салоне, звоните в милицию.

Мы с Наташей повернулись и направились к выходу. Когда я открывал перед Артамоновой двери, чернявая заявила:

— Но и вы, если отыщете того красавчика, пришлите его к нам. Мне нужны красивые дети.

Женщины захихикали, а я, задержавшись на пороге, грустно сказал:

— Не советую. У него плохая наследственность. Замучаетесь потом своим детям по тюрьмам передачи носить.

Смех в парикмахерской враз стих. Я вышел на улицу и прикрыл за собой двери. Наташа уже спустилась с крыльца и, глубоко засунув руки в карманы куртки, поджидала меня. Вид у художницы был недовольный. Я догадывался, почему она злится.

— Если ты взял меня с собой, — сказала Артамонова, — в качестве объекта, на котором, рисуясь перед женщинами, собираешься и дальше оттачивать свое остроумие, то продолжать поиски похитителей можешь без меня.

— Ладно, не злись, — произнес я смиренно. — Уж дюже ты серьезная. Ну будем сейчас ходить и разыгрывать из себя важных людей. От нас же народ шарахаться начнет. А так с шутками, прибаутками, располагая к себе публику, глядишь, и отыщем тех, кто нам нужен.

В отделении связи сухопарая старуха с надменно сжатыми губами даже не взяла портреты в руки. Она мельком сквозь толстые стекла очков взглянула на разложенные мною на стойке листки бумаги и желчно сказала:

— Не знаю! — Давая понять, что разговор окончен, старуха уткнулась в квитанции.

В аптеке мужчина и женщина средних лет долго рассматривали портреты, всеми силами стараясь вспомнить парней, но и они, к нашему разочарованию, ничем помочь не сумели.

Мы с Артамоновой отправились дальше по Первомайской. Дул пронизывающий ветер, шумели деревья, в воздухе кружились листья, с запада наползала драконовская туча, и вот на асфальт стали падать первые крупные капли дождя, и дорога из серой превратилась в черную. Зонта у Наташи не было, я раскрыл свой, художница взяла меня под руку, и мы, тесно прижавшись друг к другу, скорым шагом направились к возникшему впереди универмагу.