Читать книгу "Семь минут - Ирвин Уоллес"

По дороге к Дворцу правосудия Майк Барретт мечтал, чтобы забрезжила хоть маленькая надежда, которая как-то оправдала бы его оптимизм в разговоре с Сэнфордом. Он был уверен, что окружной прокурор выполнит вчерашнее обещание и новые события, связанные с «Семью минутами», не отразятся на его уступчивости в деле Фремонта.

Барретта провели мимо личной кухни прокурора в комнату, где ждала секретарша Дункана. Она ввела его в просторный светлый кабинет, обставленный в современном стиле. Барретт обратил внимание, что дверь в комнату отдыха открыта, и подумал, не пригласит ли его Дункан туда. Дункан жестом предложил ему сесть в одно из двух кожаных кресел, стоящих перед красивым шведским столом. Этот жест означал, что обмена любезностями не будет — только дело. Надежда Майка начала угасать.

Сейчас он видел, что перед ним не тот человек, который так приветливо встретил его вчера, а совсем другой. Лицо Дункана было напряжено, словно прокурор с трудом сдерживал нетерпение. За креслом с высокой спинкой стоял американский флаг, и его древко, казалось, торчало прямо из головы прокурора.

Окружной прокурор нервно переложил на столе какие-то бумаги, бросил взгляд на телефон и графин с водой, потом на полку, на которой стояли книги в красивых переплетах, и наконец с неохотой посмотрел на Барретта.

— Я вас не ждал, — сказал он. — Кажется, мы договаривались, что вы позвоните. Я… Боюсь, у меня очень много дел.

Дункан умолк, ожидая, что скажет Барретт.

— Мне показалось, что так будет лучше, — объяснил Барретт. — Я буду краток и не отниму у вас много времени. Мы должны решить дело Фремонта.

— Да.

Дункан молчал, и Барретт понял, что придется принять к сведению неожиданный поворот событий и прямо перейти к делу.

— Конечно, я видел газеты. Я имею в виду дело сына Гриффита и книгу Джадвея. Все произошло так, как пишут газеты?

— Да.

— Ясно. По тону, взятому прессой, можно подумать, что изнасилование совершила тень Дж Дж Джадвея.

Дункан нашел на столе испанский нож для вскрытия конвертов, сделанный в форме меча, взял его и принялся внимательно разглядывать. Не поднимая глаз, прокурор сказал:

— Прокуратура рассматривает дела Фремонта и Гриффита отдельно. Решать их будет не пресса, мистер Барретт, а прокуратура.

— Значит ли это, — осторожно произнес Майк Барретт, — что вы не связываете их и не изменили свою вчерашнюю точку зрения?

Когда окружной прокурор медленно повернул нож, свет заиграл на лезвии из толедской стали.

— Это значит, что по закону мы рассматриваем два эти дела порознь. Мы отлично понимаем, что это два разных дела, но мы так же отлично понимаем, что в глазах общественности они могут слиться в одно.

— Вы хотите сказать, что общественное мнение может повлиять на ваше решение рассматривать их как отдельные и не зависящие друг от друга дела?

Дункан подался вперед и поставил локти на стол. Его глаза сузились.

— Мистер Барретт, мы выдвинули обвинение против продавца непристойной книги. Мы также выдвинули обвинение против юноши, который совершил изнасилование и нанес тяжкое телесное повреждение под влиянием той же самой книги. Общественность быстро заметила эту связь, причем не только в масштабах штата, но и всей страны. Несмотря на то что защищающее закон ведомство не подвержено влиянию общественного мнения, оно не может игнорировать его, когда требования общественности совпадают с его собственной позицией. Вы должны всегда помнить, мистер Барретт, что закон служит орудием в руках народа. Народ создал закон для защиты самого себя. И где бы я ни находился, мистер Барретт, я остаюсь слугой народа.

Барретт притих. Ему только что прочитали, свысока, будто школьнику, высокопарную лекцию, за которой крылись истинные политические цели. Элмо Дункан говорил одно, а думал другое.

Майк почувствовал, как его настрой на победу улетучивается.

— Вчера, мистер Дункан, тоже будучи слугой народа, вы были готовы рассматривать обвинение против Фремонта как несерьезное и даже спорное. Вы, по сути дела, заверили меня, что, если я уговорю Фремонта признать себя виновным, вы ограничитесь штрафом и условным тюремным сроком. Вам было нужно только время, чтобы объяснить все это своим помощникам, как вы сказали, из вежливости. Сейчас я приехал за вашим официальным ответом. Вы по-прежнему готовы ограничиться штрафом и условным сроком?

Окружной прокурор бросил на стол нож и ответил:

— Боюсь, после того как я посоветовался со своими помощниками, мое решение изменилось. Вчера у нас появилось новое свидетельство против «Семи минут». Я посмотрел на книгу и обвинение более внимательно, и у меня исчезли всякие сомнения в том, что мы имеем дело не с мелким нарушением закона, а с серьезным преступлением, которое может нанести очень сильный удар общественной безопасности.

— Вы имеете в виду прокатившуюся волну изнасилований? — сухо полюбопытствовал Барретт.

— Я имею в виду распространение опасной и грязной книги под названием «Семь минут», — строго ответил прокурор и холодно посмотрел на собеседника. — Можете сообщить своему клиенту, что, если вы объявите Фремонта невиновным, мы приложим все силы и используем все свои возможности, чтобы осудить его. Мы начнем процесс и попытаемся доказать виновность продавца и общественную опасность книги. Если же обвиняемый признает себя виновным, он получит максимально строгое наказание за свое преступление — и штраф, и двенадцать месяцев в тюрьме. Никаких сделок, мистер Барретт, никаких уступок и поблажек.

Он больше не боится моей дружбы с Уиллардом Осборном II, подумал Майк Барретт. Окружной прокурор разговаривал с позиции силы. Очевидно, у него есть более богатый и влиятельный покровитель, чем Осборн.

— А насчет двух дел? — спросил Барретт. — Вы по-прежнему собираетесь рассматривать их порознь?

— Это отдельные дела, — невинно ответил Дункан, но тут же добавил: — Конечно, если начнется процесс над книгой, нам придется вызвать в качестве свидетеля Джерри Гриффита.

— Свидетеля, мистера Дункан?

— Когда молодого впечатлительного человека, по его собственным словам, прочитанная книга толкает на отвратительное преступление, по-моему, эта книга несет зло, должна быть запрещена, и распространение ее считается уголовным преступлением. О да, я ни на минуту не сомневаюсь: все, что нам расскажет об этой книге Джерри Гриффит, о том, что она с ним сделала, имеет самое прямое отношение к делу.

Барретт непроизвольно покачал головой. Он хотел возразить, но сейчас они находились не в зале судебных заседаний. Окружной прокурор окольным путем представил два совсем разных деда и тут же объединил их в одно. Как слуга народа, с горечью подумал Барретт, выполняет волю народа или, что более вероятно, Лютера Йеркса. Нет, решил Майк, он не даст окружному прокурору возможности высмеять закон в зале суда.

— Насколько я понял, это ваше последнее слово? — спросил он.