Читать книгу "Ледяная принцесса - Камилла Лэкберг"

Нелли повезло: прежде чем ей пришлось как-то объяснить свою грубость, зазвонил телефон. С явным облегчением она извинилась и вышла ответить на звонок.

У Эрики появилась возможность без помех оглядеться в гостиной. Все здесь выглядело шикарно, но обезличенно: обстановка комнаты, которая была сделана кем-то и для кого-то. Все подходило и сочеталось по цвету, размерам и объемам до мельчайших деталей — хорошая работа дизайнера по интерьеру, чья невидимая рука прошлась по комнате. Эрика невольно сравнила ее с родительским домом. Там ничего не стояло просто так и ничего не делалось напоказ. Все, что в нем было, было нужно для дела. Эрика подумала о том, насколько их старый дом, с его очень явной глубокой индивидуальностью, красивее этого — вылизанного, больше похожего на выставку. Единственным, что нарушало эту обезличенную дизайнерскую завершенность, — по крайней мере, так показалось Эрике, — были семейные фотографии, которые рядком стояли на каминной полке. Она подошла поближе и наклонилась, чтобы рассмотреть их получше. Они стояли в хронологическом порядке, по времени — слева направо; и первой в ряду была черно-белая фотография, сделанная на свадьбе: там доминировала Нелли — действительно очень красивая, в белом, в фате и в платье, которое более чем выгодно подчеркивало ее фигуру. Фабиан, запечатленный рядом с ней, в своем фраке смотрелся как корова под седлом.

На следующем снимке семья вроде как размножилась: Нелли держала на руках ребенка. Фабиан в кадре выглядел очень напряженным и совершенно отсутствующим. Потом следовал длинный ряд портретов ребенка по мере взросления: иногда одного, иногда вместе с Нелли. На последней фотографии ребеночек выглядел лет на двадцать пять. Нильс Лоренс. Пропавший сын. Если бы не та единственная фотография, на которой семья была запечатлена целиком, могло показаться, что семья состоит только из Нильса и Нелли, хотя Фабиан, может быть, просто не любил фотографироваться или он сам делал все эти снимки. Но в любом случае фотографии приемного сына Яна на каминной полке отсутствовали.

Эрика обратила внимание на письменный стол, который стоял в углу комнаты, — темный, вишневого дерева, с очень красивыми инкрустациями. Эрика не удержалась и провела по ним пальцем. На нем не было никаких безделушек, и он выглядел так, будто его поставили не для украшения. Эрике очень хотелось заглянуть в ящики, но она не была уверена, что Нелли не застанет ее за этим занятием. Разговор, похоже, затягивался, но она могла вернуться в комнату в любой момент. Корзина для бумаг подле письменного стола показалась Эрике не менее интересной. Несколько скомканных листков лежали в корзине; она взяла верхний и расправила. Она читала со все возрастающим интересом. Вконец озадаченная, Эрика аккуратно положила бумагу обратно. Все, что в этой истории было понятно всем, оказалось перевернуто вверх тормашками, все стало совсем наоборот.

Она услышала покашливание у себя за спиной и обернулась. В дверях стоял Ян Лоренс, удивленно приподняв брови и разглядывая ее. Эрика задалась вопросом: как долго он там стоял?

— Насколько я понимаю, Эрика Фальк?

— Да, совершенно верно. А ты, должно быть, сын Нелли — Ян?

— Не могу не согласиться. Приятно познакомиться. А ты знаешь, в здешнем обществе о тебе частенько поговаривают.

Он широко улыбнулся и подошел к Эрике, протягивая руку. Она пожала ее с неохотой. Что-то в нем заставило волоски на ее руках встать дыбом. Он не выпускал ее руку слишком долго, она с трудом сдержала желание ее отдернуть.

Было похоже, что он пришел прямо с деловой встречи, в костюме, с портфелем в руке. Эрика знала, что он теперь стоит во главе семейного предприятия. Преуспевающий бизнесмен.

Волосы у него были зализаны назад, и он явно переборщил с гелем. Губы — слишком полные и яркие для мужчины, глаза красивые, с длинными темными ресницами. И если бы не тяжелая квадратная челюсть с глубокой ямкой на подбородке, он выглядел бы довольно женственно. В общем, сочетание квадратного и круглого делало его внешность весьма примечательной, но привлекательной ли — это еще вопрос. Эрике он показался отталкивающим, но ее мнение больше основывалось на неприятном чувстве, которое появилось у нее внутри.

— Итак, маме в конце концов удалось заполучить тебя сюда. Знай же: ты оказалась на верхней строчке ее хит-парада после того, как опубликовала свою первую книгу.

— А, вот как. Наверное, это выглядит как событие века. Твоя мама приглашала меня пару раз, но раньше как-то не складывалось.

— Да, я слышал о твоих родителях. Большая трагедия. Я искренне прошу принять мои соболезнования.

Он улыбнулся сочувственно, но глаза у него оставались совершенно холодными. Нелли вернулась в комнату. Ян наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку, и Нелли позволила ему это с равнодушным лицом.

— Какая для тебя радость, мама, что Эрика наконец смогла прийти, ты ведь так долго этого ожидала.

— Да, это действительно очень приятно.

Нелли села на диван. Ее лицо исказилось от боли. Нелли прижала к себе правую руку.

— Что с тобой, мама? Опять? Тебе больно? Принести твои таблетки?

Ян наклонился и положил руки ей на плечи, но Нелли резко стряхнула их.

— Ничего страшного. Всего лишь старческие болячки. Об этом и говорить не стоит. А ты разве не должен быть сейчас на фабрике?

— Да, я только заехал домой взять кое-какие бумаги. Ну да ладно, я лучше пойду и оставлю дам одних. Но пожалуйста, мама, не переутомляйся, не забывай, что сказал доктор.

Нелли только фыркнула в ответ. Лицо Яна, как и полагается, выражало озабоченность и сочувствие, но Эрика могла поклясться, что заметила легкую улыбку в уголках его рта, когда он выходил из комнаты.

— Не старей, с каждым прожитым годом идея эттестюпа[6]выглядит все более привлекательной. В противном случае можно лишь надеяться одряхлеть настолько, чтобы впасть в старческий маразм и вообразить, что тебе опять двадцать лет. Но разве не здорово начать жизнь заново?

Нелли горько усмехнулась. Это был далеко не самый приятный предмет для беседы. Эрика что-то пробормотала в ответ и поменяла тему разговора:

— Но, должно быть, во всяком случае утешает, что у тебя есть сын, который продолжает дело и управляет семейным предприятием. Насколько я понимаю, Ян и его жена живут с тобой?

— Утешение? Да, может быть.

Нелли бросила короткий взгляд на фотографии над камином. Она ничего не сказала, а Эрика не осмелилась спрашивать.

— Да что мы все время про меня да про меня. Ты пишешь какую-нибудь книгу? Должна сказать, мне очень понравилась твоя четвертая, про Карин Буйе. Персонажи у тебя выходят совсем как живые. А как получилось, что ты пишешь только о женщинах?