Читать книгу "Легион - Уильям Питер Блэтти"

– Да, действительно.

Киндерман вздохнул и откинулся на спинку стула. Потом посмотрел на коробку с салфетками, стоящую на столе. Казалось, он снова погрузился в размышления.

– Талидомид излечивает проказу, – рассеянно произнес следователь, а потом резко наклонился к Аткинсу: – Ты никогда не задумывался над тем, почему скорость света – предельная во всей Вселенной?

– Нет, – растерялся Аткинс. – А почему?

– Не знаю, – ответил Киндерман и пожал плечами. – Я просто так спросил. И кстати, раз уж мы занялись этим делом, ты знаешь, что говорит церковь об ангелах? Что является основой их существа?

– Чистая любовь, – не задумываясь, изрек Аткинс.

– Вот именно. Даже у падшего ангела. А почему раньше ты мне этого никогда не говорил?

– А вы никогда меня не спрашивали.

– Неужели я должен помнить о мелочах? Следователь стремительно выудил из кучи бумаг на столе зеленую книгу и раскрыл ее там, где из-за страниц торчала этикетка от банки из-под маринованных огурцов, служившая теперь закладкой.

– Я случайно натолкнулся на эту мысль, – заявил Киндерман, – вот здесь, в книге, которая называется «Сатана». Ее написали твои друзья, католики и теологи. Слушай! – И следователь начал громко читать: – «Существо ангела совершенно. Поэтому пламя ангельской любви не может разгораться постепенно. В этой любви нет начальной стадии тления. Ангел мгновенно вспыхивает разрушительной, сжигающей любовью, которая никогда не убывает». – Киндерман сунул книгу обратно в ворох бумаг на столе. – Там еще говорится, будто такое положение вещей не может измениться. Даже несмотря на то, что за ангел имеется в виду – падший или какой другой. Так зачем же мы все время твердим, будто это дьявол и черти вокруг нас устраивают разного рода беспорядки и заварушки? – Киндерман уже искал следующую книгу.

– А как обстоит дело с отпечатками пальцев? – поинтересовался Аткинс.

– Ага! – обрадовался Киндерман, отыскав, наконец, нужную книгу и раскрыв ее на загнутой странице: – Вот теперь мы кое-чему можем поучиться и у птиц.

– Поучиться у птиц? – в недоумении повторил Аткинс.

Лицо Киндермана просветлело:

– Аткинс, что я тебе только что сказал? Теперь внимание. Послушай, что пишут про птицу-Конька.

– Птицу-конька?

Киндерман загадочно взглянул на сержанта и подмигнул ему:

– Аткинс, пожалуйста, больше так не делай.

– Хорошо, не буду.

– Хорошо, ты не будешь. А теперь я поведаю тебе о том, как птица-конек... – Тут Киндерман выдержал небольшую паузу, – ...как птица-конек вьет свое гнездо.

Это невероятно. – Он раскрыл книгу и начал читать: – «Конек использует для постройки гнезда четыре вида материалов: мох, паутину, лишайник и перья. Сначала он находит подходящую ветку, напоминающую рогатку. Затем собирает мох и облепливает им эту рогатку. Большая часть мха падает, но конек настойчив, он трудится до тех пор, пока кусочки мха не налипнут на ветку. Потом птица переключается на паутину. Она прижимает ее ко мху, пока та не прилипнет, а потом начинает растягивать нити, чтобы затем связать свое будущее гнездо. И вот наконец дно гнезда готово. Тут птичка снова начинает таскать кусочки мха. Сооружение по форме напоминает чашу. Сначала конек плетет гнездо горизонтальными нитками паутины, затем вертикальными, связывая кусочки мха. При этом все тельце конька беспрестанно вращается. Когда „чаша“ почти готова, начинается новый этап: прижимание кусочков мха грудкой и утаптывание дна лапками. Когда гнездо свито на одну треть, птичка отправляется на поиски лишайника. Он будет покрывать только внешнюю часть гнезда, и для этого конек проделывает сложные акробатические трюки. Когда „чаша“ готова на две трети, строительство проходит уже несколько по-другому, ибо надо позаботиться и о том, чтобы обеспечить наиболее удобный подлет к гнезду. Оставляется аккуратное отверстие, которое укрепляется лишайником и мхом, после чего достраивается купол гнезда и начинается отделка изнутри перьями». – Закончив чтение, Киндерман отложил книгу в сторону. – А ты думал, Аткинс, что это так легко – вить гнездо? Что можно запросто заказать сборный двухэтажный домик где-нибудь на фирме в Фениксе? Ты смотри, что происходит! Ведь птичка должна заранее иметь представление о том, как в конечном итоге будет выглядеть ее гнездо, к тому же необходимо точно рассчитать, где и сколько мха и лишайника надо уложить, чтобы форма стала идеальной. Что это – ум? У этой птички мозг с бобовое зернышко. Что же Руководит ею, когда она так безупречно ведет постройку? Думаешь, Райан смог бы свить такое гнездо? Ну, неважно. И еще кое-что, так, пища для ума. Где на Земле можно отыскать стимул – эдакий метод «кнута и пряника», о котором талдычат специалисты по поведению и который так необходим этой птичке, чтобы безупречно выполнить все тринадцать различных операций по витью гнезда? Б. Ф. Скиннер делал вот что: он тренировал во время второй мировой войны голубей, и из них получались настоящие камикадзе. Ты сам можешь об этом прочитать в книгах. Этим голубям к брюшкам привязывали маленькие бомбочки. Однако раз за разом случалось так, что птица сбивалась с курса, и бомбы падали на Филадельфию. К тому же самому ведет и отсутствие свободного выбора у человека. Что же касается отпечатков пальцев, то они ничего не означают: они лишь подтверждают вещи, давно мне известные. Убийца сам закрыл ширму в исповедальне, чтобы следующий в очереди не увидел убитого священника. И еще для того, чтобы мы заподозрили в преступлении кого-нибудь другого. Вот для этого он и задвинул ширму так, чтобы стук услышал Патерно. Убийца таким образом заставил тех, кто услышал этот звук, поверить, будто священник еще жив, а он – этот неизвестный – закончил свою исповедь, так как ширма задвинулась с его стороны. И это вполне объясняет задержку с ее задвиганием, о которой мне и поведал Патерно. Сначала ширма движется, потом пауза, а затем она захлопывается до конца. Ведь убийца не мог полностью закрыть ее изнутри, поэтому он задвигает ее уже с внешней стороны. И отпечатки пальцев, несомненно, принадлежат именно ему. В силу этого наголо бритый человек автоматически исключается – он находился в левом отсеке исповедальни. Отпечатки пальцев и эти странные звуки – все с правой стороны. Значит, убийца – либо старичок с пакетом, либо мужчина в черной кофте с капюшоном. – Киндерман встал и направился к вешалке за пальто. – Сейчас я собираюсь в больницу, мне пора навестить отца Дайера. А ты, Аткинс, проведай-ка нашу старушку. Дело о «Близнеце» уже на месте?

– Нет, пока еще нет.

– Позвони снова. Затем вызови свидетелей из церкви, пусть они составят словесные портреты подозреваемых, сделай с них наброски. Действуй. Встретимся у рек Вавилона.[7]Чую, мне придется выслушать серьезные жалобы. – У двери Киндерман замешкался. – Я сейчас в шляпе?

– Да.