Читать книгу "Найти в Нью-Йорке - Колин Харрисон"

Рэй повесил трубку, потом набрал номер Петрочелли. Подошла девочка.

— Можно мне поговорить с мамой или папой?

— Сейчас дам.

— Да? — Судя по голосу, говорила вечно занятая женщина за сорок.

— Миссис Петрочелли, я из «Таун септик».

— Да? Так поздно?

— Я хотел узнать, может быть, вы подумаете о том, чтобы воспользоваться нашими услугами?

— Мы всегда обращаемся к «Вику». Энни, пойди умойся.

— Понимаю, но я решил, что, может быть, вы подумаете…

— «Вик» вывозит в тот же день, как закажешь. У нас маленький бак, а когда моется столько детей, он быстро наполняется.

— Ясно.

— Мы уже много лет к ним обращаемся. И потом, Ричи играет в софтбол в одной команде с моим мужем. Энни, ты грязнуля.

— Ричи?

— Водитель «Вика».

Он отхлебнул кофе.

— Понимаю.

— В общем, я уверена, что у вас разумные цены и все такое, но нас это не интересует. — Она разъединилась.

Повозись в дерьме — и кое-что разузнаешь, мысленно заключил он. Он снова порылся в отцовских телефонных книжках. В Квинсе имелось восемь «Виков», но никто из них не занимался ассенизацией. В Бруклине насчитывалось двенадцать фирм на «Вик», в том числе парикмахерские, гастрономы и пиццерии, и среди прочих — «Викториос холинг энд септик», адрес — Марин-парк, не слишком близко к точкам сбора фекалий в Квинсе.

Он снова набрал тот же номер.

— Алло? — послышался голос раздраженной мамаши. — В чем дело?

— Привет, я из «Таун септик», я вам уже звонил.

— Я думала, мы обо всем уже поговорили.

— Просто хотел уточнить. Вы пользуетесь услугами бруклинского «Викториос холинг энд септик»?

— Что-то в этом роде. В наших местах полно их машин. Понятия не имею, из Бруклина они или еще откуда. Пожалуйста, не звоните больше, мне надо укладывать детей.

Он повесил трубку.

— Хочу услышать отчет, — донесся голос из гостиной.

Рэй прошел туда, отец лежал, глядя в потолок.

— Я был там, кое-что нашел. Похоже, это бруклинская компания ассенизации — «Вик», «Викториос сьюридж».

— Местная?

Рэй рассказал ему про карту и звонки:

— Может, стоит сообщить Питу Блейку?

Отец недовольно отмахнулся:

— Рано или поздно он сам разнюхает. К тому же пока ты мало что узнал.

— Я узнал, что дерьмо, скорее всего, из сливных резервуаров, которые обслуживает «Викториос сьюридж».

— Сходи туда завтра, порасспрашивай, разыщи этого парня — Ричи.

— Просто пойти туда?

— Да, просто пойти, Рэй. Найди его, проследи за ним. Я бы сделал именно так.

Рэй изучающе посмотрел на отца. Это лицо моя мать целовала в девятнадцать лет, лицо человека, который патрулировал улицы, в семьдесят втором голосовал за Никсона вместе с большинством американцев, а потом радовался, когда тот подал в отставку; он допросил сотни подозреваемых, наслушался, как они врали и изворачивались; был скверным танцором и умеренным выпивохой, часто ходил на могилу жены, взяв с собой складной стул и приемник, подолгу сидел на кладбище, слушая игру «Янки» и положив руку на могильную плиту.

— Папа, тебе надо побриться.

Отец хмыкнул:

— Пьешь кофе?

— Да.

— Принеси-ка мне. Не пил кофе с тех пор, как…

— А это ничего?

— Чего ты боишься? Что я от него помру?

Он протянул отцу чашку. Тот стал медленно пить.

— М-м.

— Чем лучше — электробритвой или лезвием?

— Лезвием. А кто брадобрей?

— Я.

Рэй принес миску с теплой водой, полотенце, крем для бритья и безопасную бритву. Смочив половину полотенца, он протер отцу лицо, чтобы смягчить кожу. Отец закрыл глаза и откинулся на подушку.

— Приятно, — пробормотал он.

Рэй намылил ему шею и щеки. Он уже долгие годы, наверное с детства, не ощупывал так подробно отцовское лицо.

— Знаешь, я расследовал много дел о пропавших, — проговорил отец таким тоном, словно с утра не переставал думать о Цзин Ли. — Сорок или пятьдесят. И я знаю: тот, кто исчез, потому что прячется, не станет прятаться вечно. Он где-то показывается, суетится. Ему становится…

— Не двигайся. — Рэй начал брить у него под подбородком.

— …одиноко. Я в таких случаях наносил на карту его знакомых: родных, близких друзей, бывших подружек.

От кофе отец разговорился.

— Как это применить к Цзин Ли? — поинтересовался Рэй.

— У нее нет родственников в городе?

— Нет. Она из Китая.

— Подруги?

— Я слишком недолго ее знал, а потом она от меня ушла.

— Молодые люди?

— Понятия не имею.

— Сколько времени прошло между вашим знакомством и постельным многоборьем?

Рэй стал вспоминать.

— Два дня.

— Не думаю, что тут есть твоя заслуга. — Отец бросил взгляд на окно. — Она легко достигает оргазма?

Рэй кивнул — говорить о таких вещах с отцом было неловко.

— А тут есть моя заслуга?

— Нет. Разумеется, нет, — ответил отец. — Дело всегда в женщине. Сколько она здесь прожила, прежде чем вы познакомились?

— Кажется, два-три года.

— Хорошенькая девушка, недавно в городе, одинокая. Сдается мне, у нее было полно парней. Возможно, она сбежала, чтобы вернуться к прежнему дружку.

Услышав это предположение, Рэй насторожился:

— Как знать.

— Не налегай так на щеку. Ты видел ее квартиру?

— Крошечная, на Девяностых улицах, в восточной части. Очень маленькая.

— Не в Чайна-тауне.

— Она не терпела Чайна-таун. Мол, чересчур китайский.

— В квартире есть что-нибудь интересное?

— Обычное барахло. Платья. Она почти все деньги тратила на одежду.

— Машины не было?

— Нет.

— Ты когда-нибудь ночевал у нее?

— Много раз. А завтракали мы в городе.

— Что она читала?

Он провел рукой по щеке отца. Гладкая.

— Все, что угодно. Она отлично читала по-английски.

— Но говорила не очень хорошо.

— И говорила очень хорошо. Хуже всего ей давалось произношение.