Читать книгу "Свободный охотник - Виктор Степанычев"

Не иначе в люди выводить будут.

Гордеев не ошибся в своих подозрениях. Сразу после водных процедур ему надели на запястья наручники, а на выходе из душа уже ждали четверо конвоиров в штатском…

На этот раз Стасу не пришлось коротать время в камере-отстойнике. Его прямо с колес доставили в пустой зал суда и поместили в клетку размером примерно три на полтора метра с деревянной скамейкой. Кроме него и конвоиров, в помещении никого не было. Заперев дверь, через решетку сняли наручники. Вскоре помещение стало наполняться людьми. Первыми явились представители СМИ. Они расставляли в отгороженном перилами отсеке за рядами скамеек видеокамеры и микрофоны. Среди местных репортеров мелькали и белые лица, видимо, корреспонденты иностранных каналов. Следом за журналистами по одному, по двое потянулись военные и гражданские, занимая места в партере. Примерно через час зал заполнился под завязку.

Народ вел себя спокойно и степенно, ожидая начала процесса. Хотя объективы видеокамер были направлены на клетку с подсудимым, аппаратуру никто не включал, видимо, ожидая команды. Поначалу внимание всех прибывших на суд было приковано к Гордееву. Его разглядывали, обсуждали. Стас, раздраженный вниманием, сидел, упершись взглядом в пол, но скоро это ему надоело. И он стал оглядывать публику и журналистов.

Из знакомых, помимо «одинаковых с лица» заместителя генпрокурора и адвоката, Гордеев обнаружил в зале майора, которого видел в приемной генерала Муагаба – его секретаря или порученца. Сам министр, естественно, на суд не явился, не тот ранг, а вот соглядатая прислал. Это чтобы тот генералу в подробностях доложил, как сыграет Станислав свою роль. Хотите спектаклю – будет вам представление!

А еще ему показалось знакомым лицо белой молодой женщины, видимо, корреспондента какого-то западного телеканала. По крайней мере, микрофон в ее руках и шнур, тянущийся к видеокамере на плече молодого патлатого оператора говорили именно об этом. Правда, Стас никак не мог вспомнить, где он ее раньше видел. Возможно, она запомнилась ему по какому-то репортажу в телевизионных новостях…

Предаться воспоминаниям Гордееву не дали. Молодой офицер, выйдя в зал из боковой двери, вежливо и строго попросил присутствующих встать для встречи судей. А вот и они следом появились, направились к столу на помосте.

У Станислава заныло под ложечкой. Все судьи были в военной форме. И как же он забыл, что президент Магонго объявил о режиме чрезвычайной ситуации в стране и создании военно-полевых судов. А это значило, что судить его будут со всей африканско-пролетарской строгостью и уже заранее можно предсказать приговор… Или все же примут во внимание, что он лишь соучастник, а не исполнитель?..

И до этого у Станислава настроение было, прямо сказать, аховое, а теперь, после лицезрения судей в военной форме, вообще скатилось ниже ватерлинии. Он, уйдя в себя, сомнамбулически опустился на скамью после слов «можете садиться», пропустил мимо ушей скороговоркой произнесенную главным судьей преамбулу к началу заседания и даже его обращение к подсудимому.

– Мсье Пэре! – лишь на третий раз Стас среагировал на призыв председателя суда. – Встаньте!

Повинуясь приказу, он встал со скамьи и угрюмо поднял глаза на судей. Гордееву сейчас было глубоко наплевать на них, на всех присутствующих в зале, на президента Магонго и министра Муагаба, на «Синдикат», на втянувшего его в скверную историю с внедрением генерала Веклемишева, а также на наши доблестные органы безопасности…

А может, послать эти черные судейские и прокурорские рожи по матушке, да и дело с концом? К чему все глупые формальности, отсрочка того, что обязательно должно случиться?.. На кону стоит его жизнь и цена ей даже не копейка, а ломаный грош. Да и тот сейчас никто не даст за бывшего капитана спецназа, разведчика экстра-класса и скорохвата.

Однако ему все же пришлось отвечать на обычные судейские вопросы: кто, откуда, признает ли свою вину… Отчаяние неожиданно ушло, явив место злости до скрипа зубов и какому-то залихватскому, на грани истерики, веселью. А что ему, как тому пролетарию, терять, кроме своих цепей? Семью, которой нет и не было? Счет в банке? Пускай «Синдикат» подавится своими грязными деньгами. Заслуги перед Отечеством? Родина уже однажды спустила Гора в унитаз, вышвырнув со службы. Сестру жалко, никто не расскажет, как младший братишка закончил свою жизнь. Так и не нужно ей этого знать…

Гордеев отвечал на вопросы судьи, а потом прокурора бодро и с улыбкой на губах. Да, он Антуан Пэре, гражданин Франции – накося выкуси, всемогущий генерал Муагаб… Никакого участия в подготовке и проведении покушения на премьер-министра Нганга Миери не принимал… Свидетельские показания сфабрикованы… Признание из него выбили на предварительном следствии… Он, законопослушный эколог, прибыл в страну с целью мониторинга биосферных резерваторов…

Краем глаза Станислав следил за знакомыми лицами в зале.

Окаменел майор-порученец Муагаба: сценарий генерала о канадском следе – псу под хвост. Одутловатая физиономия заместителя генпрокурора исказилась от гнева. А ведь радовался он словно ребенок, когда Стас протокол допроса подписывал. Как бы с беднягой апоплексический удар не случился. А вот его «близнецу» адвокату – все хрен по деревне. Лицо как блин масленый, так и светится добротой. Ни за что не отвечает, ни пользы, ни вреда от него, одним словом – пустое место.

Правда, при всей внешней браваде и активном отрицании своего участия в покушении Гор прекрасно понимал, что даже если бы он действительно был не причастен к этому громкому делу, вряд ли бы его оправдали. Не тот случай!..

Судя по реакции, и судья был того же мнения. Он спокойно и профессионально вел заседание, не поддаваясь эмоциям. Его лицо было непроницаемо. Гордееву показалось, что для этого служителя Фемиды было самым главным не совершить какую-либо процессуальную ошибку, а вовсе не слова и реакции обвиняемого, прокурора и свидетелей. И еще, похоже, судья горячо желал сам или же выполнял приказ завершить процесс как можно скорее. За два с небольшим часа, Стас засек время по наручным часам охранника, сидевшего рядом с дверью клетки, зачитали обвинение, заслушали самого Гора, прокурора, адвоката, а также еще и троих свидетелей. После этого судья объявил заседание закрытым и сообщил, что очередное состоится на следующий день. Имея самые смутные представления о юриспруденции и судейском регламенте, Стас понял, что уже завтра ему будет вынесен приговор.

Через решетку ему надели наручники и вывели из зала. Проходя мимо отсека с прессой, Гордеев мельком глянул на толпившихся там репортеров. И его взгляд опять выхватил показавшееся ему знакомым лицо женщины-корреспондента. Без сомнения, он эту даму где-то видел. Где? А разве это сейчас так важно?..

Черный фургон «воронок» уже ждал подсудимого с конвоирами у служебной двери с тыльной стороны здания суда. И там, правда в некотором отдалении, расположились репортеры с камерами и зеваки.

«Налетело воронье!» – зло усмехнулся про себя Гордеев, окинув взглядом толпившийся народ.

Местная охрана организовала живой коридор, по которому Стаса быстро протащили охранники в штатском и затолкнули в машину.