Читать книгу "Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни - Наталья Андреева"

Экономка в конце концов согласилась остаться, она прижилась в этом доме и стала для Аниной матери чемто вроде компаньонки. На пару они коекак вели хозяйство, закрыли лишние комнаты, перестали ухаживать за садом, подстригать кусты и газоны, а вместо этого разбили новые грядки и теперь вместе пропалывали свеклу и морковь. Им помогал Сашка, в обязанности которого входило поливать огородик из шланга. Анна чувствовала себя лишней: от нее одной не было никого толку. Надо было както решать вопрос с деньгами. Похоже, настала пора прислушаться к совету Малиновского и продать этот огромный особняк.

Когда Анна совсем отчаялась и уже подумывала о том, чтобы переехать в свою старую двухкомнатную квартиру, в любимую комнату с видом на огни, Денис наконец объявился.

Это было в начале августа. Анна сидела в бывшем кабинете Ленского перед открытым окном и подсчитывала, на сколько еще должно хватить денег. Может быть, распродать вещи из этого дома? Кому они теперь нужны? Что это? Звук работающего мотора? Давно уже у них не было гостей! Машина подъехала к особняку, остановилась. Потом послышались шаги за окном. Анна прислушалась. Мужские шаги, твердые, уверенные. То, чего ей сейчас не хватало. Сердце невольно сжалось.

А потом в кабинете появился Малиновский, не при параде: в джинсах, в модной светлой рубашке, в свитере, небрежно наброшенном на плечи. Он показался Анне проще, моложе и еще красивее. Она вновь вспомнила Панкова и невольно сравнила его с Денисом. Неужели Ваня когданибудь тоже станет таким?

– Сидишь? Страдаешь? – Денис прошелся по кабинету, потом зачемто закрыл окно.

– Тебя каким ветром занесло? Ты должен сейчас на своей даче шашлыки с девочками кушать.

– Пригласила в гости и не помнишь. Я ждал больше недели.

– Что так?

– Дела, – коротко сказал он.

– И это называется страсть! Она у тебя как спичка: вспыхнула и мгновенно погасла. Костер никогда не пробовал разжигать? Что, в пионерлагере не научили? Ах, ты никогда не был в пионерлагерях! – Анна заметно нервничала и оттого говорила всякую чушь. Лишь бы ни на минуту не останавливаться.

– Я понимаю, глубокая скорбь не сделала тебя более мягкой и сговорчивой? Все так же язвишь?

– Может, ты всетаки от меня отстанешь?

– Кто с тобой остался? Кроме матери и мальчишки?

– Экономка. А что?

– Слишком много народу в доме, – поморщился Малиновский.

– Много?!

– Одевайся.

– Куда ехать?

– Ко мне на дачу. Это недалеко, тебе необходимо на время уехать из этого склепа.

– Это что, забота обо мне?!

– Корысть. Не хочу, чтобы мне помешали, когда я лягу с тобой в постель.

Анна только пожала плечами.

– Хорошо. Ведь ты все равно не отстанешь, я это уже поняла. Но мне надо переодеться.

Она вышла из кабинета и направилась в свою спальню. Малиновский шел следом.

– Денис, мне надо переодеться, – напомнила Анна перед дверью.

– Боишься, что когда увижу тебя раздетой – передумаю?

– Черт с тобой, заходи. Может, мне повезет и это случится. – Анна толкнула дверь. Малиновский заглянул в комнату, но так и не вошел. Когда Анна, снимая халат, прошла к платяному шкафу, он тут же закрыл дверь.

«Ничего себе страсть! – думала она, натягивая джинсы и свитер. – Не кидается на меня, не пытается овладеть мною тут же, даже не посмотрел на мое тело, когда я разделась! Зачем ему все это надо?» Анна подкрасила губы и вышла к Малиновскому.

– Вези.

Он отвез Анну к себе на дачу. Ехали они недолго, на его двухэтажный особняк, выдержанный в строгом готическом стиле, Анна взглянула довольно равнодушно и сразу поинтересовалась, где находится спальня. К их приезду подготовились, в красиво обставленной комнате перед огромной кроватью стоял накрытый стол, на нем зажженные свечи, звучала нежная музыка. И Анна вдруг вспомнила Селина.

– Дэн, ты не слишком оригинален.

– Так меня еще никто не называл. И между прочим, мне не нравится. – Малиновский бросил на кровать свой свитер. – Это что, называется претензией на оригинальность? Давать мужчине кличку?

«Да, если не хочу показать, как он мне нужен и как дорог. Господи, о чем это я?!» Анна невольно вздрогнула, потом устало опустилась на кровать и спросила:

– Ну, что там у тебя дальше по программе? Открывай шампанское, пора. Давай действуй.

– Может, поучишь, как надо? Ты? Меня? Сколько у тебя было мужчин?

– А я и не собираюсь скрывать, что последние четыре года жила только с… – Анна поймала его бешеный взгляд и осеклась. – Тебе будет скучно, Дэн, я никогда не умела притворяться.

– Тогда помолчи.

Анна почувствовала, что ее целуют, и голова опять сладко кружится, и ни о чем больше не хочется думать. Очнулась она в постели, уже совершенно раздетая, Денис молча ее разглядывал, она тоже, открыв наконец глаза, увидела его без одежды, стройного, гибкого, и сразу оценила и крепкую мускулатуру, и смуглую гладкую кожу. Он все больше напоминал ей сбежавшего Панкова, только был намного опытнее и, как тайно призналась себе Анна, гораздо красивее.

– Я поцелую тебя? – неуверенно спросила она.

– Нет, я сам. – Он нагнулся к ее груди, Анна вновь вспомнила сладкого мальчика Ваню Панкова, вспомнила, а потом забыла, и, кажется, уже навсегда.

У Дениса было гениальное тело. С этим даром надо родиться. Похоже, большую часть жизни он только и делал, что устраивал для женщин волшебные фейерверки, когда в их полностью расслабленных телах одна за другой взрывались ракеты, рассыпая веером искры разноцветных огней. Анне было обидно только, что последняя ракета так и не разорвалась. Но, видимо, она просто устала. Или была для этого еще не готова.

Когда все кончилось, Анна невольно вздохнула и натянула на себя простыню. В спальне было жарко, да и она не мерзла, как обычно. Просто не хотела, чтобы Денис сравнивал ее с теми шикарными бабами, о которых когдато упоминал Ленский. Да, они побывали здесь, в этой спальне. И пусть. Пусть.

Он же предложил поужинать, открыл шампанское, Анна молча, один за другим, выпила целых три бокала, но после того, как почти месяц увлекалась водкой, вино ее не брало. Малиновский тоже выглядел абсолютно трезвым и не сказать, чтобы довольным.

– Ну, это все? – спросила наконец Анна.

– Что все?

– Я тебе больше не нужна?

– Да ты и сегодня была мне не особенно нужна. От тебя в постельных делах мало толку. То ли Володя ничему не хотел учить, то ли ты такая бездарная ученица. – Он первый раз за все это время упомянул имя Ленского, и то с откровенной злобой.

– Мстишь? Хочешь отыграться, понимаю. Только мне все равно, могу тебя тоже огорчить: мне было приятно, и только. Америку ты для меня не открыл. Даже Европу.