Читать книгу "Спаситель мира - Андрей Анисимов"

Ресторан в клубе давно не работал, а в бар на пятый этаж пускали по пропускам. Тихонева показала свое удостоверение и провела Синицына с Темой мимо вахтера. Тощий и высокий стажер вышагивал за раскрашенной дамочкой, как журавль за лисицей, и не знал, куда деть свои длинные руки. Слава замыкал шествие и с трудом сдерживался, чтобы не прыснуть. В бар посетителей поднимал старый скрипящий лифт. Небольшой зал был заполнен, но Тихонева пококетничала с барменом, и столик для них нашелся. В помещении было накурено, к тому же тут же крутили видеофильм. Синицын подумал, что для интервью журналистка выбрала не лучшее место.

— Вы сможете тут работать? — удивился он.

— Не волнуйтесь, живой шум наложится естественным фоном. Так гораздо легче воспринимать беседу нашему слушателю, — успокоила его Тихонева и подозвала официанта. — Пить будете?

— Мы на работе, а я вообще алкоголя не употребляю, — отказался Слава.

— Тогда я закажу вам кофе с пирожными, а себе немного белого вермута со льдом. Моей работе это не мешает.

Синицын решил не спорить. Через минуту они с Темой получили по капучино в бокалах и по бисквитному пирожному, а журналистке подали вермут в высоком стакане с прицепленным к стеклу кусочком лимона.

— Итак, мальчики, давайте немного поговорим о вас, — поставив на стол портативный магнитофончик, начала интервью Елизавета.

— А что говорить? — пожал плечами Слава. — Ни одного громкого дела я самостоятельно не провел. Вооруженных преступников не задерживал и вообще я не очень понимаю, почему вы выбрали лейтенанта и стажера?

— Я вам отвечу. — Тихонева враз перестала улыбаться, и голос ее резко изменился, приняв специфический оттенок голосов радиодам:

— Вам, Слава — можно я буду вас так называть? — поручили вести дело об убийстве известного писателя.

Такое дело каждому не доверят. Вот об этом я и хотела бы поговорить. А Тема немного разбавит серьезность нашей беседы. Молодым радиослушателям очень интересно узнать о практике студента школы милиции.

— Откуда вы взяли, что мне поручено дело писателя? Это служебная тайна, — нахмурился Синицын.

— А уж это моя служебная тайна, — игривым тоном заявила Елизавета.

— Пускай тайна остается тайной, но я говорить о деле до его завершения не имею права. Поэтому о чем угодно, только не о текущем расследовании.

— Наша радиокомпания может заплатить за интервью. Думаю, долларов триста на двоих я выбить сумею, — вкрадчиво сообщила Тихонева.

— Плату за интервью в данном случае можно расценивать как взятку должностному лицу. Нам за решетку не хочется, а вам? — поинтересовался Синицын.

— Ну хорошо. Тогда я обращаюсь к вам двоим как к рядовым читателям, продолжая держать тон, специфическим голосом продолжала Тихонева. — Вам знакомо творчество погибшего? — обратилась она к стажеру.

— Нет, я не читал его книг. А вот Вячеслав Валерьевич мне говорит, что читает последний роман Каребина, — неожиданно выпалил Тема.

Синицын зло зыркнул в его строну, но промолчал. Лапин восторженно смотрел в рот журналистке и взгляда начальника не заметил. «Мерседес» Тихоневой, ее короткая юбка и удивительная моложавость юношу восхищали.

— Вы читаете одну из последних вещей писателя? Попробую угадать какую.

«Гусар его величества»? — Журналистка изобразила восторженный интерес.

Слава промолчал.

— По глазам вижу — не угадала. Тогда «Наместник Востока» о Скобелеве?

— Не надо гадать. Вячеслав Валерьевич читает еще не изданную вещь, — пришел на помощь Тема. Тут уж старший лейтенант не сдержался:

— Тебе язык подвесили, чтобы пользоваться им как метлой? Тогда тебе не в милиции работать, а в собесе.

— А я что? Я ничего, — растерялся юноша и снова сделался красный, как помидор.

— Ой как интересно! У вас есть экземпляр незаконченного романа? — словно не заметив перепалки между молодыми милиционерами, воскликнула журналистка.

— Не важно, — пробурчал Слава.

— Вы не имеете права скрывать это от почитателей таланта покойного. Это же гуманитарное преступление, — закричала в микрофон Тихонева. — Покажите нам этот роман. Радиослушатели его не увидят, но я донесу до них мое впечатление.

— Впечатление от чего? — усмехнулся Слава. Белобрысая дамочка начинала его раздражать.

— От того, что держу в руках последнюю рукопись известного писателя, никем еще не прочитанный роман «Спаситель Мира», — выпалила Елизавета.

— Откуда вам известно его название? — насторожился старший лейтенант.

— Из интервью писателя. Он же говорил об этом романе, — выкрутилась журналистка, но Синицын был уверен, что она врет.

«Больно наигрывает. Что-то мне в ней не нравится», — подумал он и резко ответил:

— У меня этого текста больше нет. Я его отдал.

— Кому? — завопила Елизавета.

— Обратитесь к Светлане Рачевской. Ее издательство имеет договор на последний роман писателя и обладает правами на его электронный вариант, — ушел от ответа старший лейтенант.

Тихонева выключила магнитофон и посмотрела на часы. Голос ее теперь звучал сухо и безразлично:

— Мальчики, у меня через двадцать пять минут прямой эфир. Могу подбросить, если успею…

— Сами доберемся, — отказался Синицын. — Мы проводим вас до машины.

— Не стоит. Допивайте кофе, доедайте пирожные. За все уплачено, — поговорила журналистка и быстро зашагала к выходу.

— Ты чего варежку развязал? — проследив за тем, как Тихонева, повиливая бедрами, исчезла за дверью, набросился на Тему Синицын.

— А что я такого сказал? — попытался оправдываться Тема.

— Зачем трепаться о тексте незаконченного романа? Я читаю его в интересах следствия и очень не хочу, чтобы об этом знали посторонние. А эта Елизавета Тихонева — штучка та еще.

— Какая Тихонева? — удивился стажер.

— Ты что, сбрендил? Или от капучино крыша поплыла? Такая, которая сейчас встала с этого стула.

— Странно, — задумался Тема.

— Что тебе странно, студент прохладной жизни? — поморщился Синицын. Больше всего на свете его бесило тупоумие.

— Я, когда мы проходили вахтера, заглянул в ее пропуск. Там точно было написано — Луиза Чихоненко. А вовсе не Елизавета Тихонева, — припомнил Лапин.

— Ничего себе виражи! Ты точно это видел? Чего же тогда не удивился, что я ее называю по-другому?

— А вы ее при мне никак не называли.

— Может, и не называл. — Синицын не хотел пользоваться фамильярным Элиз, а выговаривать Елизавета ему было противно. —Не путаешь, стажер?