Читать книгу "Финиш для чемпионов - Фридрих Незнанский"

Зато какое это счастье — стоять на первом месте пьедестала почета и каждым сантиметром своего натруженного, опозоренного, напичканного гормонами тела впитывать победу. Свою победу! Это ты — Валерия Ильина! Играет гимн твоей страны, лучи прожекторов летят к тебе точно из небесных сфер, где тебя заметили, тебя приветствуют, как героиню… нет, как богиню! Утирая слезы счастья, которые дробили прожекторы в радугу, Валерия расслабленно подумала, что мужские гормоны — может быть, это не так уж плохо. В худшем случае, если из девушки превратится в парня, ей придется изменить всего лишь последнюю букву в имени.

Четыре года досталось ей. Четыре года славы, софитов, букетов, ажиотажа газетчиков и телевидения. За эти четыре года она успела собрать весомую коллекцию спортивных наград и обеспечить плацдарм для Сергея Юрьевича, который триумфально свалил за границу как творец «русской статуи» — так окрестили ее англоязычные средства массовой информации. А по истечении четырех лет… Нет, Валерия не превратилась в парня. Скорее, произошел откат: затерроризированные чрезмерными дозами андрогенов гипофиз, надпочечники и яичники совершенно растерялись и в панике стремились взять свое. Валерию никогда нельзя было назвать худенькой, но тут, при сохранении прежних нагрузок и режима питания, она внезапно принялась раздуваться, как дирижабль. Если поначалу чрезмерно развитые мышцы вытеснили естественный для женского телосложения жир, то теперь подкожножировая клетчатка пошла вытеснять мышцы даже там, где они физиологически необходимы. Прибавьте сюда изношенность суставов, мстящих за перегрузки, и пострадавшую от постоянного приема лекарств печень. За какой-нибудь год Валерия Ильина из спортсменки, способной совершить подвиг силы, на который не способен никто из обычных людей, превратилась в развалину, для которой подвигом стали самые простые, бытовые действия. Поставить чайник, помыться, переодеться, дойти до туалета… Поседевшая от горя мама ухаживала за младшей дочерью, как за младенцем, фактически переселившись в эту огромную квартиру — памятник Валериным спортивным заработкам. Зачем купила такую большую? Надеялась, дурочка, когда-нибудь завести семью…

Спортивные знакомые, даже те, кто числились друзьями, быстро отсеялись. Единственной поддержкой для нее стали родственники. Особенно поразил брат: далекий от Валерии по возрасту, все детство почти не обращавший на нее внимания, Николай теперь возмущался, настаивал на том, что надо судиться с теми подонками, которые лишили его сестру здоровья. Ага, как же, судился один такой! Сергей Юрьевич процветает за границей, с него и взятки гладки, а спортивное руководство страны — слишком серьезные ребята, чтобы допустить хотя бы намек на то, что с их ведома спортсменам подсовывают анаболики. При проявлении активных действий со стороны Валерии моментально в прессе вынырнули несколько словно написанных под копирку статей о том, что чемпионка мира по метанию молота Ильина могла бы продлить свою спортивную карьеру, но, к сожалению, из-за приема запрещенных препаратов, которые она раздобыла неизвестно где, находится в тяжелом состоянии… Дальше обсасывались такие гадости, что у Валерии подскочило давление. Активные действия предпочли свернуть: добиться справедливости в нашем отечестве — неподъемная задача для человека, которому дай бог хотя бы просто выжить.

И снова Николай проявил себя с лучшей стороны. Пользуясь профессиональными знаниями (к тому времени он получил диплом врача и устроился в престижную клинику), брат отправил Валерию в долгое путешествие по больницам, санаториям и реабилитационным центрам. Надо признать, путешествие помогло: без него Валерия превратилась бы в лежачую колоду, поверженную статую. Сейчас худо-бедно она может сама обслуживать себя.

В реабилитационных центрах Валерия с удивлением обнаружила, что завидует инвалидам детства. Эти люди не знали себя здоровыми; получив свое увечье при рождении или вскоре после него, любое улучшение они воспринимали как радость. Как никто другой, инвалиды детства умеют радоваться самой незначительной мелочи. А она… Так много имела — и так ничтожно мало у нее осталось. Как бы она хотела забыть о своем прошлом, о своей глупости! От рождения ей было дано столько здоровья, что, казалось, черпай полными ложками — на десять жизней хватит. А кончилось оно в те годы, когда у других, нормальных людей, не спортсменов жизнь только начинается.

Не случайно ей дали имя Валерия. Какой же крепкой нужно быть, чтобы вынести все это!

Она крепкая. Да, она все-таки крепкая. Так или иначе, она поняла, что нет смысла вечно сокрушаться о прошлом, хандрить и тосковать. Надо чем-то заняться, хотя бы ради того, чтобы не повиснуть камнем на шее родственников. Купила ноутбук, принимает через газету бесплатных объявлений заказы на компьютерный набор текстов. Как она печатает? Лежа, обложившись подушками, с большими перерывами, чтобы не травмировать суставы кисти. Доходы, конечно, микроскопические по сравнению с ее прежними, но тем не менее деньги она получает. И получает некоторое развлечение. Тексты, которые ей приносят, заставляют думать, сравнивать, мечтать … Вот недавно закончила перепечатывать докторскую диссертацию одного филолога, так Валерии в ней понравилась цитата из «Жития протопопа Аввакума», до которого по-другому у нее ни за что руки не дошли бы. Смысл цитаты в общем-то состоит в том, что лидер русского раскола и его жена, отовсюду изгнанные, потеряв свой дом, бредут под пронизывающим ветром по льду, таща за собой груз уцелевшего имущества. Спотыкаются, падают. И вот жена, силы которой уже на пределе, спрашивает: «Долго ли муки сея, протопоп, будет?» Аввакум хотел бы утешить ее, но утешить нечем, и он честно отвечает: «Марковна, до самыя смерти». Тогда жена, собрав последнее мужество, отзывается: «Добро, Петрович, ино еще побредем».

Валерия как раз по отчеству Петровна. В плохие дни, когда ноет каждая жилочка, каждый килограмм жира кажется неподъемной ношей, а каждый сустав — хрупким, как осенний лед, она, взгромождаясь на костыли, себя подбадривает: «Добро, Петровна, ино еще побредем». Как она умудряется носить свой вес по огромной квартире? Тоже своего рода олимпийский рекорд. Только кому он нужен?

Валерия больше не жалеет себя. И ей не нужно, чтобы ее жалели другие. В качестве объекта жалости она чувствует себя вроде диковинного зверя в зоопарке, на которого таращатся любопытствующие. Но она согласна была бы разрешить показывать себя в клетке, если бы оттуда она могла взывать к молодым спортсменам: «Пожалуйста, не повторяйте моих ошибок! Не соблазняйтесь недолговечной славой и коварными таблетками, будь они голубыми или любого другого цвета».

Следуя просьбе хозяйки, Софья Муранова добросовестно заварила чай и даже разлила его по низким фарфоровым чашечкам, но на протяжении рассказа Валерии никто не отпил ни глотка. Закончив, Валерия взяла чашечку, показавшуюся особенно миниатюрной в ее ручище, и, освежая утомленное горло, одним глотком выпила чай. Следуя ее примеру, и гости, чтобы не обидеть хозяйку, принялись с разной скоростью пить остывший и не слишком ароматный напиток.

— А Вадим Алексеевич тебе, Валерочка, новую работу в клюве притащил, — с подчеркнутой оживленностью защебетала Софья, что казалось мало свойственным ей. — Поинтересней твоего компьютерного набора, по крайней мере, творческая. Хочешь вести спортивную колонку в еженедельной газете?