Читать книгу "Ищите женщину - Фридрих Незнанский"

Турецкий злился, распалял себя, понимая одновременно, что виноват исключительно сам. Но был во всем случившемся и один положительный момент. Теперь-то уж Александр Борисович твердо знал, что хвост ему не показался, нет, снова не подвела интуиция. И в данный момент этот некто едет где-нибудь сзади и внимательно наблюдает, куда направляется «важняк». А вот тут, милый друг, тебе больше не повезет…

Встреча с Гоголевым была, как обычно, сердечной.

— Да звонил он уже, звонил! — смеялся Виктор Петрович, хлопая Турецкого по плечу и имея в виду Грязнова. — Просил, так сказать, предоставить тебе полную самостоятельность. Ладно, все это мелочи, действуй, как тебе нужно. Доехал нормально?

— В том-то и дело, что не очень.

Вся правда Гоголеву, конечно, была не нужна, однако факт пропажи дневника все равно всплывет, поэтому и темнить с этим делом не следовало.

— Ротозеем я оказался, Петрович, вот какая беда. И по этому поводу мне надо немедленно связаться со Славкой. Соединишь?

— Какой разговор! — заинтересованно ответил Гоголев.

— А твой шеф где?

— В столице.

— Значит, ты, как обычно, на хозяйстве? Очень хорошо. Мне твоя помощь потребуется, не возражаешь?

— А что, разве в первый раз? — улыбнулся Гоголев. Он набрал цифры на телефоне спецсвязи, послушал и протянул трубку Турецкому: — Твой генерал на проводе.

— Славка, привет, я уже у Виктора!

— Я так и понял. Все нормально?

— С точностью до наоборот. Слушай внимательно. Я все прочитал. Потом спрятал в сумку и вышел покурить в тамбур. Там поболтал с проводницей. Утром, уже в машине, обнаружил пропажу. Понимаешь?

— И долго ты… болтал? — со скрытой иронией спросил Грязнов. — Этого нельзя разве было сделать в купе?

— Славка, не валяй дурака! Скажи, ты хоть догадался копию оставить? Впрочем, в тексте нет никакой секретной информации — так, предположения, некоторые фамилии. Наши собственные сведения более обширны. Но и это еще не все. Ты ж знаешь о моем, так сказать, особом ощущении, когда тебе в затылок дышат? Ну, одним словом, оно есть. И я подумал, что, раз уж началась такая игра, следовало бы изъять у твоего дежурного сведения о питерском звонке…

— Опомнился! — засмеялся Грязнов. — Да я сразу же его снял. Лично мне давно известна публика, которая нас окружает… Но ты текст действительно осилил?

— Честное слово. Есть интересные вещи. Но для этого нужно самому находиться там, а не здесь. Главное же — к счастью, отсутствует. К счастью, в том смысле, что не пропало по моей беспечности. Но в связи с Невской у меня появились теперь довольно твердые соображения. И поэтому идеальным вариантом для меня был бы полный уход в подполье. Понимаешь, о чем я?

— Думаю… В общем, как я вижу, тебе снова повезло, что Петрович сам на хозяйстве. Это многое снимает. Ты ему потом передай трубку, у меня для него имеется несколько мыслей. Значит, ты считаешь, что потеря небольшая? «Соседям» опять не повезло?

— Я ж говорю, общие слова. А насчет повезло?… Как тебе сказать? Они теперь будут точно знать, что мы что-то имеем и скрываем от них. Станут с удвоенной энергией землю рыть, а нам это надо? Вот в чем беда. Может, Владлену позвонить? Сказать: ребята, вы уж совсем обнаглели, работать мешаете. Мы ж от вас ничего скрывать не собираемся. Ну что, давайте и мы будем в прятки играть? Кому от этого польза?

— Мысль неплохая, — ответил Грязнов, — но, к сожалению, не для меня. Он отлично знает мое к ним отношение. Вот если ты сам… Но не уверен, что что-либо изменится. Легче отсечь.

— Каким образом?

— А вот это уж не твоя забота… Ну что ж, коли нет других путей, иди в партизаны и во всем положись на Петровича. И постарайся в ближайшие дни ворон не считать. Или что ты там считал? — И Грязнов ехидно захихикал — все ведь, негодяй, понял.

Потом Славка что-то довольно долго объяснял Гоголеву. Виктор слушал, мрачно поглядывая в окно, кивал, бурчал в трубку что-то похожее на «ага», вопросительно смотрел на Турецкого. Наконец сказал внятно:

— Все понял, Вячеслав. Думаю, получится. Привет. — Опустив трубку и обернувшись к Александру, покачал головой: — Да, ребята, однако, выбрали вы себе компанию. Ну-ну, поглядим. Он сказал, что ты обо всем поведаешь.

— Вот те на! — удивился Турецкий. — А о чем же он тебе говорил столько времени?

— Это наша техника, — уклончиво ответил Гоголев. — С ней я тебя познакомлю потом. В общих чертах. Да, еще он сказал, чтоб ты не мучился, копию с того дневника, что у тебя сперли, он снял. Ну давай присаживайся, сейчас распоряжусь насчет кофе и обдумаем наши дальнейшие шаги…

Повезло Турецкому в том плане, что начальник Питерского уголовного розыска находился сейчас в Москве. Работником он был неплохим, но человеком крайне осторожным. И уж во всяком случае о том, чтобы каким-то образом противодействовать фээсбэшникам, и помыслить не мог. А тут действия требовались не только умелые, но в чем-то и адекватные их наружке, то есть бесцеремонные и даже откровенно-наглые. В оперативно-поисковом управлении ФСБ лопухов, известно, не держат, там сохраняются «боевые традиции» бывшей «семерки». И разработку они тоже ведут грамотно. Правда, как нынче и повсюду, в каждом сосуде с медом обязательно присутствует добрая ложка туфты, объем которой порой не идет ни в какое сравнение с прежними временами. И тогда, конечно, врали, но чтоб так откровенно!.. Особенно когда речь идет об агентуре, о ее количестве и, главное, качестве. Тут вообще сливай воду…

Гоголев правильно сообразил. Уж если за Турецким направили хвост из Москвы — причем им мог оказаться в вагоне кто угодно — и та голенастая девица, и ее «случайный» кавказский попутчик, и любой третий, четвертый — вагон-то велик, — то московские начальники наверняка рассудили следующим образом: зачем посылать эскадрон, когда можно воспользоваться услугами питерских гэбистов. Дать указание, а те пусть сами обеспечат. Они у себя дома, им проще. А москвичу останется лишь координировать их действия. Словом, если это все так, то в местном управлении уже известно, что «важняк» из столицы находится в угрозыске. И отсюда пойдет слежение. «Каковы в этом случае наши действия?» — задавал себе вопрос Гоголев, расхаживая по кабинету с чашечкой кофе в руках, и сам же отвечал:

— А мы в это время предпринимаем ряд отвлекающих маневров, после чего ставим «соседей» — исключительно из дружеского к ним расположения — перед целым рядом условий, хотите — принимайте, не хотите — ваше дело. Хуже нет, когда параллельное ведомство компрометирует твоих сотрудников…

— Это каким же образом? — Турецкий спросил с искренним интересом, хотя уже догадывался, о чем мог так долго говорить по телефону Славка с его решительным и авантюрным характером. А потом, надо же было дать возможность и Виктору Петровичу блеснуть идеями.

— Ну, к примеру, хвост идет за объектом, и в самый напряженный, решительный момент его аккуратно и очень вежливо останавливают сотрудники милиции и просят предъявить документы. Пока то да се, пока идут объяснения, извинения и прочее, объект испаряется. И такая ситуация повторяется с настойчивостью, достойной лучшего применения. Что делать? Надо договариваться. А на все это требуется время. И «важняк» тоже не на каникулы сюда прибыл: сделал свое дело и — в вагон. Только теперь с прикрытием. На случай голенастых девиц! — Гоголев не удержался и подмигнул. Надо же, и этот, стервец, туда же!