Читать книгу "Прогноз гадостей на завтра - Дарья Донцова"

– Там, – прошептала притворщица, – в столе, откройящик, пузырек с надписью, дай скорей…

Я с сомнением посмотрела на ее лицо. Сейчас, когда в комнатупадал неяркий дневной свет, было видно, что на щеках, лбу и подбородке Эфигениикилограммы, нет, тонны жидкого крема, придающего лицу белый, мертвенныйоттенок. Интересно, зачем ей надо, чтобы я отвернулась к столу? Ишь, ловкаякакая! Значит, полезу в ящик, а она мне в спину воткнет нож…

– Нечего кривляться – заявила я, – вставай и сама берисвои лекарства, сволочь!

Эфигения дернулась, попыталась двинуться, но тут ее телосвело судорогой, голова мелко-мелко затряслась, лицо исказила гримаса… Глядя наскрюченные пальцы, как-то жутко сведенные вместе, я перепугалась до одури. Нет,такого не сыграть даже самой великой актрисе…

Я быстро выдвинула ящик. Он оказался забит лекарствами,плотными кучками лежали перетянутые резиночками бумажные и фольговые облатки.Названия медикаментов были незнакомые, никакого анальгина, аспирина или ношпы…Сплошь длинные наименования, непонятные и от этого жуткие. Но пузырек, посчастью, был один.

Я отвернула пробочку и потрясла флакончик над приоткрытымртом гадалки. Только бы не сделать ей хуже, совершенно не представляю, какуюдозу следует давать.

Внезапно тело Эфигении расслабилось, взгляд пересталказаться пьяным, и она прошептала:

– Спасибо, хватит.

Еще через минуту она сумела сесть в кресло и затрясласькрупной дрожью. Я быстро захлопнула окно. Тут же стало душно.

– Там, в углу, – пробормотала шаманка, – шкафчик скофеваркой…

Минут через десять я налила ароматную жидкость в чашки ипоинтересовалась:

– Что у тебя за болячка?

Эфигения грустно усмехнулась:

– Моя бабушка была последним ребенком в семье, семнадцатым.У ее родителей родилось девять мальчиков и семь девочек, а потом, спустя шестьлет, появилась на свет бабка, когда никто уже и думать не мог о беременности.

Я кивнула. Случается такое.

– У всех девочек оказалась эпилепсия, – пояснилаЭфигения, – болезнь по женской линии передается, мальчикам она недосталась, повезло и бабушке. Ни у нее, ни у моей матери, ни у меня самойприпадков не случалось, хотя мои кузины все больны. Нас только мучают мигрени,а я, если сильно понервничаю, впадаю вот в такое состояние. Это, конечно, ненастоящий эпилептический припадок, но…

– Чего же ты сейчас так дергаться начала? – наглоспросила я. – По-моему, следовало биться в корчах после того, как всадилав Эдьку заточку…

Эфигения подняла на меня полные слез глаза:

– Кто вы?

– Сотрудник милиции, которая пришла вас арестовать, –нагло заявила я, – кстати, дом окружен, сопротивление бесполезно…

– Я не могла убить Эдика, – прошептала Эфигения, –я любила его.

– Мальчик девочку любил, мальчик девочку убил, –вздохнула я, – классика отечественного рока. Между прочим, все вокругговорят, что ты безумно ревновала Эдика, швырялась камнями в стекла конторыкладбища и таскала с собой кинжал.

Эфигения кивнула:

– Это правда, окна побила, а ножик вот, смотри.

Она медленно расстегнула сумочку и вытащила элегантнуювещицу. Лезвие, украшенное резной рукояткой, по виду острое и опасное.

– Всегда с собой ношу, – пояснила гадалка, – живув ужасном районе, рабочая окраина со всеми ее прелестями: пьяными подростками,темными улицами и полным отсутствием милиции. Поставлю машину в гараж и бегу,дрожа от ужаса, до подъезда. Понимаю, что глупо, вряд ли смогу кого-нибудьударить, но холодное оружие беру с собой, так, на всякий случай. Ну спокойнеймне, когда оно в сумочке лежит. У тебя небось тоже что-нибудь есть из средствобороны.

Я побарабанила пальцами по столу. Гадалка права, на днемоего ридикюльчика лежит баллончик с лаком для волос самой сильной фиксации.Володя Костин как-то прочитал нам с Катей целую лекцию о том, каким образомнужно обороняться от бандитов.

– Всякие аэрозоли с перцем или слезоточивым газом, конечно,хорошая штука, – вещал майор, – только, прежде чем нажать нараспылитель, следует учесть направление ветра, а то ядовитое облако отброситвам же в лицо и свалитесь к ногам насильника в бессознательном виде, то-то емурадость!

– Надо им пистолеты купить, – заявил Кирюшка.

– Ни боже мой, – замахал руками Володя, – а еслиона из него выстрелит, да по случайности попадет в бандита и тяжело ранит его?

– Ну и что? – удивилась Юлечка. – Так и надо, ненападай на улицах!

– Вот тут ты очень ошибаешься, – вздохнул майор, –превышение мер самообороны! Запросто срок получишь!

– Это что за ерунда? – возмутилась Катя. – На менянапали – и меня же в тюрьму!

– Именно, – кивнул Вовка, – а ежели бандюгандокажет, что ты своими действиями нанесла ему стойкое расстройство здоровья, тоеще и компенсацию выплатишь!

– Бред, – фыркнула я, – как же обороняться?

Костин усмехнулся:

– Пистолет – оружие, а пакетик молотого перца – ерунда,кулинарная приправа. Никто на суде не сумеет доказать, что, используя его, тыпревысила допустимую самооборону. Все просто, шла домой из магазина, а когданапал разбойник, не растерялась и швырнула в него перчик. Даже если мерзавецзадохнулся от кашля, тебе ничего не будет. Или пустила негодяю в лицо струюдезодоранта…

Вот почему я всегда ношу с собой баллончик с лаком дляволос, но у Эфигении не было друзей в милиции, поэтому она предпочитала нож.

– Я не убивала Эдика, – тихо говорила гадалка, – яне могла этого сделать…

– Слышала уже, ты его любила.

– Да, очень, но мы не были любовниками!

Я рассмеялась:

– Послушай, глупо отрицать очевидное. Да все сотрудникикладбища видели, как ты бьешь стекла. Смешно прямо!

– Мы не состояли в половой связи! – торжественновозвестила девушка.

Я вздохнула и пожала плечами:

– Ничего глупее не слышала, ладно, вставай, пошли.

– Куда?

– Естественно, на Петровку, там и расскажешь о платоническойлюбви между тобой и несчастным Эдиком.

Эфигения секунду не мигая смотрела на меня, потом взяласумочку, вытащила паспорт и протянула его мне:

– Смотрите.

Я взяла документ, раскрыла его и с изумлением прочла: