Читать книгу "Охота на гиену - Наталья Александрова"

— Тетя Надя, скажи прямо, куда ты дела мужа? —агрессивно начал Сергей. — Несколько месяцев его уже не вижу. Чтослучилось?

— Что ты, — испугалась Надежда, — не сглазитьбы. Ничего не случилось, просто он на работе, лекции вечерние у него сегодня.

— Ага, значит, по следующему кругу пошел. Лекции, потомсторожить, потом — в Эрмитаже.., что там еще-то?

— Много всего, — отмахнулась Надежда. — А тычто такой кислый, на кого злишься?

— На Петра Первого, — ляпнул Сергей, — зачемон город на болоте построил, вот теперь погода плохая.

— Да уж, небось говорили ему умные люди, так вам,мужикам, разве что докажешь… Одно слово — самодур! А ты проходи, посидим, чаюпопьем, все и пройдет.

Это у тебя осенняя депрессия, от темноты.

Сергей шагнул на кухню. Там было чисто, светло и тепло.Пахло пирогами. На столе, прикрытая полотенцем, лежала большая круглаяватрушка. Надежда уже наливала воду в электрический чайник, а Сергею достала издуховки здоровенный кусок мясного рулета. Сергей сел за стол, люто позавидовавСан Санычу.

— Ты ешь, пока не остыло, а попутно рассказывай, в чемзагвоздка у тебя с тем делом про «маньяка с розой». Между прочим, в криминальныхновостях передавали про это.

— Просочилось-таки, — вздохнул Сергей.

— А ты как думал? Весь город знает, а телевидениемолчать будет?

— А с чего ты взяла, что у меня загвоздка?

— А иначе давно бы уже преступника нашли, —рассердилась Надежда, — и не пугали бы женщин понапрасну.

— Как тут найдешь, — расстроился Сергей, —когда сегодня вызывает меня начальник и орет, чтобы я к «Марату» и на пушечныйвыстрел не приближался, дескать, мешаю им.

Ищи, говорит, по остальным четырем, а туда лишний раз не лезь.А как туда не лезть, если только в этом пятом случае можно что-то выяснить?Бродит у меня одна мысль, покоя не дает. Как все-таки убийца в магазин вошел?

Сунулся я в салон парикмахерский, что рядом с «Маратом» этимнаходится, в соседнем доме.

Так все рот на замке держат. И я тебе скажу, почему. Мнесегодня на работе случайно известно стало, что салон этот давно на заметке,наркотиками там пахнет. Хозяйка — дилерша, а мастера, может, и не знают ничегопро это, но ведено не трепаться — они и молчат. Да еще и уборщица пропала, тоесть якобы заболела. А она могла что-то видеть, раз двор у них общий. И никтоне знает, кто она такая, где живет, официально она не была оформлена.

— Это я понимаю, — кивнула Надежда. — Таккак, ты думаешь, он мог в магазин войти?

— Через парадную дверь не мог, через черную —маловероятно, окна все на сигнализации, да они и закрыты были, причем этотолько изнутри можно сделать.

— А подвал есть у магазина?

— Ты, тетя Надя, как всегда, в корень смотришь. Я тожевсе про подвал думаю.

Однако обошел я его, во все углы лазил, а ничегоподозрительного не углядел. У меня как раз первая мысль была — нельзя ли черезэтот подвал в магазин попасть. Но выходит, что единственный вход в подвал — изэтого самого магазина.

Надежда задумалась.

— Дом-то старый?

— Старый, больше ста лет ему.

— Знаешь, я как-то по телевизору передачу смотрела протакой клуб.., вот забыла, как он называется. Там молодые ребята изучают старыеподвалы и подземелья. Вроде как спелеологи, только спелеологи естественнымипещерами занимаются, а эти — искусственными. Так у них столько подвальныхпланов и чертежей собрано. Может, и нужный подвал у них в архивах найдется?

— Можно, конечно, в ПИБ обратиться, — неувереннопроговорил Сергей. — Но к этим, из клуба, вернее будет, опять женеофициально. И как их можно найти, этих детей подземелья?

— Передача была по Региональному каналу…

— Тогда проще! — повеселел Сергей.

Он долго листал записную книжку и наконец нашел нужнуюзапись.

— Сергей Ивушкин, — пояснил он Надежде, — онмне часто звонит, потому что у себя на канале занимается криминальныминовостями и хочет держать руку на пульсе…

Поймать Сергея оказалось непросто: как всякий уважающий себякриминальный репортер, он был на выезде. Правда, когда Сергей представился, емусо скрипом, но дали номер ивушкинского пейджера. Сергей передал на пейджерпросьбу позвонить по телефону Надежде.

Ивушкин перезвонил немедленно: он ждал сенсационных новостейпо поводу «маньяка с розой».

— Извини, тезка, — начал Сергей, — пока мнеот тебя информация нужна, а новости потом. Найди мне того человека, чтопередачу делал про клуб, где ребята подвалами городскими занимаются… Да,возможно, есть связь с этим делом проклятым… Да, конечно, ты первым всеузнаешь, обещаю…

В трубке слышался разговор, Сергей скучал. Наконец оноживился:

— Давай, давай…

Надежда уже стояла рядом с ручкой и листком бумаги.

— Записываю… Клуб «Али-Баба»… Телефон и адрес.. Да-да,тебе — эксклюзивная информация про убийцу с розой, это точно.

* * *

В помещении клуба «Али-Баба» на Петроградской стороне былотесно и накурено. «Клуб» — было, пожалуй, слишком громкое название длякрошечной комнатки, выделенной ребятам жилконторой. В этой комнатке с трудомпомещались письменный стол, два шкафа, несколько хромоногих табуреток ишесть-семь неухоженных личностей явно студенческого возраста и зачастуюнеопределенного пола — грязные джинсы, поношенные свитера и длинные волосы былиу всех одинаковы, только одна личность выделялась своей рыжей бородой.

Этот рыжебородый сразу проявил черты лидера и обратился кСергею:

— Коллега, вы из Мончегорска?

— Нет, — ответил Сергей, — я из милиции.

Его заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Членыклуба закричали все одновременно, пытаясь переорать друг друга, но понятьчто-нибудь, кроме их общего и единодушного возмущения, Сергей не мог.

Наконец рыжебородый, снова проявив черты прирожденногоруководителя, сумел заставить всех умолкнуть и стал единоличным выразителемобщего возмущения:

— Они, значит, милицию решили на нас напустить?Цивилизованными способами бороться с нами они не в состоянии, так они решилиобрушить на нас всю тяжесть государственной машины?

Сергею было очень тяжело ощущать себя всей государственноймашиной, и он растерянно спросил:

— Кто такие — они?

— А вы будто не знаете! Кошатники несчастные! Чтоб импусто было!

— Какие еще кошатники? Вы, ребята, тут травки ненакурились?

Рыжий обиделся, но тон сбавил: