Читать книгу "Черный маг за углом - Анна Ольховская"

И все то время, пока они с любимым были вместе, больше ни разу не снился. Может, потому, что наяву все было гораздо лучше?

А потом Кирилла не стало. Его убили. В то, что это сделала Лена Осенева, ее самая близкая подруга, почти сестренка, живущая во сне Лана не верила. Не говоря уже о бреде насчет любовной связи Кирилла и Ленки!

Все было сшито так грубо, так нагло, что напоминало не изящное, хорошо сидевшее на фигуре платье, а обычный мешок из-под картошки, косо обрезанный и кое-как схваченный толстыми белыми нитками.

И тем не менее это уродство считалось нормальным платьем. Точь-в-точь как в сказке Андерсена «Новое платье короля». Только там всех окружающих зомбировала трусость, а здесь – черная воля и магия двух упырей.

Петра Никодимовича Шустова и Сергея Тарского, носивших в себе плесень из чужого мира…

Это они убили Кирилла и бросили его тело свиньям, гады, скоты, ублюдочная мразь! Это они подставили Ленку, отправив ее в колонию на долгий срок! Это они вынудили верных друзей Кирилла, Матвея Кравцова и Володю Свидригайло, сбежать, скрыться, чтобы не последовать вслед за Осеневой за решетку.

Они методично расчистили пространство вокруг Миланы Красич, убрав всех друзей. И в первую очередь – Ленку, которая сразу почувствовала гниль внутри Шустова и не позволяла уважаемому профессору даже приблизиться к подруге.

Знала ли Лена точно о том, ЧТО произойдет, стоит Петру Никодимовичу оказаться рядом с Ланой, или инстинктивно сторонилась – неизвестно.

Но Шустов с ходу просек, похоже, ситуацию и жестко выдернул подругу из ближайшего окружения Ланы…

А сама она в тот день, совершенно раздавленная исчезновением Кирилла, мало что соображала. И спокойно протянула руку подошедшему выразить свое сочувствие уважаемому профессору, Петру Никодимовичу Шустову.

Петр Никодимович участливо пожал эту руку, задержав ее в ладонях, затем на запястье что-то тихо защелкнулось, и Лана исчезла…

Прежняя Лана – умная, сильная, гордая, непокорная. А новая Милана Мирославовна Красич превратилась в марионетку Шустова. И ни при каких обстоятельствах больше не снимала изящный тонкий браслет из серебристо-белого металла.

Просто не могла снять, если бы даже захотела – браслет плотно обвивал тонкое запястье, и стянуть его через кисть было невозможно. А каких-либо застежек на этом «подарке» Шустова не было.

Впрочем, сосредоточься Лана на способе снять наручник, возможно, она что-то и придумала бы. Да хоть пилкой для ногтей попробовала перепилить, в конце концов!

Если бы она осталась прежней…

А этой Милане Красич было все равно. Браслет не мешал, прекрасно гармонировал практически с любой одеждой, лишних вопросов не вызывал. К тому же милейший Петр Никодимович очень просил никогда не снимать его подарок, он так мило смущался, называя его оберегом от всех бед и несчастий!

И вообще, оказался таким славным, заботливым, порядочным! Если бы не его постоянное присутствие рядом с ней, с Ланой, неизвестно, как бы она смогла выдержать страшный удар. Когда на следующий день после исчезновения Кирилла его обглоданное свиньями тело нашли на частной ферме рядом с дачей Елены Осеневой! Ее Ленки, лучшей подружки, которую Лана считала чуть ли не сестрой!

А эта гадина, оказывается, за спиной шуры-муры с любимым мужчиной подруги крутила! Небось завидовала их счастью, дрянь!

Но самое гнусное во всем этом то, что эта двуличная тварь, затащив в постель Кирилла, еще и глазки Ярику строила, ее, Ланы, брату!

Сука. Никому верить нельзя!

А Кирилл?! Она на него надышаться не могла, полюбила, когда он мерзким уродом был, а потом хранила ему верность, игнорируя многочисленные попытки ухаживаний!

А он – с Ленкой?!

Правда, быстро наигрался и решил ее бросить, оно и понятно – куда Осеневой до нее, Ланы! Нет, Ленка, конечно, тоже очень красивая, но она, Лана, – лучше!

И Осенева взбесилась. И убила Кирюшеньку…

А потом испугалась и решила тело свиньям скормить, нет тела – нет дела. Это ж какой больной фантазией надо обладать! Спасибо американскому кинематографу, подсказавшему подобный способ избавления от трупов.

И ведь так и не призналась, подлюга! И на суде все таращилась на нее, на Лану, словно пыталась что-то сказать. И Лане вдруг захотелось подойти, поговорить, услышать, что та скажет в свое оправдание.

Хорошо, что Петр Никодимович и Сережа рядом были, удержали от идиотского поступка.

Сережа вообще очень скрашивает одиночество. Очень интересный молодой человек, между прочим, и нежный, и заботливый. Так очаровательно краснел, в любви признаваясь!

Но тут вмешался этот дурацкий пес, Тимка! Лана его в последнее время все чаще запирала в кабинете, чтобы не мешал ни ей, ни гостям. Потому что вел себя алабай после гибели хозяина преотвратно! Во-первых, злобно облаял закрытый гроб с телом, когда Кирилла привезли из морга. Никакого скулежа, никаких страданий, бросался на гроб с такой яростью, что прямо стыдно было перед близкими!

Тогда его в первый раз и заперли в кабинете. А потом оказалось, что Тимка на дух не переносит ни Шустова, ни Тарского. В его глазах плескалось столько ненависти к этим милым людям, он так страшно рычал при их появлении, что Лане порой казалось – пес просто взбесился. Хотя в остальное время Тимка вел себя более чем тихо – часами лежал на коврике в холле и молчал. Ни скулежа, ни воя – смотрит и смотрит. Словно с укоризной, паршивец такой!

Пес вообще напрягал Лану все сильнее. И девушка была даже рада, когда во время вечерней прогулки алабай сбежал. Тимку всегда спускали с поводка, когда приходили на место выгула собак, отпустила Лана и в тот вечер.

Пес медленно бродил по пустырю, тоскливо вглядываясь в темноту. А потом вдруг замер, задрожал всем телом, взвыл, словно от счастья, и ломанул с такой скоростью, что Лана не успела отреагировать.

Она звала Тимку, долго звала. Но пес больше так и не пришел.

И теперь некому было бесноваться под дверью кабинета во время любовных признаний Сережи. А он так красиво говорил, смотрел с такой страстью, его руки и губы были так умелы, а сам он – так по-мужски привлекателен!

Да и маме с папой Сережа нравился. Родители одобрительно относились к его присутствию рядом с их дочерью. Они, конечно, тоже очень любили Кирилла, но что ж теперь поделаешь! Девочке будет гораздо проще перенести случившееся, когда рядом будет умный, сильный, нежный и преданный мужчина.

Они и Петра Никодимовича принимали у себя в доме с радостью.

Только брат почему-то сторонился и одного, и второго. Он смог вырваться со своих съемок в Америке только на день, когда Кирилла хоронили. И как-то странно реагировал на Петра Никодимовича и Сережу, шарахаясь от них, словно от зачумленных. И ерунду какую-то нес, от которой у Ланы мгновенно начинала болеть голова.