Читать книгу "Ружья Авалона - Роджер Желязны"

— Были вещи, которые мне не позволялось делать рядом скартами. Я так понимаю, у них есть особый смысл и назначение, но дед никогдамне не рассказывал. Эти карты — очень важная вещь, а?

— Да.

— Я так и думала. Он всегда очень осторожен с ними. А утебя есть такая колода?

— Да, но я ее как раз одолжил кое-кому.

— Понятно. И тебе нужна еще одна для какого-то сложногои зловещего дела.

Я пожал плечами:

— Колода нужна мне, только цели мои скучны и несложны.

— Например?

Я посмотрел на нее исподлобья:

— Если Бенедикт не хочет, чтобы ты знала, зачем они, тои я не собираюсь рассказывать об этом.

Девушка сначала тихо пробурчала что-то.

— Ты боишься его, — заявила она чуть погодя.

— К Бенедикту я испытываю огромное уважение, не говоряуже о некоторой симпатии.

Она рассмеялась:

— Он лучший боец, чем ты, и лучше фехтует?

Я поглядел в сторону. С какой луны она свалилась? В городевсе знали о руке Бенедикта. Такие вести распространяются быстро. Я не собиралсяпросвещать ее.

— Считай как хочешь, — ответил я. — А где тыжила?

— В горной деревеньке. Дед отвез меня туда к своимдрузьям по имени Теки. Ты знаком с Теки?

— Нет.

— Мне уже приходилось бывать у них, — продолжаладевушка. — Он всегда отвозит меня в эту деревню, если здесь начинаетсязаварушка. У этого места нет имени. Я зову его просто деревней. Там всестранное — и люди, и деревня. Они… они… поклоняются нам, что ли. Они обращаютсясо мной, будто я святая, и никогда не рассказывают мне того, что хотелось быузнать от них. Ехать недалеко, но там и горы другие, и небо — все там иное. Икогда я оказываюсь там, путь обратно, сюда, словно исчезает. Раз я попробовалавернуться назад сама и только потерялась. Дед всегда приезжает за мной, и тогдадорога приятна. Теки выполняют все, что он ни прикажет. Они относятся к нему,словно к какому-то богу.

— Он и есть бог, — ответил я, — для них.

— А ты сказал, что не знаешь их.

— В этом нет нужды. Я знаю Бенедикта.

— А как он делает это? Расскажи!

Я покачал головой.

— Как ты сделала это? — спросил я. — Как тысейчас попала сюда?

Дара допила вино и подставила мне бокал. Когда я поднялглаза, она свесила голову на правое плечо и нахмурила брови, словно разглядываячто-то вдали.

— Я действительно не знаю, — ответила она, подняввновь наполненный бокал и поднося его к губам. — Я не знаю, как мне этоудалось. — Левой рукой девушка прикоснулась к своему ножу, наконец взялаего. — Я просто рассвирепела, прямо как дьявол, когда дед снова упек менятуда. Я сказала ему, что хочу остаться и биться, а он взял меня с собой будтона прогулку, а через некоторое время мы оказались в деревне. Как — понятия неимею. Ехали мы недолго — и вдруг оказались там. Я знаю здешние края. Я здесьродилась и выросла, изъездила все на сотни лиг вокруг и никогда не натыкаласьни на что подобное. А тут мы только выехали — и вдруг оказались у Теки. Толькоя за эти несколько лет выросла и теперь точно знаю, чего хочу. Я решилавернуться сама. — Она принялась скрести и чертить ножом по земле, незамечая этого. — Я подождала ночи, чтобы по звездам определить путь. Небобыло каким-то нереальным: все звезды были иными, я не смогла найти ни одногознакомого созвездия. Даже слегка испугалась, не зная, что делать. На следующийдень попыталась выудить хоть что-нибудь из Теки и других жителей деревни. Этобыло как в кошмарном сне. Или они безнадежно глупы, или сознательно пыталисьзапутать меня. Они не знали точно, где находится наше «здесь» и их «там». Тойночью я снова попыталась сориентироваться по звездам и начала верить им.

Теперь она водила ножом взад и вперед, словно выравнивая исглаживая пыль. А потом начала рисовать схемы.

— Следующие несколько дней я пробовала найти обратныйпуть, — продолжала она. — Думала, что сумею обнаружить наш след ивернуться по нему, но он словно в воду канул. А затем я принялась заединственное, что мне оставалось. Каждое утро я выезжала в какую-то сторону,ехала до полудня, а потом возвращалась. И так и не встретила ничего знакомого.Я была совершенно озадачена. И каждый вечер укладывалась спать все болеерасстроенная и сердитая… Но решимость найти обратный путь в Авалон все росла. Ядолжна была доказать деду, что он не смеет больше обращаться со мной как сребенком и ожидать, что я буду паинькой.

Потом, через неделю, я начала видеть сны, что-то вродекошмаров. Тебе когда-нибудь снилось, что ты все бежишь и бежишь и не можешьсдвинуться с места? Это было похоже на горящую паутину. Только на самом делеэто была не паутина, не было ни паука, ни огня! Но эта штука не отпускала меня,я ходила и в ней, и вокруг нее. На самом деле я, впрочем, и не шевелилась. Всеэто совершенно не те слова, но я не знаю, как правильно называть подобные вещи.И я все пыталась… я так хотела… научиться ходить. А когда я просыпалась — такойуставшей, словно трудилась всю ночь… Так продолжалось много ночей, и с каждымразом видение становилось все сильнее, отчетливей и длилось дольше.

А проснувшись сегодня утром — сон еще не выветрился изголовы, — я вдруг поняла, что могу ехать домой. И выехала, похоже, вполудреме. Не останавливалась нигде, да и на окрестности по пути не обращалавнимания, просто думала об Авалоне, и, пока я ехала, все вокруг становилось всеболее знакомым. И вдруг я оказалась дома. Все это произошло так, будто я простопроснулась. Теперь и деревня, и Теки, и то небо со своими звездами, и лес, игоры — все кажется мне сном. И я не знаю, найду ли я дорогу назад. Странноведь, да? Как это вышло, ты не знаешь?

Я поднялся и несколько раз обошел вокруг салфетки состатками нашего завтрака. А потом сел рядом с девушкой.

— Ты помнишь, как выглядела эта самая горящая паутина,которая на самом деле не была паутиной и не горела? — спросил я.

— Да… более или менее, — ответила Дара.

— Тогда давай сюда нож, — приказал я.

Она молча передала его мне.

Острием я начал направлять нарисованные ею в пыли закорючки,добавлять линии, удлинять и укорачивать их. Ничего не говоря, девушка следилаза каждым движением моей руки. Потом я закончил, отложил в сторону нож, ивоцарилось молчание.

Наконец она очень тихо произнесла: