Читать книгу "Вейн - Инна Живетьева"

– Сиссеушь вией.

Зря!

Бешено сверкнули под космами глаза. Дикарь бросился на него и сдернул за ногу на пол. Юрка пытался вырваться, но жесткие пальцы стиснули запястья. Ах, так! Ударил лбом в лицо, добавил коленом и смог высвободить правую руку. В левой же, казалось, захрустели кости. С грохотом упало кресло. Нож! Где-то должен быть нож! Рука натыкалась то на край ниши, то на сброшенную куртку, скребла по полу. Дикарь верещал, брызгая слюной, царапался и тянулся к горлу. Лязгнули зубы. Юрка завопил от страха, на мгновение перестав отбиваться, и безумец тут же прижал его коленями. Дохнул тошнотворно в лицо – и вгрызся в жесткую кожу ошейника. Его затылок саданул Юрку в подбородок, сальные волосы упали на лицо. Пальцы резануло – нож! Зажал в кулаке у самой рукояти и полоснул наугад. Лезвие запуталось в лохмотьях. Юрка ударил снова, крест-накрест… Визг оглушил. Хлестнуло вонючим тряпьем.

Безумец крутился, пытаясь ощупать спину. Загремев, упало еще одно кресло. Дикарь вскрикнул, метнулся к выходу и исчез в туннеле. Несколько мгновений был слышен топот, а потом стало тихо.

– Ни хрена себе.

Юрка потрогал шею – кожаный ремень измочален, в слюне. Брезгливо сморщившись, вытер ладонь о стену. Так бы и загрызли… И спал-то – или не спал? – всего ничего. Глянул на часы: минут двадцать.

Саднило поцарапанную щеку. Жгло и пощипывало пальцы. Юрка посмотрел на руку. Кровь. Наверное, порезался, когда схватился за лезвие. Нет, сматываться отсюда, и побыстрее! Суетливо натянул куртку, собрал барахло. Фляжка откатилась под кресло, жузговый оберег валялся на пульте. Сумку Юрка повесил через плечо и задвинул за спину. Нож убирать не стал. Сжав рукоять, выглянул за порог. В медленно разгорающемся свете увидел цепочку красных капель.

Мягкое покрытие пола гасило звуки. Кровь встречалась то чаще, то реже. Иногда попадались потеки на стене, краска вокруг них светилась. Юрка часто оборачивался, а возле боковых проходов замедлял шаг. Понимал – люминесцентное напыление выдает его с головой. Напряженно прислушивался, нюхал воздух. Проходя мимо черной дыры, каменел спиной – вот сейчас завизжит и бросится, вцепится зубами! Потом вздыхал с облегчением – до следующего перекрестка.

Возле одного из ходов цепочка из капель обрывалась. Юрка осторожно заглянул в ответвляющийся туннель. След уходил внутрь.

– Чтоб ты сдох!

С трудом разжал сведенные пальцы. Так напряженно стискивал нож, что порезы закровили и рукоять стала липкой. Вытер ее о штаны и посмотрел на часы. До выхода еще долго, нечего стоять.

Через сорок пять минут он очутился под люком.

Скобы скользили в ладонях. Юрка выбрался наружу, поморгал. Дневной свет показался тусклым после сияющих стен. Уже вечерело, и стало заметно прохладнее.

– Тоже мне, повесили табличку. Решетку надо! И на замок!

Вытащил втиснутую для упора корягу. С грохотом обрушилась крышка.

Юрка постоял мгновение, соображая. Да, все правильно, туннель тоже шел на запад. Значит, ему туда. От люка к бункеру примерно часа полтора, ну, два. Значит, столько же, если не собьется с дороги, и будет на месте. Вопрос – на каком? Сердито мотнул головой. Доберется – увидит.

Часы отмерили половину пути, когда закончился великанский лес и начались заросли. Впереди торчал одинокий дубоид. Он возвышался над кустами, словно телебашня над одноэтажными домишками. На горизонте изломанной линией виднелись холмы, подсвеченные заходящим солнцем.

– И на том спасибо, – пробормотал Юрка.

Кусты местами доходили до пояса, но чаще скрывали с головой. Гибкие ветки, покрытые колючками, цеплялись за одежду. Мешало солнце, оно опустилось так низко, что свет бил прямо в лицо. Волосы липли к шее, на лбу и щеке зудели царапины.

На полминуты глазам стало легче – алый диск перекрыло небольшое облачко. Потом снова ослепило. Юрка глянул из-под руки. Это оказалось не облако. По закатному воздуху бесшумно плыла платформа со стеклянным куполом, она походила на приплюснутую галошу. А вон и вторая, со стороны холмов. Юрка попятился, споткнулся и упал спиной в кусты. Колючки жадно вцепились в куртку.

«Галоша» скользнула над ним, показав черную подошву. Юрку вдавило в землю. Пригнулись кусты, у дубоида-отшельника затрепетали ветки.

Там, наверху, были люди. Там была еда. Но Юрка замер, надеясь, что его не заметят.

Вторая платформа прошла стороной. За ней показалась еще одна, она двигалась параллельно холмам. Юрка оглянулся. Первая, почти касаясь брюхом деревьев, утюжила лес. Служба безопасности? Туристы? Природоохрана? «Галоша» уронила черную каплю, еще одну. Качнулись дубоиды, поднялись белые столбы. Юрка посмотрел в сторону холмов. Там тоже дымило. Вылетела, торопясь, еще одна платформа, пошла наперерез остальным и начала сбрасывать груз. Он насчитал больше десятка бомб, когда «галоши» легли на обратный курс.

Юрка встал, выдираясь из колючих веток. Умнее было бы свернуть, но он, напротив, заторопился к холмам. Гнало предчувствие, нужно – непременно туда. Зудело между лопатками, подталкивало. Впереди трещало, и вскоре потянуло горелым. Юрка остановился, вытер мокрое от пота лицо. Одинокий дубоид пылал, как гигантский факел. Куда он рвется, идиот?

Огонь приближался, шумно ломясь через кусты. Юрка закашлялся, глотнув дыма. Слезились глаза. «Беги, дурак!» Уже виднелись жадные лапы, ломающие ветки. Алый зверь рычал и остро пах пожаром. А еще – табаком с ромом.

Юрка подался вперед и тут же отпрянул, прикрываясь рукой. Вспыхнуло слева, зверь дотянулся туда. Горящая ветка отстрелила на куртку. Сбил ее щелчком и торопливо проскрежетал «молнией», застегивая до упора. От дыма першило в горле. Но узел – рядом! И есть ориентиры Цитадели! Как там: оплавленный камень, голоса. «Но пэрен!»…

Справа потрескивало – и вдруг занялось. Слева огонь поднимался стеной. Юрка отступил на шаг.

Он же взял ориентиры! Каменный свод, голубое пятнышко неба… Но это на выход, а на вход…

Пламя взметнулось перед лицом.

Дан говорил, в башне… Он был где-то рядом… Близко… Сволочь он!

– Ненавижу! – крикнул Юрка и прыгнул в сердцевину табачно-ромового запаха.

Хлестнуло по щеке. Махнул рукой по горящим веткам и от жуткой боли заорал, захлебываясь раскаленным воздухом. Кажется, вспыхнула куртка. Рванулся – и упал ничком, прямо в огонь.

Шаги были не слышны, но Йорина знала, что он идет следом, и сказала:

– Оун, не надо.

Люди мешали ей. Над каждым из них мошкариной тучей висела тоска, звенело недоумение. «Как же так? – спрашивали себя йоры. – Отдали без боя? В жертву? И кому?!» Йорина шла через эти тучи, стиснув зубы и напрягая жилы на шее. Она знала, что глаза ее светятся в темноте, подобно янтарю на солнце. Недаром встречные спешили убраться с дороги и шептали молитву Двуликому. Хотелось обернуться, крикнуть: «Да, отдали! И еще отдадим! Еще погибнут!»