Читать книгу "Ключи от космоса. Система контроля морского базирования - Валентин Мзареулов"

Режим ОТМ, регистрация на магнитофон и ондулятор. НР — 90. Кораблев».

Уля-ля! Видно дела плохи, коли хватаются за «Сигнал–3». (Ведь я тогда путем не знал, что мы одни)… Ондулятора у нас нет, по МАГу не привяжешься, да и ничего не увидишь. Журину с Саковичем приходит идея: попробовать записать на шлейфовый осциллограф лаборатории № 6 (СЕВ), тогда может получиться и привязка ко времени информации ОТИ. Сделали ведь! Ну и ХЛОПЧИКИ на «КЕГЕ»!!! Сообщил в Центр свой вариант, ответили: все что угодно, но примите и выдайте.

Далее началась игра на нервах. Не могу не привести выдержки из все той же статьи «Трагический полет».

«Под самый конец связи узнаю голос Виктора — «Янтаря-З»: «У меня в иллюминаторе появилась Земля. Ноль часов тридцать одна минута. Все идет нормально… До скорой встречи на Земле.

Умолкли голоса «Янтарей». Круглые настенные часы в нашей комнате показывали московское время — тридцать четыре минуты после полуночи. В час сорок семь очнется спуск кабины корабля с орбиты. До катастрофы оставалось немногим более часа.»

Ночь с 29 на 30 июня. Работа по витку 1161.

Объявил ГОТОВНОСТИ: 2 часа — 22.02 мск; 1 час — 23.02; 15 минут — 23.47; 05 минут — 23.57 мск Курс корабля — 125 градусов; локатор выключить, всем радиосредствам на передачу работа запрещена, на мачте сигнал «Не управляюсь».

Протяжка: 00 часов 00 минут 30 секунд; 1-я минутная метка — 00 часов 01 минута; 1-я точка целеуказания — 00 часов 02 минуты. Целеуказания отработали, сигнала нет.

Из лаборатории № 7 сообщили, что по каналу «Сигнал–3» на f=20,008 мГц с 00 часов 12 минут работает неизвестная станция в режиме, похожем на быстродействие ТЛГ, но только не на нами ожидаемый сигнал.

После отработки по витку 1161 в 00 часов 20 минут даю капитану команду следовать полным ходом в точку 8°43′СШ, 18°09′ЗД. В 00 часов 43 минуты объявляю Готовность 1 час по витку 1162.

В 01 час 23 минуты МСК ложимся на курс Кк=20°, ход малый, находимся в точке 08° 40,3’СШ, 18° 06,09’ЗД. Антенны «Зари» выставляем: азимут 304°±10°; угол места 05°± 10°. С 01 часа 23 минут ведем поиск по азимуту и углу места. Телеметрические антенны выставили по азимутам: левый борт — 335°, правый — 324°. Операторам было дано задание вести поиск в своем секторе, а в 01 час 34 минуты перейти на азимут 304°. В случае обнаружения сигнала одной из станций перейти на управление от этой станции. Поиск по телеметрии и «Заре» осуществляли до 01 часа 40 минут, прием отсутствовал, дал отбой. В 01 час 41 минуту поступило сообщение из лаборатории № 7. Снова дал команду на поиск по азимуту 304°. Прием на МА–9 и «Заре» отсутствовал.

Прием по «Сигналу–3» шел в шумах, сигнал записали на магнитофон «Звук», потом его переписали на шлейфовый осциллограф. Привязка ко времени приблизительная, т. к. «Звук» не позволяет производить одновременную запись сигнала и меток СЕВ. Прием по «Сигнал–3» шел так:

01 час 39 минут 50 секунд — начало неустойчивого приема;

41 минута 30 секунда — прием устойчивый;

42 минуты 00 секунд — ухудшение приема;

44 минуты 05 секунд — сигнал плохой;

45 минут 10 секунд — улучшение сигнала;

47 минут 13 секунд — сигнал пропал в шумах.

РДО из Центра. 30.06, 06 часов 25 минут.

«Прошу срочно сообщить информацию в % по ОТМ каналов 4, 6, 7, 8, 12, 14. Особенно с времени 01 час 47 минут 26 секунд. НР–94. Агаджанов».

Запросили инструкцию по дешифровке. Ответ пришел только через 9 часов (Нр–98 в 17 часов 19 минут МСК), где дали только инструкцию по выдаче ОТМ. Ответ выдали в темпе. Получили «Спасибо» и указание все материалы передать в первом советском порту захода, что и было сделано в Риге, где на борт поднялась комиссия КПП, наша комиссия и неких два «товарища», кому и были под расписку переданы все материалы.

Снова возвращаюсь к В.А Пацаевой.

«Было ли предчувствие беды? Ни у кого из тех, кого я видела в Центре, его не было…Я помню, как успокаивая меня К. П. Феоктистов: «Не надо волноваться. Система спуска проверена много раз. Все будет хорошо»… И вот снова все замерли. На радиосвязь с экипажем выходит оператор группы поиска в районе посадки…Странно, что операторы не отвечают Земле… «Янтари», я — «Заря», ответьте!» — повторяет и повторяет оператор. Потом он сообщает, что кабина корабля коснулась Земли. Корабль на Земле! Группа поиска спешит к нему…И тут связь внезапно прервалась. Умолк передатчик. Один за другим из комнаты стали уходить люди… Помню, как крутила ручку пластмассового ящика репродуктора… Про себя непрерывно твердила: «Ты жив, жив, жив!» Мне казалось, что можно заговорить Судьбу, можно своей любовью отвести смерть. «Ты жив, жив, жив!..» Но чудес не бывает. На часах было пять утра, когда открылась дверь и в комнату вошли люди. Я узнала только Валентину Терешкову. Она произнесла страшные слова. Надежды нет. Экипаж погиб.»

Сообщение ТАСС о гибели экипажа космического корабля «Союз–11»

«…Полет спускаемого аппарата завершился плавным приземлением его в заданном районе. Приземлившаяся одновременно с кораблем на вертолете группа поиска после вскрытия люка обнаружила экипаж корабля «Союз–11»… на своих рабочих местах без признаков жизни. Причины гибели экипажа выясняются.»

«…ЦК КПСС, Президиум ВС СССР, СМ СССР вместе с партией и всем советским народом глубоко скорбят в связи с утратой замечательных сынов нашей Родины и выражают искреннее соболезнование их семьям.»

Заканчиваю свое повествование словами нашего замечательного поэта Роберта Рождественского, потому что он очень верно выразил чувства всех, кто был причастен к этому «Трагическому полету».

Станут памятью встречи, привычки, слова…

А они не вернутся.

Отбушует зима.

Поседеет вдова…

А они не вернутся.

Скорбь утихнет,

уснет на ладонях Земли…

А они не вернутся.

Снова к пепельным звездам уйдут корабли…

А они не вернутся.

В карауле друзья не устанут стоять…

А они не вернутся.

Будет море шуметь. Будет солнце сиять… А они не вернутся.

И погаснут миры.

И возникнут миры…

Но одно лишь известно:

Мы состаримся,

Мы будем жить до поры.

А они — будут вечны.

Роберт Рождественский

В. А. Пацаева в своей статье пишет: «Почему я снова и снова в мыслях своих возвращаюсь к той ночи? Почему чувство вины и какого-то неисполненного долга все эти годы не покидает меня?»

А вот нам всем: готовящим корабль к полету, обеспечивающим полет, стоит о многом подумать, многое помнить.

Наш ИНС «Кегостров», наши ребята постарались сделать все, что могли, и даже больше, но… Но вот это чувство «неисполненного долга (Вы очень точно выразили мысль) все эти годы, почти 40 лет не проходит.

С уважением к Вам Команда НИС