Читать книгу "Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2 - Наталья Самсонова"

в голове леди Аргеланд. – Немудрено ожесточиться».

– Думаешь, это произошло на балу?

– Ты и сама это знаешь. Я слышу, что ты мне лжешь.

– Ты всегда ловил меня на лжи, – спокойно проговорила Хестер, – но это не моя вина. Все лгут.

Дракон удивленно обернулся.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Ты сам это сказал, – нахмурилась леди Аргеланд. – Сказал, что дар тебя тяготит. Что отличать правду и ложь – прекрасный навык для Императора и тоскливый для мужчины.

– Не помню такого разговора, – покачал головой дракон и продолжил путь.

«Тц. «Не помню» не равно «не было». Попросить его поклясться, что он не подселенец? Глупо. Ситуация может стать хуже только в том случае, если откуда-нибудь справа появится еще один Даррен».

Но нет. Ни единого Даррена больше не появилось. Вместо этого коридор вывел их на круглую открытую площадку, вокруг которой закручивались в сотни спиралей темные грозовые облака.

– Здесь нет эха, – бросил дракон.

И Хестер только в этот момент поняла, насколько она устала от бесконечных передразниваний мира-в-мире.

– Там, на той стороне, есть несколько ступеней. Когда ты начнешь подниматься, лестница достроится. Но ты ни в коем случае не должна оборачиваться. – Даррен с тоской смотрел на темные облака.

– Я пока не готова идти. – Хестер села прямо на прохладный камень. – Не готова оставить тебя здесь. Если ты чувствуешь направление, то… Ты мог бы все же пойти со мной. Обуздать подселенца. У меня есть ловушка для духов, Дар. Она передавалась в моей семье из поколения в поколение. К тому же не забывай и о Мудрейшем. Уж он-то сможет отделить благородное целое от злосчастного огрызка.

– Но что, если в мое тело сразу притянет вторую душу? – сощурился Даррен.

– Полагаешь, кто-то будет держать себя на грани жизни и смерти так долго?

В этот момент Хестер с трудом удержала голос и выражение лица. Ведь Тирриил… Тирриил закрылся в своем доме! После бала мерзавец поднял все щиты и не показывал нос наружу.

«Быть может… Быть может, это он? Но как?!» Мысли в голове Хестер метались, как перепуганные пташки. «Тц, почему Эрлих ничего мне не объяснил?!»

– О чем ты думаешь, когда смотришь на эти небеса? – спросил вдруг дракон.

– О тебе, – легко ответила Хестер. – Мне не дает покоя история с Авинскими. Ты знал, что я твоя истинная, до того, как мы встретились в Коридоре.

– Не знал, – исправил ее дракон.

– Знал. Ты сам так сказал, просто не успел… Не успел договорить. – Хестер повернулась и посмотрела в глаза Даррену. – Как? Часы были сначала у Авинской, а потом и вовсе… Сам знаешь.

– Ты занимала все мои мысли, Заноза. – Даррен пожал плечами. – В тот день я встретился с семьей Авинских и отчетливо понял, что не принимаю Риальтрею в качестве своей истинной. Такое отторжение и одновременно притяжение к другой женщине может значить только одно: кто-то лжет.

Где-то вдали пророкотал гром.

– Мир-в-мире – беспокойное место. Уж я-то это знаю, – с тоской проговорил Даррен. – Тебе пора. Уверенно иди вперед и вверх, лестница достроится. И не оборачивайся, иначе твоя душа навеки останется здесь.

– Знаешь, я не против составить тебе компанию, – ровно проговорила Хестер. – Не в этом ли суть истинности?

– Я не готов принять такую жертву, – так же ровно, но немного раздраженно проговорил дракон. – Истинность не гарант безумной любви, Хесси. Ты сможешь прожить полноценную жизнь и без меня.

Он помог ей встать, и вместе, рука об руку, они прошли к самому краю.

– Небеса всюду.

– Да.

Первая ступень неярко золотилась, и Хестер, прислушавшись к себе, поняла, что дракон прав. Отсюда и правда можно попасть в реальный мир.

Вот только…

– Ты даже не поцелуешь меня? На прощание? – Едва сдерживая слезы, она повернулась и заглянула ему в глаза. – Нет?

– Я не хочу рвать тебе душу, Заноза, – глухо проговорил Даррен.

Но, вопреки собственным словам, он притянул ее в объятия. Склонился низко-низко и коснулся ее губ своими. Поцелуй не был ни мягким, ни нежным. Борьба за власть, попытка подчинить и…

– Как подло, Заноза, – выдохнул он, прервав поцелуй. – Кто тебя этому научил?

Хестер затуманенными от слез глазами смотрела, как по его подбородку медленно стекает кровь. В ее судорожно сжатой руке подрагивал Акус. Он не бросил свою хозяйку и легко изменился в момент, когда Императрице потребовался небольшой стилет.

Сделав шаг назад, дракон медленно опустился на мраморный пол. Он прижал руку к правой стороне живота, но… Печень нельзя восстановить даже при помощи магии. Единственный уязвимый орган, ни колдовство, ни алхимия – ничто не способно восстановить его.

Истекающий кровью дракон что-то говорил. Он шептал, что Хестер права. Что так легче. Что он и сам бы не хотел оставаться в одиночестве и ждать, пока подселенец разрушит его душу.

«Неужели я ошиблась?! Неужели я ошиблась?!»

– Ты и есть подселенец! – крикнула она, стиснув кулаки и крепко зажмурившись. – Ты не мой Даррен!

На губах умирающего дракона застыла кривоватая полуулыбка. А через минуту его тело рассыпалось серым прахом. И он, подхваченный порывом грозового ветра, слился с темными беспокойными небесами.

Хестер без сил опустилась на холодный мрамор. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками и, прикрыв глаза, замерла. В голове царила обреченная пустота.

Могла ли она… Могла ли она убить Даррена? Настоящего Даррена? Могла ли она ошибиться и не узнать родное сердце?

С ее губ сорвался сдавленный всхлип. Хестер отчетливо понимала, что да, она могла ошибиться. Кто знает, каким испытаниям подвергся Даррен? Кто знает, как сильно его разум был измучен борьбой с подселенцем?!

– Я не вернусь, – хрипло выдохнула она.

Было ли это предательством? Вероятно. Но в данный момент леди Аргеланд не могла ясно мыслить. Повернувшись спиной к коридору, она принялась бездумно таращиться на темное небо.

А гроза меж тем приближалась. Ветвистые молнии подсвечивали темные грузные облака. Поднявшийся ветер был так силен, что грозил снести Хестер с этого мраморного островка. И ей бы уйти, вернуться в относительно безопасный лабиринт, но…

«А зачем?» – спросила она сама себя.

Молнии как будто приближались. Становились ярче, гром гремел все сильней. Хестер показалось, что в этом шуме она