Читать книгу "Непонятная цивилизация - Фёдор Копытин"

Вам не стыдно?

— Это политика, сынок. — пожал плечами бывший парламентёр. — Тем более, что правда на нашей стороне будет. Ведь мы потомки великих воинов света. Народу будет проще простого объяснить ваши смерти.

— Вы жалкие отступники, что своими действиями опозорили подвиги великих предков, которые умерли там ради того, чтобы вы жили.

— Ну, это с какой стороны посмотре…

Острие моего одноручного меча вошло в горло говорящему по самую гарду. Кровь застыла на глазах, превратившись в ледяное кровоцветие. Вы сами напросились. Не я первый начал этот конфликт, поэтому и не вините меня за моё «вероломное» нападение. С силой вытаскиваю меч и разрезаю им горло второму. Кровь застывает прямо на шее и уходит в даль за мечом. Я атакую всех, не даю шансов на отступление. Меня завели, теперь я убью всех. Враги начинают окружать со всех сторон, но я всё равно доминирую на поле брани. Мой меч танцует в моих руках, переходя от противника к противнику. Своими бронированными кастетами блокирую неумелые выпады северян, выбиваю им зубы, разрезаю глотки. Вот одному прилетает стремительный укол в живот. Внутри всё превращается в льдышку, враг падает и заливается криком боли и отчаяния. Прекращаю его страдания ударом в шею. Остаётся три противника. Пока я блокировал одного, второй успел полоснуть меня где-то в районе правого глаза. Вся правая часть заливается кровью, я начинаю плохо видеть. Хватаю за грудь очередную жертву и всаживаю ему меч прямо в сердце. Предпоследний замахивается на меня, но я оказываюсь быстрее и пробиваю ему череп своим сильнейшим ударом кастетами. Последний начинает убегать, однако у меня на него другие планы. Срываюсь с места и настигаю его буквально за несколько секунд. Моя физиология на голову превосходит его, поэтому доминирование явно изначально было на моей стороне. Сбиваю его с ног ударом в голень. Человек падает и кричит от боли. Я бы мог его пощадить, но не стану. Зачем мне это? Чтобы он вернулся в город и стал рассказывать, какие мы плохие и как много грехов совершили? Встретимся в аду, мразь. Одноручный меч пробивает грудную клетку человека и умерщвляет его. Я выдёргиваю лезвие из трупа и смотрю в своё отражение. Ровная и изящная рана красуется на моём лице. Рассёкшийся висок упирается прямо в шлем. Ещё бы немного и был бы я без глаза. Падает снег, завывает ветер. Я стою с запрокинутой головой посреди трупов людей. В чём они виноваты? В чём я виноват? Почему всегда сводится именно к этому? Разве нельзя было тихо и мирно сосуществовать? Нормально же общались, торговали и не лезли в их дела. Всегда найдутся те, кому что-то будет не нравиться. И всегда из них найдутся те, кто пойдёт на радикальные меры. Подстрекатели, террористы, саботажники… Почему они решились пойти на такое и где тот путь мирного урегулирования? У меня не было ответов на эти вопросы. Я только что убил девятерых человек. Оглядывая их предсмертные гримасы, не мог найти ни в одной какого-то умиротворения, решимости или осознания рисков. Они не были готовы к смерти… Не были готовы к смерти, собираясь убить нас. Подобное не вязалось у меня в голове. Отнимая чужие жизни, будь всегда готов умереть. В эту игру всегда играют вдвоём: ты и твой противник. Стоило ли оно того? Этого всего не произошло бы, не реши мы наладить контакт с людьми. В итоге, нужно было просто не приближаться к городу?

— Светозар… — Вячеслав положил мне руку на плечо. — Ты их всех убил.

— Я знаю. — твёрдо сказал я.

— У них были семьи и родные. Как мы теперь объясним северянам, что тут произошло на самом деле?

— Ха-ха… Ха-ха-ха. — залился я нервным смехом. — Знаешь, Вячеслав. Иногда поражаюсь твоему уникальному складу ума. Как ты можешь видеть свет в конце тоннеля, когда мы в грёбаной чёрной пустоте. Наш форпост должен был полыхать по меньшей мере десять часов. Где были все эти северяне, когда наша база полыхала? Не знаешь, Вячеслав? А я тебе отвечу: они уже получили от нас ресурсы и знания, мы для них инструменты, а не люди. Всем им плевать на наши жизни. Каждый в том проклятом городе знает, что нас пошли убивать. И все молчат. Собираем все ресурсы и уплываем с этого континента сегодня же… Нет, прямо сейчас. Если эти твари придут сюда снова, то я всех переубиваю. Не хочу брать на себя такой грех, так что лучше отступим.

Уплывали мы с северного материка полностью проигравшими. Поспешно погрузив на корабль всё нажитое добро, отплыли к себе на центральный остров. Эта неделя оставила на моей душе незаживающую рану. Ещё примерно с месяц я просыпался ночью в холодном и липком поту. Мне снились лица умирающих северян, их предсмертные вопли и крики о помощи. Во сне я убивал их безжалостно и очень жестоко. Виделся мне и ледяной дракон. Его хищные глаза смотрели прямо на мою душу и ухмылялись, наблюдая, как я истекаю кровью соболезнования и неправильности. Как неожиданно просто оказалось получить психическую травму. Тогда был самым собранным и стойким, а как всё закончилось, так я раскис. Апогеем всей этой истории стал момент, когда я словил сонный паралич, уснув на корабле. Не знаю, чтобы я такое сотворил, но в рамках удержал меня неожиданно пришедший в сознание Андрей. Его слова сначала не вразумляли меня. Человек, что все эти события проспал безвольной куклой не имел права поучать меня. И даже так его слова подействовали отрезвляюще. Пелена спала с моих глаз, я вновь увидел мир. Только был он уже серым, злым и неприветливым. Мне срочно нужно было чем-то занять себя. За работой оно как-то всё поспокойнее становится.

И я закрылся у себя в кузнице. Ковал металл, выбивал броню, невероятно много экспериментировал, выявляя любые недочёты, что в бою могут обернуться фатальной ошибкой. Я работал так продуктивно, как никогда до этого. Сутки сменялись сутками, недели неделями, месяц месяцем. Когда тебе никуда идти не надо, то и время приобретает второстепенную роль. Я совершенно не следил за ним, отвлекаясь лишь на еду и сон. За такие промежутки времени часто общался с самим собой, задавал философские вопросы и рассуждал на разные темы.

Дальше состояние моё пошло на поправку. Я стал чаще выходить, общаться с Вячеславом и Андреем. У Вятича всё давно зажило, он днями пропадал на берегу острова, отстраивал защитные