Читать книгу "Помощница и её писатель - Анна Шнайдер"

Она закусила губу, явно не зная, какое слово нужно использовать, и Бестужев решил ей помочь:

— Ты просто заморачиваешься. Кто-то стесняется своего слишком длинного носа или кривых зубов, а ты — пакетика из секс-шопа.

— Ну у вас… и сравнения! — возмутилась Нина, но тем не менее улыбнулась. — По сравнению с кривыми зубами и длинным носом пакетик из секс-шопа — совсем ерунда. Его хоть выбросить можно.

— Я тебе выброшу. С чужими эротическими фантазиями надо обращаться бережнее, Нина!

Девушка порозовела, явно пытаясь сдержать смех, но потом всё же фыркнула и засмеялась, качая головой:

— Вы совершенно невозможный какой-то человек. Ладно, уговорили. Если вам не жалко тратить время на обед со мной — идёмте.

Ну вот и славно.

Олег подставил Нине свой локоть, усмехнувшись, когда девушка красноречиво покосилась на чёрно-розовый пакет в другой его руке, и повёл спутницу к подземному переходу, чтобы перейти на другую сторону улицы.

37

Нина

Я всё-таки мать-ехидна. Мне бы домой бежать, к Маше, а я вместо этого иду под ручку с Бестужевым к какому-то ресторану, причём во второй руке у него — пакет из секс-шопа с «причиндалами» для меня. Рассказал бы мне это кто-нибудь месяц назад — не поверила бы! Впрочем, я и в предательство Андрея наверняка не поверила бы. Не было ведь никаких предпосылок для такого поведения, мы не ссорились…

Вот, кстати, интересно, что по этому поводу сказал бы Бестужев? У меня было ощущение, что он хорошо разбирается в человеческой психологии, несмотря на собственную лёгкую эмоциональную замороженность. Как бы он объяснил причины, по которым Андрей поступил со мной настолько подло?

Спросить, не спросить?.. Впрочем, лучше пусть Бестужев сначала расскажет про своего отца. Это интереснее, чем мотивы Андрея. То, что Герасимов — мерзавец, понятно и без обсуждений, другое дело — почему… Не мог же он сделать мне настолько большую гадость лишь из любви к искусству? Или мог?

Бестужев, кстати, оказался прав — на чёрно-розовый пакет в его руках менеджеры и официант обратили внимание не больше, чем на мою старую кожаную сумку, у которой была трещина на дне, но я настолько привыкла ходить именно с этой сумкой, что всё тянула поменять. Удобно же! А трещина… ну кто там её видит?

Вот и на пакет из секс-шопа никто даже и не посмотрел. А я чего-то переживала… Да если бы и посмотрел — действительно, подумаешь! Мы же не расчленённый труп с собой несём.

Я просто всегда была стеснительной и вечно переживала из-за всякой ерунды.

— Что будешь есть, Нина? — поинтересовался Бестужев, пролистывая меню. — И пить? Вина не хочешь?

— Так вы же не пьёте.

— Так я и не себе.

— В одиночестве я пить не буду, — я покачала головой. — Это как-то…

— Ерунда, — отрезал Бестужев, как и всегда напрочь отрицая то, что я считала обыкновенной нормой морали и правилом вежливого поведения. — Я от этого точно не стану страдать, поэтому если тебе хочется — возьми себе вина или коктейль какой-нибудь. У них тут много разных коктейлей, смотри. Названия даже такие интересные… Погляди, на предпоследней странице.

Я перелистнула меню и с трудом вернула на место тут же взлетевшие к волосам брови.

По-видимому, этот ресторан был филиалом «Шпили-Вили». Ну или владелец с юморком, решил поддержать коллегу с другой стороны дороги…

В общем, названия у всех коктейлей были неприличные. Только один «Мохито» смотрелся в этом своеобразном списке бедной сиротой — видимо, как дань моде и привычному. Остальное же…

«Секс на пляже» — банальность, известная каждому, но прочие названия я слышала впервые. Самым приличным было «Депиляция». Другие…

— «Горловой минет», «Сладкие соски», «Гэнг-бэнг», «Двойной оргазм», «Глубокая попка», — громко и радостно прочитал Бестужев, и я закашлялась, краснея. — Прелесть какая, я тебе даже завидую. Интересно было бы попробовать. Может, у них есть безалкогольные варианты? Хотя это наверняка будет не то. Возьмёшь какой-нибудь?

— Боже упаси, — буркнула я и потёрла ладонями горячие щёки. — Я лучше чаю выпью. Или кофе. Надеюсь, там без сюрпризов? А то мало ли, может, у них и кофе не «капучино», а какой-нибудь «кончито».

Бестужев искренне и откровенно засмеялся, и я тоже улыбнулась, гордясь собой. Несмотря на смущение, я смогла пошутить! Ещё пара месяцев общения с этим мужчиной — может, и краснеть перестану.

Мы сделали заказ, обойдясь без неприличных блюд и коктейлей, а затем я напомнила Бестужеву про свой вопрос о его отце. Собеседник пожал плечами, сделал глоток воды из бокала, ещё раз уточнил, точно ли мне это интересно, а потом огорошил меня ответом:

— Просто моя мать понятия не имеет, от кого забеременела. Что ты так таращишь глаза, Нина? Бывает и такое. Нет, она не алкоголичка, всего лишь женщина, для которой секс не великое таинство, как для тебя, а не более чем приятное и полезное для организма действо. Она в то время встречалась с несколькими мужчинами, и это если не считать случайные связи. И от кого конкретно забеременела — не знала. Поэтому отчество у меня, скажем так, произвольное.

— Ничего себе история… — пробормотала я обескураженно. — Ваша мама — своеобразный человек, Олег…

— О да, — протянул Бестужев с иронией. — Весьма.

— А вы похожи на неё? Или нет? Как вы считаете?

— Хороший вопрос, — кивнул мой собеседник. — Как тебе сказать… Если смотреть поверхностно, то похож. Потому что я, как и она, легко отношусь ко многим вещам, в том числе к сексу. Легко, но не безответственно — и в этом разница между нами. Кроме того, моя мать активно навязывала мне свой образ жизни, собственные умозаключения, пыталась вылепить из меня свой образ и подобие. Я так делать точно не стану. В отличие от неё, я хорошо понимаю, что такое личные границы.

Мне хотелось задать Бестужеву ещё миллион