Читать книгу "Ева и Адам - Ольга Валерьевна Гуляева"

он понимает, что для него уже не существует будущего и он никому ничего не должен. Есть только одна главная цель: месть, за которой следует освобождение. Террористка может наслаждаться ощущением власти над жизнями других людей и может остановиться, только если в ходе ее подготовки произошла какая-то недоработка.

По ходу своего рассказа Матвей периодически брал паузу, чтобы сделать глоток виски и насладиться его вкусом. Ева каждый раз жадно ждала продолжения. Матвей просил то добавки, то льда, а потом неспешно продолжал.

– Сам по себе процесс подготовки террористки – не такой уж затратный. Большая часть суммы тратится на обучение, а для взрывчатки требуется нехитрый набор материалов, который доступен в обычном «хозяйственном», и сам пояс, на котором можно разместить несколько мешочков с опасным содержимым. Инструкцию по изготовлению взрывчатых веществ сегодня можно без проблем найти в интернете. «Пояс шахида» может выглядеть и как жилет, главное, чтобы его можно было спрятать под одеждой. Взрывные устройства также часто маскируют в женских сумках. Для шахидов внешний вид на момент совершения преступления необязательно должен соответствовать религиозным канонам. Чтобы не вызывать подозрения, смертница может быть одета и по-европейски.

В Чечне до сих пор широкое поле для деятельности вербовщиков, обиженных женщин и подростков там огромное количество. Как ни странно, среди террористок встречаются и европейки. Россиянки также принимают ислам, в основном выходя замуж. Террористам очень выгодно привлекать женщин европейской внешности, поскольку они не вызывают подозрений. Такая шахидка может проникнуть практически куда угодно, прецеденты уже были. И если женщины, с детства воспитывавшиеся в исламских традициях, чаще идут на преступление из чувства мести, то европейки и американки либо становятся религиозными фанатками, либо зарабатывают таким образом деньги. И также нередки случаи, когда они без памяти влюбляются в своих любовников-наставников.

Ева ощутила знакомое чувство сдавленности в горле. Но в этот раз она не позволила организму лишить ее контроля над собой. Глубоко дыша, она приходила к новому пугающему осознанию: а не было ли в планах у Адама завербовать ее? Влюбить он ее влюбил, но одному дьяволу известно, какие еще методы воздействия есть у него в арсенале. Он мог бы использовать метод запугивания или шантажа, о котором только что говорил Матвей…

Ева вдруг живо представила, что побывала всего в нескольких шагах от того, чтобы появиться в общественном месте в поясе шахидки…

– Ева, все в порядке? Ты такая бледная… – даже несмотря на то, что язык у Матвея уже заплетался, а глаз коснулась пьяная поволока, изменения в поведении Евы от него не ускользнули. – Ты сама-то глотни, на вот…

Ева потянулась к стакану, который пододвинул к ней Матвей, и сделала большой глоток. Действительно, все ли с ней в порядке? Почему она до сих пор молчит? Может быть, механизм вербовки уже запущен? Да, она еще не надела пояс, но уже которую неделю утаивает информацию, заставляя себя поверить, что информация эта ничего не стоит. Но так ли это на самом деле? Кто дал ей право определять ценность имеющихся у нее знаний? Она имела непосредственный контакт со смертницей, в лицо знает организатора массовых терактов, ей известно как минимум два места, где он мог оставить улики. И она молчит! А самое ужасное заключается в том, что Адам знает, что Ева не проговорится, и, выходит, именно поэтому он до сих пор не тронул ее? Как же он так все просчитал?

Но сейчас она сломает систему. Возможно, еще не поздно найти применение ее знаниям. Она все расскажет Матвею и докажет самой себе, что еще не успела превратиться в зомбированную куклу.

– Матвей, выслушай меня внимательно.

Ева встала, Матвей поднялся вслед за ней, едва заметно пошатнувшись. Взглянув на него и на бутылку, Ева с досадой поморщилась – он слишком много выпил. Ну, ничего. Либо сейчас, либо никогда.

– Что такое, моя радость? Я удовлетворил твое любопытство?

– Да. И теперь я тебе скажу кое-что.

– Ну-у-у?

Резкие перемены в поведении Матвея совсем не обрадовали Еву. Она замялась.

– А-а, я, кажется, понял! Твой любовничек!

Ева оцепенела, но посмотрела на него с надеждой: неужели он настолько проницателен и сейчас избавит ее от необходимости делать роковое признание?

– Он же бросил тебя! Зачем ты у меня все это выспрашиваешь? Это только предлог? Ты изголодалась по мужским ласкам? Хочешь меня? Так и скажи! Ведь еще со школы хочешь!

Матвей надвигался на нее, ослабляя галстук на шее. От ужаса Ева не могла вымолвить ни слова и только пятилась назад. Матвей обхватил ее локоть и потянул к себе.

– Мы никому ничего не скажем. Мы же с тобой умеем хранить тайны, – подмигнул он Еве с ехидной ухмылкой.

Задыхаясь от возмущения, Ева с размаху залепила Матвею звонкую пощечину и спешно удалилась в свою комнату.

Операция безнадежно провалена. Ева была раздосадована – увлекшись повествованием Матвея, она позволила ему напиться до беспамятства, прекрасно зная, как быстро он впадает в неадекватное состояние под действием спиртного. Но шок от его последней выходки отошел на второй план, а его место заняло сожаление по поводу несостоявшегося признания, хотя от его абсурдных посягательств тоже было не по себе. Она знала, что Матвей не последует за ней и не предпримет повторной попытки соблазнить лучшую подругу жены, но трещина, недавно возникшая на гладкой тверди их многолетней дружбы, разверзлась еще шире, оголив бездонную непроглядную черноту.

Глава 16

Каким-то чудом Еве удалось больше не пересекаться с Матвеем в тот вечер. И, несмотря на избыток спиртного, выпитого накануне, он покинул квартиру рано утром, когда Ева еще спала.

Но даже обнаружив его отсутствие, она не почувствовала облегчения. Ей вообще постепенно становилось чуждо это чувство. Напротив, досада продолжала поедать ее изнутри. Информация, которой ей так и не удалось поделиться, висела на душе тяжким грузом.

К ранее мучившим ее терзаниям теперь добавилось еще и стойкое ощущение, что ее завербовали. Она чувствовала себя бомбой замедленного действия. Слишком настораживало бесследное исчезновение Адама. Слишком сложно было поверить, что он не предпримет больше ничего на ее счет, ведь она для него – либо живой свидетель, либо не до конца отработанный материал, третьего не дано. Как же он посмел оставить ее без внимания? Ева усмехнулась: отсутствие внимания задевало ее даже в такой ситуации.

Мимолетом она думала о том, что могло что-то произойти с самим Адамом. Догадываясь и раньше о его связи с криминалом, она волновалась каждый раз, когда он уезжал. Мысль о том, что с ним что-то