Читать книгу "Небесные мстители - Владимир Васильевич Каржавин"

и вторая Родина перестала существовать. А первая? Впрочем, почему первая, почему вторая? Родина одна. Вовсе она не большевистская. Сталин там всех большевиков перестрелял.

Он, Разумовский Юрий Арнольдович, русский дворянин и бывший белогвардеец, продолжал работать на чехословацкую разведку, управляемую из Лондона, а значит, и на английскую. Но громкие победы над германской армией, прежде не потерпевшей ни одного поражения, одержали не британцы, а Красная, точнее сказать, русская армия. Эти друзья-союзники высадились во Франции лишь в июне 1944 года, а в декабре едва не были сброшены назад в море. Врезали им немцы в Арденнах! Если бы не Сталин…

Опять Сталин! А чем он плох? Этот диктатор не только разобрался с большевиками, но и создал мощную промышленность, армию. Еще работая в чехословацком посольстве в Москве, Разумовский удивлялся. В СССР каждую неделю вводились в строй новые заводы, фабрики, электростанции. Дети в школах изучали Пушкина и Толстого, на театральных сценах шла русская классика. Русские полярники создавали дрейфующие станции на Северном полюсе, а летчики летали через него в Америку.

Это все Россия! Другая, не та, что была при Романовых, но Россия.

Репрессии, громкие процессы? Он знал о них. Но это все отголоски революции семнадцатого года. После нее еще долго будет тянуться кровавый след.

Так неужели он, Разумовский Юрий Арнольдович, ничего не сделает для этой новой, а может, и для будущей России?

«Поеду в Быстрицу. Там дождусь прихода своих, не красных, не белых, а русских, – решил Разумовский. – Поставят они меня к стенке или нет, это второй вопрос. Главное, передать сведения по урану. России они нужны ничуть не меньше, чем Англии, а может, даже и больше».

Он поднялся, разглядел в ночи черные силуэты и полез в карман за документами. К нему подходил другой патруль.

Оберштурмбаннфюрер Вальц сидел в мягком кожаном кресле в собственном кабинете и курил сигару. Его одолевали не самые веселые мысли. В первый же день работы на новом месте он стал понимать, что быть начальником гестапо в дыре под названием Быстрица ничем не лучше, чем отвечать за охрану завода в Хинтербрюле. Хинтербрюль – это Австрия, рядом Вена. Там спокойно, не стреляют. Охранять заключенных он умел, не один год был комендантом лагерей, расположенных в Польше и Германии.

Здесь же Чехия, которую в тридцать девятом году аннексировала Германия, сделала своим протекторатом. Поэтому народ относился к немцам враждебно, особенно сейчас, в сорок пятом, когда в горах появились партизаны, а русские оказались совсем недалеко. Их разведгруппы нет-нет да и давали о себе знать.

А работать ему, Вальцу, с кем? Штат местного гестапо составлял всего десять человек, включая секретаршу и врача. Здешняя жандармерия? Так от нее мало толку. Это как травить зайцев волками. Неизвестно, на кого бросятся эти хищники. Правда, на окраине городка была расквартирована рота СС, готовая выполнить любой приказ, и еще одна рота охраняла завод.

Все-таки на душе у Вальца было неспокойно. Ведь его предшественник Кросс был убит. Тех негодяев, которые обстреляли его машину, так и не нашли. Однако они, скорее всего, где-то здесь, недалеко, в лесах прячутся.

Расстрелять для устрашения заложников, как это делалось в сорок втором, после убийства Гейдриха? Нет, не годится. Сейчас не сорок второй, а сорок пятый. Русские и англосаксы наступают. Взять заложников несложно. Кросс составил список неблагонадежных личностей. Но расстрелять? Тогда ряды партизан пополнятся новыми бойцами.

Вальц встал с кресла, подошел к шкафу, открыл его, налил рюмку коньяка, выпил и нажал кнопку звонка.

В дверях тотчас появился его помощник гауптштурмфюрер Гюнше. Молодой, щеголеватый, с заметным шрамом на левой щеке, в безукоризненной черной форме, он вскинул руку в нацистском приветствии и замер, вопросительно глядя на своего нового шефа.

Вальц ответил на приветствие, разложил на столе карту местности и спросил:

– Где именно была обстреляна машина, в которой ехали Кросс и Хорстмайер?

Гюнше подошел, склонился над картой и точно указал место.

– Почему машина ехала без охраны?

– Охрана была. Два мотоцикла с пулеметами. Но их экипажи были расстреляны в первую очередь.

– С Хорстмайером что? Ранен?

– Ни царапины.

– Почему не организовали погоню, прочесывание?

– Все это мы делали, но наши люди прибыли на место покушения слишком поздно.

Вальц укоризненно посмотрел на своего ближайшего помощника и заявил:

– Плохо работаете, Гюнше! С сегодняшнего дня организовать круглосуточное патрулирование вдоль дороги и в близлежащих лесах. Так и передайте командиру роты. А то они там, наверное, изнывают от безделья.

– Слушаюсь! – Гюнше щелкнул каблуками.

Вальц задумался, вспомнил Хинтербрюле.

«Да, там действительно было спокойнее. Если бы не побег этого русского!.. Впрочем, дело не только в нем. Русскому помогли. Петер Рауш!.. Ох, попадись он мне! Но один Рауш вряд ли смог бы это сделать. Значит, в Хинтербрюле действует целая подпольная организация, которая может совершить диверсию, что-нибудь взорвать! А если объектом диверсии будет новый самолет или цеха, где его собирают? Вот тут точно можно загреметь под суд, и даже Эвальд не спасет. Нет, только не это. Выходит, не так уж плохо, что я отправился сюда, в Быстрицу. Спасибо Эвальду».

Тут Гюнше, стоявший по стойке смирно, решился подать голос:

– Господин оберштурмбаннфюрер, не желаете ли ознакомиться с объектами?

– С объектами? Их что, два?

– Так точно! Вы сами можете убедиться в этом.

– Поясните. До меня пока не доходит.

Гюнше стал растолковывать суть дела. По ходу его рассказа лицо Вальца становилось все удивленнее.

– Замечательно! Чья это идея? – воскликнул он, когда Гюнше кончил говорить.

– Господина группенфюрера Брайтнера.

– Брайтнер? Да, это голова! – отозвался Вальц, но о родстве с группенфюрером решил не распространяться.

Начинать совместную работу надо было не только с упреков и разносов. Тем более что Гюнше уже нравился Вальцу. Этот человек был его ближайшим помощником.

– Считается, что шрамы украшают мужчину. Где вы, Гюнше, заработали свой? – спросил Вальц.

– В Пенемюнде, восемнадцатого августа сорок третьего года. Осколок английской бомбы.

– Вы и дату помните?

– Забудешь такое! У них было столько самолетов и бомб, что вокруг могло не остаться ничего живого. Мне повезло, я уцелел.

– Собаки англосаксы! – Вальц нервно сжал кулаки. – Вот видите, Гюнше, как важно иметь превосходство в воздухе. Поэтому нам надо поскорее запустить в серию наш новый самолет. Управлять им смогут даже юнцы из гитлерюгенда. Фюрер верит в нас! А самолет без крыльев не летает, и наша святая обязанность обеспечить безопасность завода, изготавливающего их.

Гюнше молча слушал его и вспоминал, как три месяца назад Кросс, ныне уже покойный, вступая в должность, говорил то же самое.

Вальц