Читать книгу "Совок 8 - Вадим Агарев"

Давай уже договоримся, что наши отношения, это одно, а служба, это другое! Куда ты опять собрался свинтить? — тонкие бровки начальницы сурово вздыбились.

— Я, товарищ капитан, субординацию блюду строго! — чеканя каждое слово, начал я приводить Зуеву в чувство, — И вынужден вам повторить, что в четырнадцать часов я должен быть у генерал-майора Данкова. По его личному распоряжению. А, если вы мне не верите, то за разъяснениями обратитесь к подполковнику Дергачеву! Он подтвердит.

Моё ли официальное обращение повлияло или то, что я уверенно сослался на начальника РОВД, но Зуева прекратила оскорблять меня своим недоверием. Глаза её теперь выражали любопытство. С изрядной долей тревоги.

— Зачем? Чего генералу от тебя нужно? — приглушив голос, поинтересовалась Зуева.

— Вы, товарищ капитан, состоите на государственной службе и должны понимать, что наши личные отношения не должны входить в конфликт интересов со служебными! — решил я немного потролить подружку, отплатив ей её же монетой, — Но ради моих к вам трепетных чувств, я готов пойти на должностной проступок и разгласить секретную информацию!

Произнёс я последнюю фразу заговорщицким шепотом. Заинтригованная Лида подалась ближе.

— Ну, говори! — нетерпеливо поторопила она меня, — Зачем тебя генерал зовёт?

С минуту или даже больше я стоял и рассматривал сгорающую от любопытства женщину. Нетерпеливо поедающую меня пытливым начальственным взглядом.

— Нет, товарищ капитан! — резко отодвинулся я от начальницы, — Вы правы! Любовь любовью, а служба службой! Ни к чему нам с вами нарушать служебную дисциплину и режим секретности!

Развернувшись через левое плечо, я быстро покинул заинтригованную и до крайности раздосадованную Лидию Андреевну. Она даже успела мне что-то выкрикнуть в спину до того, как я закрыл за собой дверь её кабинета. И это «что-то» было не шибко добрым.

В облУВД я выдвинулся с солидным временным запасом. Чтобы пообедать там, а не в РОВД. Генерал генералом, а напитать молодой организм было нужно. Но и опоздать к носителю лампас тоже было никак нельзя. Поэтому приём пищи я решил осуществить по месту стрелки с дубовыми петлицами.

Всю дорогу я размышлял. Нет, не о предстоявшем разговоре с Данковым, а о более волнующем меня вопросе. Получать по многострадальной шишковатой башке мне больше не хотелось. А посему надо было придумывать, как прищучить кровожадных крадунов. И сделать это без ущерба для собственного здоровья. По всему выходило, что надо брать в оборот Вязовскина. Мадам Ирсайкина вызверилась в мою сторону не когда-то, а ровно после моей беседы с Алёшей. Значит он должен быть в курсе её кровавых планов относительно моей персоны. И кстати, надо будет срочно запросить в ИЦ данные на неё. Шемякин обмолвился, что она судима. А подобного рода информация уже сама по себе говорит о многом. Обязательно следует узнать о статье, по которой эта не по годам вздорная тётка привлекалась к уголовной ответственности. И не факт, что привлекалась единожды.

В столовой областного УВД кормили лучше, чем в областной прокуратуре. Не ограничившись борщом, я соблазнился еще цыплёнком табака. Который по своему статусу к столовскому ассортименту никак не относился, но в меню и на раздаче, однако, присутствовал. И достался мне в виде половинки хорошо приплюснутой и прожаренной курицы.

В генеральской приёмной, я, как и положено простому лейтенанту с «земли», был за пять минут до назначенного мне времени. Ясновельможный майор окинул меня каким-то непонятным мне взглядом. Прежнего пренебрежения в нём не было. Было любопытство и что-то еще, чего я пока не понял. А перезрелая красотка, печатавшая вчера на машинке, сейчас со скучающим лицом подводила перед настольным зеркалом свои не по возрасту чувственные губы. Неодобрительно посмотрев на меня, будто я застал её при подтягивании чулок, она всё же кивнула в ответ на моё приветствие. А затем и вовсе сменила недовольное выражение ухоженного лица на легкую улыбку.

— Лейтенант Корнеев из Октябрьского РОВД! — соблюдая ритуал, доложился я присутствующим, — Мне назначено на четырнадцать часов!

— Ждите! — выдал мне короткую команду генеральский помощник, даже не посчитав нужным предложить мне присесть.

— Хотите чаю, молодой человек? — в пику паркетному хлыщу спросила меня женщина с обновлёнными губами, — Дмитрий Геннадьевич у нас очень вкусный чай заваривает! — покосилась она на майора.

Дама от произнесённых слов, стала для меня еще более привлекательной. Особенно после того, как с почти незаметной насмешкой она ухмыльнулась в сторону моментально надувшегося шаркуна.

— Спасибо! Из рук такой красивой женщины я готов принять и выпить даже уксус! — с, надеюсь, внешне неподдельным и плотоядным восхищением оглядел я добрую женщину. — Знать бы заранее, что вы настолько добры, я бы в вашей столовой самым решительным образом отказался от компота!

— Учитесь, Дмитрий Геннадьевич! — убирая в ящик стола зеркало и губнушку, назидательно посоветовала приветливая тётка своему соседу по приёмной, — Этот юноша далеко пойдёт! А вы, молодой человек, присаживайтесь, товарищ генерал пока занят и вам придётся немного подождать, — добродушно порекомендовала она мне.

Отвернувшись от меня, добрая женщина легко придвинула по полированному столу к себе войлочную подстилку с громадной «Ятранью» на ней. И взялась перебирать лежащие на столе документы.

Я послушно уселся на один из стульев для посетителей и погрузился в свои невесёлые мысли о главном. О себе.

— Заходите, Корнеев! — голос майора вернул меня в суровую прозу жизни.

Я встал, оглядел себя в зеркале и не найдя изъянов, устремился к двери в генеральский кабинет.

— Разрешите, товарищ генерал? — глядя, как и положено, чуть выше лба небожителя, спросил я у сидящего за столом Данкова.

— Следователь Октябрьского РОВД лейтенант Корнеев по вашему приказанию прибыл! — не дожидаясь его ответа, доложился я.

— Проходи, садись, раз прибыл! — без особой приветливости повелел мне царь и бог, и воинский начальник. — Ближе садись и голос свой придержи, в этом кабинете так орать только мне позволено!

Сегодня товарищ Данков интеллигентного генерала из себя не изображал. Видать настроение у него нынче другое или надобность в том отпала. Сегодня он был генералом обычным и потому общался со мной на «ты». Как это у советских генералов принято. Если только ты не его начальник, разумеется.

Пройдя до самого его стола, я отодвинул стул от приставного столика и сел. Преданно поедая глазами первоначальника.

— Скажи мне, Корнеев, откуда ты такой наглец взялся? — задумчиво разглядывая меня, спокойно произнёс Данков, — Даже меня, генерала и начальника УВД области ты самым нахальным образом ни в грош не ставишь! Сидишь вот сейчас передо мной и придурка из себя строишь! Долго служу, но таких нахалов, как ты, мне не попадалось! А, может, ты и в самом деле придурок? Обманул психиатра на медкомиссии и теперь всем нам голову морочишь?

Я решил придерживаться своей излюбленной и годами проверенной тактики и потому смолчал, неопределённо пожав плечами. Предоставив экселенцу самому сделать тот вывод, который его устроит более всего.

— Ты чего молчишь, Корнеев? — голос Данкова начал наполняться металлом, — Ты, лучше не надо, ты лучше не молчи! А то я подумаю, что ты, лейтенант, меня за полного идиота держишь. Ты ведь не хочешь, чтобы я так подумал, Корнеев? А⁈ — взгляд сидящего в метре от меня иезуита в форме милицейского генерала уже не казался мне приветливым и добродушным, как еще совсем недавно. — Ты мне лучше расскажи, зачем ты всю эту трихомудию затеял? И подробно расскажи, окажи милость!

Решив следовать пословице, что лучшее средство от зубной боли, это зубной кабинет, я начал колоться. Стараясь не вдаваться в ненужные подробности.

Про дунькины нападки на излишки моих квадратных метров и про свои незыблемые принципы. Один из которых гласит, что своей земли, то есть жилплощади, не отдадим ни пяди!

Таиться и что-либо скрывать уже не имело смысла. Если ему еще не колонулась сама Капитониха, то не сегодня-завтра, он всё равно всё узнает. При такой должности и таких ресурсах, это совсем нетрудно.

— Похоже, что не врёшь, — через минуту, как я умолк, сам себе сказал товарищ генерал, — Это ж надо, столько суеты и нервов! Сколько карьер порушено! А все из-за шкурного интереса какого-то лейтенанта из района! — продолжал размышлять вслух Данков, нимало не стесняясь моего присутствия. — Ты хоть понимаешь, лейтенант, сколько ты крови у всех выпил и сколько нервов в клочья порвал? — без особой злобы уставился на меня начальник УВД.

— Так точно, товарищ генерал! — вскочил я, задрав подбородок к купеческой люстре, богато обвешанной хрусталём, — Понимаю всю степень и глубину своей ошибки! Свою вину полностью осознал и в содеянном раскаиваюсь! Искренне раскаиваюсь, товарищ генерал!