Читать книгу "По следам тунгусской катастрофы - Николай Владимирович Васильев"

этом районе для полевой разведки.

Ночь застала группу на краю обширной поймы, заросшей мелким кустарником и исхоженной вдоль и поперек различным зверьем. Спать легли, положив рядом с собой заряженное ружье.

Наступившее вслед за тем утро «порадовало» путешественников усилившейся дымкой. Вновь вспыхнули споры: что делать дальше. Голоса разделились. Руфа Журавлева считала, что непосредственной угрозы нет и что нужно сделать еще бросок километров на десять вперед, чтобы дойти до контрольной точки. Краснов же и Васильев опасались, что пожар может отрезать обратный путь, а в таком случае дело может принять нехороший оборот, потому что ближайший населенный пункт— Муторай, а до него больше ста километров пути. Проголосовали и большинством голосов (два против одного) решили вернуться к Хушме.

К Хушме, впрочем, вышли только поздно вечером: весь день пришлось посвятить замерам азимутов поваленных деревьев на западном скате горы 593-й. Результат был почти однозначным: основная масса (90 процентов) стволов повернута вершинами в восточном, а корнями — в западном направлении. Правда, азимуты получались не всегда одинаковыми: некоторые деревья лежали вершинами на северо-восток, другие — просто на восток, но общая закономерность совершенно отчетлива: какой-то воздушный вал, может быть, ураган, а может быть, ударная волна, двигаясь здесь с запада на восток, ударил по западному склону сопки и выворотил лес, которым он был покрыт.

Пока западная группа лазила по глыбам курумника, замеряла азимуты деревьев и размышляла о дымке, дела восточного отряда шли своим чередом.

Продуктов в рюкзаках стало заметно меньше, но вес их скорее увеличивался, чем уменьшался, — в них складывались пробы, число которых уже приближалось к полусотне. Нарастал и километраж. Остался позади обширный сосновый бор, точно сошедший с картины Шишкина, миновали мрачную, хранящую следы недавнего лесного пожара гарь и к утру 10 августа вышли к высохшему кочковатому торфяному болоту.

Работа с радиометром на восточном маршруте

Сухая растрескавшаяся почва, покрытая мхом и голубикой, сменялась здесь высокими кочками. Идти становилось все труднее. Болото тоже носило следы пожара. Только немногие деревья пережили эту трудную пору и сейчас, выделяясь отдельными зелеными пятнами, оживляли немного мрачную картину мертвого заболоченного леса. Но пройдет еще несколько лет, и молодой березняк, наступающий отовсюду на гарь, навсегда скроет под своими кронами это природное кладбище.

10 августа в 14 часов 35 минут шедший впереди товарищей Юра Кандыба неожиданно сорвал с плеча ружье и выстрелил в воздух. Что там — глухарь? Товарищи бросились на выстрел и издали торжествующий крик — перед нами открылся изгиб быстрой, блестящей, как сталь, реки с крутыми берегами. «Дулюшма»! Грохнули еще два гулких залпа — салют в честь конца пути. Свежий ветерок, пахнув в потные лица, зашелестел в ветвях могучих лиственниц. Подошли к реке… Хорошо!

В прозрачной, как горный хрусталь, воде, мелькают тени огромных рыбин. На прибрежном песке — следы лосей и козуль. Да, здесь стоит побывать хотя бы только затем, чтобы увидеть Дулюшму.

На крайней точке восточного маршрута

С наслаждением ребята сбросили с себя рюкзаки и потные рубашки и залезли в воду, невзирая на мошкариный звон. Правда, долго полоскаться не пришлось — вода очень холодная: здешний август — почти то же, что конец сентября в средней полосе.

Приготовив обед, забрав последнюю пробу грунта и сделав последний затес, путешественники разбрелись по берегу реки кто куда: Юрий — собирать камни для геологической коллекции, Володя — охотиться, а Виктор — рыбачить.

Здесь-то и произошел с ним эпизод, вошедший в летопись КСЭ, как разговор «космонавта» с дикой уткой. Надо сказать, что единственным видом оружия у Виктора была удочка. Забравшись в укромный уголок над заводью и вырубив в кустах длинное удилище, Виктор закинул крючок в воду и погрузился в созерцание поплавка. Рыба плескалась обильно, но клевать упорно не хотела. Виктор хотел уже вытянуть леску, чтобы сменить приманку, как вдруг невдалеке раздался громкий лай неугомонного Джека, и вспугнутая им утка, тяжело пролетев несколько метров над рекой, плюхнулась в воду метрах в десяти от рыболова.

Виктор окаменел. То ли от того, что на лице у него был накомарник, то ли по какой другой причине, глупая птица не заметила человека и поплыла прямо к тому месту, где сидел незадачливый рыболов. При этом она плескалась, ныряла, ловила что-то в воде и вообще чувствовала себя вполне непринужденно. И вот тут-то Журавлев и вступил с ней в переговоры. «Утка, а утка — поди сюда!» — произнес он самым умильным тоном, на какой только был способен. Однако птица продолжала игнорировать его присутствие. Ее нахальство становилось нестерпимым. Вот положение! Ни ружья, ни фотоаппарата! Чтобы как-то разрешить конфликт, Журавлев набрал побольше воздуха в легкие и гаркнул на всю Дулюшму: «Эй, утка! Куда плывешь?» Птица испуганно шарахнулась и, видимо, оправилась от нервного потрясения только тогда, когда водная гладь Дулюшмы скрылась от нее за кронами развесистых деревьев.

На следующий день, оставив в бутылке, спрятанной у ствола дерева, записку, группа тронулась в обратный путь.

Вид на реку Ямока

К Укикиткону вышли «восточники» точно в том же месте, где пересекли его на прямом пути. Здесь их застигла непогода. Целый день сидели они в сырой палатке, чиня порванные брюки и рюкзаки, пытаясь складывать стихи и курить от скуки сушеную капусту (за отсутствием махорки), слушая унылый стук дождя по крыше палатки.

Пожалуй, что это было самым благоразумным занятием, потому что если бы Виктор обладал даром ясновидения, он непременно увидел бы, как в полусотне верст от лагеря восточной группы, спотыкаясь о камни, лезла в гору мокрая с ног до головы Руфина — его сестра, за которой на некотором расстоянии следовали Васильев с Красновым. Как и восточная группа, «западники» шли назад, к Метеоритной заимке. Не желая пережидать непогоду, Краснов, Васильев и Журавлева медленно ползли на восток, поочередно выполняя обязанности ведущего. Часа в два дня обнаружилось неожиданное осложнение: отказал компас у Виктора. Влага проникла внутрь коробки, и конец иглы, цепляясь за отпотевшее стекло, показывал различные, самые фантастические направления.

К сведению товарищей; выпускающих компасы: проверяя готовую продукцию, не забывайте, что вы делаете не футбольные мячи и не детскую игрушку: компас в тайге, в пустыне, в степи — все равно, что маяк в море, и нередко от правильности его показаний зависит жизнь человека.

Компас Виктора пришлось положить в задний карман, Николай отдал Краснову свой. Пошли дальше, под мелкими