Читать книгу "Форрест Гамп - Уинстон Грум"

— Мне кажется, — теперь они настроены вполне мирно, — сказала майор Фрич, — мне кажется, нам лучше выйти и назваться. Через несколько минут прибудут люди из НАСА и подберут нас. — Как потом выяснилось, это была самая большая лажа, которую мне пришлось слышать в жизни.

В общем, когда мы вышли с майором Фрич из капсулы, аборигены просто разинули рты и застонали. Тот парень, что стоял перед Сью, сначала тоже удивился, а потом поднялся, и говорит:

— Привет! Я хороший парень. Кто такие вы? — и протягивает нам руку.

Я пожал ему руку, а майор Фрич попыталась объяснить ему, кто мы такие. Она сказала, что мы «участники мультиорбитального тренировочного межпланетного эксперимента НАСА».

Этот парень стоял перед нами, разинув рот, и тут я говорю:

— Мы американцы!

У него прямо глаза загорелись, и он говорит:

— Класс! Американцы! Вот это потрясно!

— Ты говоришь по-английски? — спросила майор Фрич.

— А как же, — отвечает он, — я жил в Америке. Во время войны. Отдел стратегических операций направил меня изучать английский, чтобы потом организовывать партизанскую войну моего народа против японцев. — И тут вдруг загорелись глаза у Сью.

Я удивился, что этот старый туземец так хорошо говорит по-английски, и где — в какой-то дыре!

— А где ты учился? — спрашиваю я.

— В Йейле, где еще, кореш, — отвечает он. — Була-була, понимаешь? — когда он сказал «була-була», все эти самбы принялись повторять это слово, и снова забили барабаны, пока этот парень не приказал, чтобы они затихли.

— Меня зовут Сэм, — сказал он. — Так меня в Йейле звали. Мое настоящее имя вам все равно не произнести. Так что можно обойтись без него. Не хотите ли чаю?

Мы с майором Фрич переглянулись. Так как она, похоже, потеряла дар речи, то я сказал:

— Было бы неплохо.

Но тут майор Фрич снова обрела дар речи и как-то тонко заверещала:

— А нет ли у вас телефона, чтобы мы могли позвонить?

Большой Сэм как-то скривился, махнул рукой, барабаны снова застучали, и под их эскортом мы направились в джунгли под нескончаемое скандирование «була-була».

В джунглях у них оказалась деревушка с хижинами из травы, в точности, как показывают по телевизору. Самая большая хижина принадлежала Большому Сэму. Перед ней стояло здоровенное кресло, словно трон, и четверо или пятеро женщин — сверху на них ничего не было надето — выполняли все его приказы. Первым делом он приказал им приготовить нам чаю, а потом указал нам с майором Фрич на два больших камня неподалеку. На них мы должны были сидеть. Сью, который всю дорогу шел с нами, держась за мою руку, он указал на землю.

— Ну и обезьяна у вас, — сказал Сэм. — Где вы такую достали?

— Она работает на НАСА, — сказала майор Фрич. Эта ситуация явно ей не нравилась.

— Что вы сказать? — спросил Сэм. — Ей платить?

— Мне кажется, она предпочитает бананы, — сказал я. Большой Сэм что-то сказал, и одна из женщин принесла Сью банан.

— Очень жаль, — сказал Большой Сэм, — я не спросил, как вас звать.

— Майор Дженет Фрич, Военно-воздушные силы США. Личный номер 04534573. Это все, что я могу вам пока сообщить.

— Эх, милая вы моя женщина, — сказал Большой Сэм. — вы тут не пленники. Мы ведь просто бедные отсталые туземцы. Говорят, со времен каменного века мы не сильно продвинулись. Мы вам не причинить вреда.

— Все равно я ничего не могу сказать до тех пор, пока не получу возможность позвонить по телефону, — сказала майор Фрич.

— Хорошо, — говорит Большой Сэм. — Ну, а вы, молодой человек?

— Меня зовут Форрест, — отвечаю я.

— Вот как, — говорит он. — Не по фамилии ли вашего знаменитого генерала времен Гражданкой войны Натана Бедфорда Форреста?

— Ага, — отвечаю я.

— Очень, очень интересно! А вы, Форрест, где учились?

Хотел было ему объяснить, что я немного учился в Университете Алабамы, но потом решил действовать наверняка и сказал, что посещал Гарвард. Это ведь было не так далеко от истины.

— А, Гарвард! — улыбнулся Большой Сэм. — Да, знаю, где это. Хорошие там были парни — пусть им и не удалось поступить в Йейл. — И вдруг расхохотался:

— А вы и в самом деле похожи на гарвардца. — Но мне почему-то показалось, что худшее ждет нас впереди.

Потом Большой Сэм приказал паре туземных женщин показать нам, где мы будем жить. Оказалось, что в травяной хижине, с грязным полом и низким входом, чем-то напоминавшей шалаш короля Лира. Около двери на страже встали два больших парня с копьями.

Всю ночь аборигены били в барабаны и пели «була-була», и через вход хижины было видно, что они соорудили большой костер и поставили на него огромный котел. Мы с майором Фрич так и не поняли смысла этих действий, но мне показалось, что старина Сью догадывается, потому что он забился в угол хижины с довольно кислым видом.

Время близилось к десяти, а они таки и не принесли нам поесть. Майор Фрич сказала, что может, я пойду и узнаю у Большого Сэма, дадут ли нам поужинать. Только я начал вылезать из хижины, как эти парни на страже скрестили копья, и тем намекнули, что мне лучше залезть обратно. И тут меня осенило, почему нас не позвали на ужин — ведь МЫ-то как раз и должны были стать ужином. Дело принимало дурной оборот.

Потом барабаны смолкли и звуки «була-була» тоже. Послышалось какое-то рычание, в ответ другое рычание, похожее на голос Большого Сэма. Так продолжалось некоторое время, и атмосфера явно накалялась. Когда звук достиг максимума, послышался какой-то «бам», словно кто-то ударил кого-то по голове чем-то вроде доски. Барабаны ненадолго смолкли, а потом снова забили, и снова началось скандирование «була-була».

На другое утро в отверстии хижины показался Большой Сэм и сказал:

— Привет! Хорошо ли спалось?

— Черта с два! — отвечала майор Фрич. — Неужели вы думаете, что мы могли спать, когда вокруг происходит какой-то ужас?

У Большого Сэма скривилась физиономия, и он сказал:

— Извините, мне очень жаль. Но видите ли, после того, как ваш экипаж упал с неба, мой народ ожидает какого-то подарка. С 1945 года мы ожидаем вашего возвращения и новых подарков для нашего народа. Когда они увидели, что никаких подарков нет, то естественно, решили, что ВЫ-то и являетесь подарком, и собирались уже сварить вас и съесть — мне с трудом удалось их переубедить.

— Ты мелешь чушь, болван, — сказала майор Фрич.

— Напротив, — возразил Большой Сэм, — видите ли, мой народ нельзя назвать, так сказать, ЦИВИЛИЗОВАННЫМ, по крайней мере, если говорить об общепринятых стандартах цивилизованности, и поэтому питает определенное пристрастие к человеческой плоти. Особенно плоти белых людей.