Читать книгу "А также их родители - Тинатин Мжаванадзе"

самая малость – технично вколоть шприц в бедро.

– Шприц не показывайте, колите сюда, – знаками беззвучно показала я медсестре, надеясь на ее сообразительность.

– Закатайте правый рукав, – скомандовала медсестра и вынесла вперед шприц, как факел (дура, кто тебя просил!).

Чтобы описать дальнейшее, мне придется прибегнуть к приемам жанров экшен, трэш, хоррор и частично эстетике маэстро Эмира Кустурицы: давно замечено, что Балканы и Кавказ схожи как в политической, так и ментальной части.

«Лаокоон» – просто дешевая подделка по сравнению с той преисполненной необычайной экспрессии и динамики композицией из трех сплетенных и конвульсивно извивающихся тел. К тому же перформанс сопровождался душераздирающими речитативами всех троих одновременно – общей мощностью в несколько сот децибел.

Врачиха поставила операцию под угрозу, показав пациенту шприц.

Пациент с мгновенно вздыбившимся хохолком и с криком: «Нееееет! Я хочу домоооой!!! Я прошу вас, не наааадо, руку, руку отпустииии!!!», ну и прочее, рвался в заявленную им точку планеты, в то время как жалкое подобие матери в винтом закрутившемся тренче вспоминало навыки мастера школы Шаолинь по единовременному задержанию шестнадцати резвых конечностей пациента.

Нет, это был не шестилетний ребенок с распахнутыми навстречу вселенной наивными глазками.

Это были два гигантских спрута, скрещенных методом Мичурина.

Они взлетали вверх, молотя щупальцами с частотой зайца-энерджайзера, перехватывались мной в полете и пытались достать медсестру по очкам.

Поликлиника подписала себе смертный приговор: я уверена, что как только пациент достигнет возраста, при котором возможно удержать на весу огнемет, он придет сюда и испепелит это здание от фундамента до свежепоменянного шифера вместе с прививочным кабинетом, медперсоналом и историями болезни. Нет, медперсонал мы отстоим – пусть любуется на дело своих рук!

Толпа праздных сочувствующих наперебой уговаривала сдвоенного спрута стать мужчиной и героически сделать прививку.

Медсестра со шприцом наперевес орала, что пациент испачкал ее белый халат и сделал больно ногами.

Спрут размножался и увеличивал амплитуду размаха щупальцев.

Силы были неравны и иссякали на глазах.

Я решила бесславно сдаться.

Когда мы вышли-таки на улицу, пар валил с меня, как с лошади хана Батыя после перехода через пустыню Гоби.

Там начался переговорный процесс, заведомо обреченный на провал: пациент уперся и был согласен хоть к цыганам, лишь бы подальше из этого дома скорби.

– Ты думаешь, что сюда специально приводят маленьких детей, чтобы просто сделать им больно?

– У-ууу…

– Это специальный укол, такое лекарство, чтобы детям потом не пришлось сделать сто уколов! – (Господи, что я несу.)

– Уй-уй-уй-ууууу…

– Слушай, я вообще не буду с тобой разговаривать. Ты согласен?

– У… Да.

– Приехали! Ты боишься укола больше, чем перестать разговаривать с матерью? – (Господи, что я несу, – два раза.)

– Да. Ууу-ууу…

– (Угрожающе.) И папа не будет разговаривать! И Сандро!.. И ты пойдешь на это?

– Да пошли уже домой!

По пути нам попалось штук десять сочувствующих, негодующе смотревших на садистку-мать такого миленького зареванного мальчика.

Вот я на вас посмотрела бы ТАМ, добрые мои, – подергивая левым глазом, злобно шипела я.

На данном этапе пациент и мать находятся в состоянии острого конфликта и не желают возобновлять переговорный процесс.

Семья бегает от одного к другому и переживает.

А вообще есть идея: пусть в следующий раз пациента сводит папачос.

А?

Гости для сравнения

Наша семья отличается от всех прочих тем, что у нас постоянно кто-то гостит. Иногда нам сообщают радостное известие за полчаса до прибытия, но все-таки чаще всего мы принимаем гостей как гром среди ясного неба. Ничего страшного, уже привыкли и обзавелись гостевыми гостиничными комплектами первой необходимости, которые редко бывают невостребованны.

Вообще-то я человек очень гостеприимный, но ЭТИ гости приехали с ребенком Мишкиного возраста. Во всем надо уметь находить плюсы. Теперь Мишка ходит гоголем, потому что все его проделки показались хлопаньем ангельских крылышек на фоне кошмара, который поселился у нас в доме. Это вам не какой-нибудь милый весельчак вроде вождя краснокожих, а наследник Тутти в трехлетнем возрасте и в кубе.

– Боже мой, – задумчиво сказал Давид, почесывая кулаки и наблюдая, как наследник с леденящими душу воплями лупасит своих маму и папу, – пойду попрошу у Мишки прощения. Как я мог подумать, что он избалованный!!!

А Мишка с видом великомученика смотрит мультики и достойно принимает наши жалкие лепетания. Сандро вообще практически стал домашним привидением и только изредка появляется на кухне и спрашивает шепотом: «А когда они уедут?» Не получив определенного ответа, он закатывает глаза и с ураганным вздохом уходит готовить уроки.

Весь дом на военном положении. Все так и норовят смыться пораньше и отсутствовать подольше. Марина, как и полагается профессиональной няне, молчит, но весь ее вид выражает очевидное неодобрение, и при малейшей опасности для Мишки она перекрывает пришельцу подступы к императорскому телу.

Однако он все-таки ухитрился застукать бедного Мишку под столом, где тот прятал свои игрушки, и дом огласился отчаянным криком укушенного в ногу страдальца. Налетела буря в полном составе мамок и нянек, но тут мое терпение лопнуло: лояльность, конечно, хорошая штука, но иногда ею стоит пренебречь. Я схватила этого паршивого сосунка за шиворот, потащила к дивану и, глядя ему прямо в глаза, сказала медленным и страшным свистящим голосом:

– Сиди здесь, пока цел, и не смей двигаться. А не то…

Он заглянул мне в глубину зрачков и на самом дне углядел нечто ужасное.

Родители были мне очень благодарны.

Они еще у нас дома, так что мне не до высоких материй. Миша утром не высовывает носа из спальни и только разводит руками в крайнем изумлении:

– Он же сафсем плахой!

В принципе, для Мишкиной самооценки и общей ситуации этот сокрушительный визит оказался чрезвычайно полезен.

Приезжайте к нам еще!

Но это были цветочки – бывают гости и поинтереснее.

Открытое письмо Эмиру Кустурице

Уважаемый и премного почитаемый мною господин Эмир!

Как Вы есть признанный мэтр в жанре абсурда, осмелюсь предложить Вам выгоднейший проект нового фильма, сценарий которого я дарю Вам бесплатно и съемки которого обойдутся малобюджетнее любого из самых малобюджетных фильмов современности.

Все, что потребуется, – это установить по одной камере в каждой комнате моей квартиры, одну на лестнице и одну на балконе, общим числом шесть. Звезды, спецэффекты и саундтрек обойдутся просто в копейки – а монтаж я оставляю на Ваше усмотрение.

Обещаю, что полученный продукт войдет в десятку лучших Ваших работ и даст толчок развитию новой киношколы.

По ходу съемок возможны виртуозные импровизации и адские диалоги. Из бюджета исключаются гример, костюмер и художник – а