Читать книгу "Их было четверо - Пётр Феофилактович Гордашевский"

общем, не походил ни на то, ни на другое.

— Просто чай с булочками! — решила Катя.

Но сок все же мало напоминал чай, а крахмал еще меньше походил на булочки. Да разве важно это? Еда необыкновенная, а это уже само по себе чего-то стоит! Так дружно решили все четверо.

— Тима, завтра мы не пройдем к коре ветки? — спросил Виктор.

— Нет, куда там! Надо торопиться. Чем меньше мы здесь пробудем, тем лучше. Я побаиваюсь, как бы Анатолий Степанович не нагрянул в лабораторию.

Эта мысль упорно преследовала Тиму.

— Спать, спать! — торопил он. — Завтра подниму вас чуть свет.

Дежурных решили не назначать. Тима умел просыпаться в точно назначенный для себя час и обещал всех разбудить.

Подостлав костюмы, ребята улеглись на них, радуясь, что можно спать без шлемов — в них так неудобно!

— Хорошо бы костер развести, — мечтательно сказала Катя. — С костром уютно. Помню, мы ходили с ребятами в лес — хорошо было. Кругом деревья, птицы поют, костер горит…

— Я тоже люблю жечь костер, — присоединился к ней Виктор.

— И мне нравится на огонь смотреть, — сказал Ван.

— Ничего, ребята, потерпите до завтра. Разведем дома костер, прямо у нас в саду! — пообещал Тима.

— Так тебе и позволили!

— Ну, не позволят в саду, уйдем в горы. На этот раз по-настоящему.

— А ты все же молодец, Тима, — сказала Катя. — Прямо как настоящий начальник экспедиции. Провел нас и вывел — и не заблудился. А здесь трудно найти дорогу — все так непонятно вокруг, а главное, кажется совершенно одинаковым. Одну клетку от другой прямо-таки не отличишь. Никаких примет. Я бы нипочем не смогла, обязательно заплуталась бы.

— Ну что ты, Катя… Ты забываешь — я ведь здесь не первый раз. Иначе, пожалуй, и мне было бы трудно. А так…

— Еще много значит, когда представляешь себе общее устройство дерева, — вмешался Ван. — Тогда и не кажется все одинаковым.

Наступило долгое молчание.

— Хорошо все-таки, ребята, что завтра мы возвращаемся, — сонно пробормотала Катя. — Я соскучилась по Джохору, и, вообще, мне…

Катя не договорила. Она крепко уснула, подложив под щеку ладонь. Она всегда засыпала первая. Ван и Виктор тоже, как видно, задремали. Только Тиме не спалось. Он лежал с открытыми глазами, переворачиваясь с боку на бок, — то ли он боялся проспать, то ли мысли о завтрашнем дне не давали ему покоя?

«Может ли мама узнать? — спрашивал он сам себя. — Но как? Откуда? Впрочем, всякое бывает».

Лучше не думать. Он еще раз перевернулся и закрыл глаза, чтобы скорее уснуть.

Его уже начала одолевать дремота, как вдруг чуткое ухо уловило какой-то шорох. Но повернуться, посмотреть, в чем дело, было лень. А шорох не прекращался. Он то замирал, то усиливался.

Решив, что это ему кажется, Тима только крепче зажмурился. Но что-то упорно продолжало шелестеть. Тогда Тима открыл глаза, повернулся и… от удивления сел. Перед ним, одетый в полное обмундирование, с кинокамерой через плечо и с шлемом в руках, стоял Виктор.

— Ты куда?

— Хочу побродить немного, кое-что доснять. На обратном пути будет некогда, — деловито сказал Виктор.

— Как это — побродить? Да ведь ты заблудишься.

— Почему я обязательно должен заблудиться? Ты же не заблудился.

— Что из этого? Я знаю устройство дерева, а ты нет. Потом, я здесь не первый раз, ты же знаешь. Кроме того…

— Кроме того, я не маленький и сам за себя отвечаю, — раздраженно перебил его Виктор. — Давно обхожусь без нянек.

— Обходись, как хочешь, там, на земле, мне на это решительно наплевать, а здесь я несу за тебя ответственность. Я не могу тебя отпустить.

У Виктора поднялись брови.

— Мне кажется, ты берешь на себя слишком много, — медленно произнес он. — Уж не думаешь ли ты на самом деле, что можешь меня отпускать или не отпускать?

— Вот чудак, — усмехнулся Тима. — Разве в этом дело? Мы пошли вчетвером. Держимся друг друга. Только тогда и не страшно, когда все вместе.

— Что может случиться со мной в этой пустыне с протоплазмой? Смешно!

— Не знаю. Ты можешь заблудиться, попадешь в такое место, откуда не выберешься. Может испортиться радио, наконец…

— Ерунда. Повторяю — я не маленький.

— Виктор, ты не должен уходить. Слышишь?

В голосе Тимы звучали повелительные нотки.

— А я уйду!

— Не смей!

— Ого! Кажется, ты приказываешь?

— Пойми…

— Ничего не желаю понимать. Оставь меня в покое! Ты и в самом деле вообразил себя начальником настоящей экспедиции, задрал нос. Смотреть противно!

— Ты сошел с ума! — крикнул Тима. — Нельзя разлучаться! Нельзя!

— Тише, не кричи. Всех поднимешь. Ван уже проснулся.

— А я не спал, — сказал Ван. — Я все слышал. Виктор, не стоит уходить одному.

— Да он и двух шагов не сделает, как заплутается, а потом иди разыскивай его! — вскричал Тима, с силой хлопнув себя по коленке.

— Если я и двух шагов не сделаю, то искать меня будет нетрудно, — резонно заметил Виктор.

— Подцепил, поймал на слове! Вечная манера! А что из-за тебя кутерьма будет — не сомневаюсь.

— Поразительная самоуверенность! — надменно сказал Виктор. — Но довольно. Пустой спор. Я ухожу.

Тима подскочил к нему, схватил за руку, пытаясь удержать насильно. Между мальчиками завязалась борьба.

Но тут вмешался Ван.

— Остановитесь, ребята! — сказал он спокойно. — Пусть Виктор идет, если он хочет. Тима, брось, не держи его! В самом деле, он не маленький.

— Э, пусть идет к черту! — сказал Тима и отпустил Виктора.

Виктор, чуть отдышавшись после борьбы, надел шлем, оттянул надрез в стенке клетки и скрылся в темноте. Только видно было, как прыгал огонек его фонаря.

Ван и Тима некоторое время сидели молча.

— Я пойду за ним, — неожиданно заявил Ван.

— Чепуха какая! — пробормотал Тима. — Не дал людям отдохнуть.

— Ничего, дружище, — Ван ласково положил руку на плечо Тимы, — не расстраивайся.

— Ты знаешь, Ван, я хочу сейчас только одного: скорее вернуться, чтобы все осталось позади. Вот и Катя нервничает… Я был спокоен. Все шло нормально. А теперь из-за этого дурня, того и