Читать книгу "Лайф не в Кайф - Лия Роач"

Маму, роднее и ближе которой у меня теперь никого нет, маму, которой я едва не лишился. Просто потому, что после смерти отца она тихо и молчаливо угасала, окопавшись в своем горе.

Я тогда учился в Англии. Все случилось в конце октября, в разгар семестра, и мама не позволила мне прервать обучение, настояв на том, чтобы я остался в универе. Поэтому я не знал, не догадывался, каково ей было, как она себя изводила. Во время редких звонков она звучала совершенно нормально, а видеосвязью мы особо не баловались. Я тоже горевал, конечно, но не ушел в себя, как мама, а, наоборот, ударился в безудержное веселье и распутство - отпустил тормоза, короче. Но ненадолго. Мне это быстро наскучило. Может, будь я тогда в Москве, в привычной компании Разумовских, этот мальчишеский бунт продолжался бы дольше, а в общаге Оксфорда особо не разгуляешься.

На Рождество я приехал домой на праздники и охренел от того, что происходило с мамой. Встречать меня она не приехала, прислав водителя, и встретились мы уже дома, причем лишь на следующий день. Я прилетел поздно, и она притворилась спящей. Когда же я увидел ее утром, я ее не узнал - она как-то очень резко постарела. В свои едва исполнившиеся сорок лет мама выглядела лет на двадцать пять старше. Вся какая-то серая, кожа тусклая, обвислая, щеки впалые, не мать, а ее бледная тень. Этакая старушка из фильмов ужасов. Это было что-то невероятное и необъяснимое. Я недоумевал, как такое может произойти с еще молодой женщиной за какую-то пару месяцев?! Кажется, спецы называют это реактивным старением, по крайней мере, такой термин я слышал от мамы.

Но и тогда я не придал ее состоянию особого значения. Мама улыбалась мне, расспрашивала об учебе, и вообще, во всем была обычной, кроме внешности. Но я же сын, а не молодой любовник, мне было неважно, как она выглядит. И я позволил Разумовским вовлечь меня в свои бесконечные кутежи и тусовки, из-за которых я отсутствовал дома по нескольку дней и с мамой практически не пересекался.

И так бы и вернулся в Англию, даже не узнав, что мама потихоньку съезжает с катушек. Если бы не Мария, наша домработница. Я вырос у нее на глазах, она работала у нас еще до моего рождения и до появления мамы в отцовом доме. Это он ее нанял, чтобы следила за его холостяцкой берлогой и кормила домашней едой. С годами мы заменили ей семью, которой у нее почему-то нет, но на эту тему она никогда не распространяется. И она для нас уже давно член семьи, типа неродной бабушки, поэтому со мной особо не церемонится, не ведет себя как прислуга с хозяином. Ей хватило буквально пары хлестких едких фраз, чтобы достучаться до меня и заставить обратить внимание на мать.

Я зашел к ней в комнату и застал сидящей на широком низком подоконнике в компании с бокалом и почти пустой бутылкой. Другая, совсем пустая, красовалась в углу. Я был в шоке. Ни разу за свою жизнь я не видел, чтобы мама пила. Ни на приемах и банкетах, ни на семейных праздниках. Вода по расписанию и свежевыжатые соки по утрам - вот все, что она употребляла. Даже кофе не пила, только какао с молоком и венскими вафлями вместе со мной зимними вечерами в загородном доме. Это было нашей семейной традицией, одной из многих. Но то, что случилось с отцом, сильно ее надломило, сломало, и она не придумала ничего лучше, как утопить свое горе, залить горящий внутри скорбный пожар коллекционным вином. Недолго думая, я отобрал у нее бутылку, выкинул и вылил весь алкоголь, нашедшийся в доме, и купил билеты на Мальдивы.

До встречи с Агатой мы проводили на архипелаге уже третью неделю, но первое время жили на другом атолле. Сюда переехали, потому что сёрфинг-пойнты были ближе и разнообразнее. Когда мама немного пришла в себя, она стала заботиться о моих развлечениях. Мы перебрались поближе к островной столице, и мама стала активно заниматься собой, возвращая былую красоту, целыми днями торча в разных спа. А позавчера вдруг позвонила, очень взволнованная, говорила быстро, бессвязно, короче, я испугался. Испугался, что она сорвалась и снова напилась. Возможностей для этого здесь немало, а я почти все время провожу с Агатой, совсем не уделяя времени маме. Поэтому после ее звонка я разозлился и прервал наш пикник, торопясь вернуться на виллу - исправлять, как я думал, свою беспечность и эгоистичность. Но хоть злился я исключительно на себя, не на Агату, скрыть этого не сумел и наверняка расстроил ее.

Паника оказалась преждевременной - мама была трезва, а нервничала, потому что решила, что ей пора бы вернуться к прежней жизни и вернуть себе - точнее, семье - пост руководителя компании, временно занимаемый совладельцем. И если до этого решения она не сильно переживала за свой внешний вид, то теперь ей требовалось быть во всеоружии. А внешность в бизнесе играет не последнюю роль - ее слова, не мои. В чудодейственность местных спа мама не верила и попросила найти ей швейцарскую клинику.

Следующий день мы провели в поисках подходящей клиники со свободными местами, за оформлением документов и организацией перелета. Сделать это на “ближайшее время”, как при вызове такси не так и просто. Даже когда цена вопроса значения не имеет. Короче, провозились мы весь день, а вечером мама захотела устроить прощальный ужин, и я не смог ей отказать, отложив встречу с Агатой до завтра. Тогда мне казалось, что один вечер ничего не решает.

Выбрали мы для ужина свой любимый ресторан, где, по всей видимости, и увидела нас Агата. И напридумывала какой-то дури. Как?! Как она могла так обо мне подумать? Руки сами с собой сжимаются в кулаки, но тут же бессильно разжимаются. Стоп!

Хватит бегать по кругу и прокручивать в голове одну и ту же мысль в разных вариациях. Это точно не помогает мне успокоиться. Да и успокаиваться я не желаю. Все, чего я хочу - это убраться с этого острова. Куда угодно, хоть к черту лысому, хоть в Караганду, но как можно дальше от этого места.

И, приняв это решение, я широкими шагами устремляюсь к своей вилле, надеясь не встретить Агату по дорогу.

И не встретил.

Глава 15

Агата. Настоящее

- Как?! Как так может быть?!

- Это сюр какой-то, кремнезёмчик, - как китайский болванчик кивает верная Дашка. - Я тебя понимаю. Никогда бы не подумала, что…

Договорить ей я не даю, снова срываясь с места и нарезая новый круг по ее огромной кухне, старательно обхожу остров с хромового цвета раковиной, но все равно неизбежно на него натыкаюсь.

- Ты же видела Софию. Как? Ну как эта женщина может быть его матерью?

- Ты была на ее юбилее, - робко напоминает Дашка. - Ей исполнилось сорок пять. Поэтому чисто теоретически она вполне мож…

- Но как она может быть той старой теткой?! Она нисколько на нее не похожа. Да та была вдвое старше Софии!

Возражения подруги я даже не слушаю. Я знаю все, что она мне скажет. Потому что все это я вопрошаю уже не первый раз, и каждый раз она мне отвечает. Когда мои вопросы и ее ответы заканчиваются, мы переходим к другой теме. Но как заезженная пластинка, я возвращаюсь к месту, где у меня сбоит, и вновь задают те же вопросы. Потому что мне нужно, просто необходимо выговориться.