Читать книгу "Девять жизней - Майк Даймонд"

Шли молча. Лишь солдаты изредка перекидывались парой фраз, выбирая безопасный маршрут. Однако, даже пробираясь окольными тропками, им не удалось избежать встреч с хулиганами. Пару раз путники натыкались на вандалов. Словно саранча на поле, те безжалостно набрасывались на закрытые лавки, выбивали окна, срывали двери с петель и забирали все, что могли унести. Впрочем, им, как и всем остальным бунтарям, не было никакого дела до шести вооруженных мужчин. Всем, кроме одной компании.

Их окликнули за четыре улицы до Центральной площади. Темные силуэты, напоминающие безликих призраков, появились словно из ниоткуда, перекрыв проход. Петрам попытался их сосчитать, но в темноте не мог разглядеть ничего дальше дюжины шагов.

– Куда это вы собрались? – ехидно спросил один из них.

– А тебе какое дело? – сухо спросил самый рослый.

– Мне-то? – в голосе неизвестного послышалась легкая усмешка. – Просто интересно. К стенам из наших пока никто не лезет. Говорят, опасно там. Вот мы с ребятами и кумекаем, какого рожна вы там забыли?

– Больше опасность – выше прибыль, – солдат хищно оскалился и добавил: – Не собираюсь упускать возможность.

– Как скажешь, – человек поднял руку, сделал неуловимый жест, и силуэты расступились, освобождая путь.

Яйца Масти сжались, когда он, окруженный переодетыми солдатами, попытался пройти мимо бандитов. Животный страх ослаблял ноги, заставлял дрожать пальцы, и лекарь мысленно порадовался, что темнота скрывает его перекошенное лицо. Они почти миновали незнакомцев, когда один из них снова заговорил:

– Вы только скажите, кто вы, на хрен, такие, и на кого работаете?

– С какой стати? – отозвался рослый, не сбавляя шаг.

– Все просто. Мне бы хотелось знать, чьих людей мы сейчас прикончим, – щелчок пальцев прозвучал ударом хлыста, и вокруг солдат беззвучно выросли тени.

Петрам увидел, как отряд потянулся к оружию, и его старое сердце едва не остановилось. Ему даже пришлось ухватиться за чье-то плечо, чтобы не оказаться на земле раньше времени.

– Даже так? – солдат угрюмо хмыкнул.

– Именно так, – темная фигура повела плечами. – Ничего личного. Просто не хочу упускать возможность.

На короткое мгновение воцарилась мертвая тишина, которую не дерзал нарушать даже далекий гвалт – вечный спутник вечера. А потом округа взорвалась какофонией криков. В уши Петрама врезался оглушительный звон и скрежет металла. Ругань сливалась с воплями боли. Сталь замелькала бликами лунного света на заточенных лезвиях, но Масти не мог ничего разглядеть. Все представлялось мешаниной неразборчивых образов, то сливаясь во что-то гротескное, то распадаясь вновь.

Скованный ужасом, лекарь застыл, пытаясь вдохнуть. Ему довелось побывать в дюжине-другой потасовок, но тогда он был моложе… да и держался на почтительном расстоянии. Сейчас же его засосало в самый центр смерча, а наплечной котомкой с лекарствами от меча не отбиться.

Кто-то схватил Масти за шиворот и потащил прочь. Напуганный до полусмерти, он даже не посмел сопротивляться. В ожидании последнего удара знахарь вдруг ясно представил, как его голова, брызгая кровью, падает на землю и удивленно смотрит на собственные сапоги. Ему даже стало интересно, что он почувствует в последний миг своего существования. Но, к его безграничному удивлению, никто так и не прервал его никчемную жизнь, а звуки боя постепенно становились все тише.

5.

В какой-то момент Петрам обнаружил себя сидящим на мокрой траве у хлипкого забора. Он словно очнулся от тяжелого обморока и никак не мог разобрать, где находится, осоловело глядя по сторонам. Рядом кто-то копошился, то ли дворовый пес, то ли… Масти смутно припомнил, как его протащили сквозь кусты шиповника, и посмотрел на руки. Из-за шока он даже не чувствовал боли в расцарапанных ладонях. Простая, но добротная одежда превратилась в кучу изодранного тряпья…

– Сюда, скорее, – послышался перепуганный голос.

Петрам вздрогнул и попытался уползти. Если повезет, он сможет вернуться домой и переждать эту кошмарную ночь под родной крышей. Все лучше, чем шататься по кишащим бандитами улицам в поисках новых синяков.

– Куда? – человек устало выдохнул, одним уверенным движением поставил старика на подгибающиеся ноги и развернул к себе.

То был один из солдат. Худощавый и до неприличия молодой, паренек струхнул, как показалось Масти, едва ли не сильнее, чем он сам. Луна, выглянув из-за туч, осветила его полные паники глаза и безволосое, словно колено, лицо.

– Тебя как звать?

– Ходжес, – простонал юнец, увлекая лекаря за собой. – Вы уже пятый раз меня спрашиваете. Тут брошенный дом, можно спрятаться… Аккуратно.

Масти зашипел, когда обломки забора оцарапали ему затылок.

– Ниже голову, – посоветовал солдат, протиснувшись в щель между досок.

В приземистой хибаре нестерпимо смердело дерьмом и тухлятиной. Петрам поморщился, прикрывая нос порванным рукавом. Радовало лишь то, что непроглядный мрак не позволял разглядеть источник зловонья.

– Где остальные? – прошептал старик, чувствуя, как давит невыносимая тишина.

– Мертвы, – Ходжес из всех сил старался сделать голос твердым. Получалось неважно.

– Как? Все четв…

– Ш-ш-ш-ш… – паренек неожиданно увлек Петрама вправо.

В просторной комнате тусклым контуром выделялось окно, все остальное скрывала абсолютная чернота. Лекарь споткнулся обо что-то мягкое и врезался в стену. Его передернуло при мысли о том, за какую дрянь мог зацепиться сапог, но мысли эти выскочили из головы так же быстро, как и возникли. Ходжес снова шикнул, вжал лекаря в угол и, надавив на плечи, заставил сесть. Совсем рядом зашелестел мусор. В звенящей тишине тяжелое дыхание бандита напоминало хриплое уханье рваного кузнечного меха.

Едва различимое движение в проходе чуть не выдавило крик из глотки Петрама, но солдат вовремя зажал ему рот. Секунд через десять движение повторилось, и темнота в дверном проеме как будто бы сделалась не такой густой. Рядом тихо, но протяжно и с явным облегчением выдохнул Ходжес.

– Этих тварей тут нет! – неприятный мужской голос эхом пронесся по брошенному дому.

– Дерьмо! – донеслось с улицы. – А вы чего встали, мудозвоны?

– Так не видно ж ни хера…

– Хлебало закрой и топай! Тут еще три хаты…

Какое-то время Петрам слышал ругань и пререкания, но потом голоса стали глуше, а вскоре и вовсе стихли. Как долго беглецы таились в загаженном углу, лекарь не знал. Казалось, что прошла половина ночи, но на деле минуло едва ли больше часа. Как бы то ни было, когда Ходжес отважился продолжить путь, ноги Петрама затекли так сильно, что казались совершенно чужими. Спина встала колом, поясница ныла от тупой боли. Отчаянно хотелось напиться, а потом до обеда валяться в теплой постели, закутаться в пушистое одеяло и ни о чем не думать.