Читать книгу "Северное Сияние. Том 1 - Сергей Извольский"

— Спасательного мероприятия?

— Именно так, — удивился я ноткам непонимания в словах собеседницы. — Могли бы и догадаться уже, что практическое занятие по славянскому язычеству пошло совсем не по плану, — кивнул я, и произнес уже другим тоном, поторапливая: — Решайтесь, Татьяна Николаевна, у вас на размышление осталось не более минуты.

— Если я откажусь?

— Я буду вынужден ненадолго отправить вас в беспамятство. Очнетесь вы уже в новой для себя реальности, когда все императорские контролирующие службы стоят на ушах из-за разрушенного корпуса новой гимназии.

— И даже не убьете сразу? — недоверчиво поинтересовалась Татьяна Николаевна.

— Вы уж совсем меня за изверга не считайте. Я же вам сказал, что сердце кровью обливается при мысли о том, что мне придется уничтожить вашу жизнь.

Невесело улыбнувшись, заместитель директора гимназии взглядом попросила меня отвернуться.

— Прошу вас, мне необходимо одеться.

— Вы согласны мне помочь, я правильно понял?

— Конечно я согласна вам помочь, вы правильно поняли. Разве у меня есть выбор? — снова кривая ухмылка появилась на лице Татьяны Николаевна. — А теперь попрошу, не смущайте меня больше, дайте же наконец одеться.

— Конечно, — кивнул я.

Поднявшись, подхватил стул и поставив его на место, демонстративно отвернулся от широкого ложа. После чего достал ассистант и отправил Элимелеху кратко: «Отбой1». Отбой первой фазы: до назначенного времени оповещения родственников Валеры и Эльвиры действительно оставалась всего пара минут, Татьяне Николаевне я не соврал. Это была отсечка, когда гуркхи с тяжелым оружием займут позиции по периметру гимназии для того, чтобы уничтожить здание малой арены.

Теперь отсечка времени готовности Элимелеха отодвигалась на 04:45. Сорок пять минут, со слов сэра Галлахера, вполне достаточный срок для того, чтобы отбить и зачистить арену крепости нижнего мира. Или не отбить и не зачистить — тоже вариант.

Так что, если без четверти пятого утра у нас не получится вернуться обратно из Инферно вместе с отзеркаленным Щитом Давида, вообще вернуться обратно вряд ли получится. И семьи Валеры и Эльвиры должны об этом узнать в числе первых. Для того, чтобы максимально не допустить огласки, так как кровно в этом заинтересованы. По крайней мере, я на это надеюсь. Хотя в этом случае мне точно уже все равно будет.

Татьяна Николаевна в это время торопливо одевалась. При этом я, отвернувшись, своим внутренним зрением прекрасно ее видел, в самых мельчайших подробностях. И даже мысли о растущих на горизонте проблемах — если не получится операция по спасению, грядущем долге черной принцессе и ее ярости, а также столь неожиданно глупой смерти фон Колера не помогали мне не обращать внимание на то, что за моей спиной находится нагая женщина со столь впечатляющей фигурой.

Физиологически мне все же пятнадцать лет. И часть сознания Олега стала частью моей души, что накладывало отпечаток на мировосприятие. Поэтому мыслить о глобальных вещах и проблемах не получалось, а в фокусе внимания сейчас находились тяжелые купола груди и крутые бедра статной Татьяны Николаевны. Пришлось даже выполнить пару дыхательных упражнений, отвлекаясь.

Дело в соскальзывании приоритетов было не только в пятнадцати годах. Да, последние полтора месяца, после того как гимназия переехала из Елисаветграда, у меня выдались удивительно спокойными. Была, правда, одна значительная проблема: Анастасия, после наших с ней приключений в Петербурге, чувствовала меня удивительно отчетливо. И даже тогда, когда я был полностью закрыт ментальными щитами, она прекрасно ощущала мою ауру. Так что после того, как княжна переехала в имение Делашапель, доставшееся мне вместе с баронским титулом от двоюродного дядюшки Петра Алексеевича, отставного полковника Колониальной армии Венсана де-ла-Шапель, передо мной возникла серьезная моральная преграда.

Секс с Зоряной и до этого момента не был скучным, унылым или рабоче-однообразным. А после того, как она стала управляющей целого поместья и поднялась в небеса — по сравнению со своим недавним социальным положением, девушка питала ко мне удивительные чувства. И каждая наша ночная встреча генерировала просто незабываемые эмоции.

Вот только после приезда Анастасии от столь приятного времяпрепровождения пришлось отказаться — чтобы не резать по живому эмоции княжны. Которая, благодаря нашей ментальной связи, прекрасно поняла мотивы моего отказа совсем недавно, в таинственном лесном домике, но… но все же.

Ходить по домам терпимости мне здесь, в Архангельске, противопоказано — кто знает, как могут быть использованы эти сведения обо мне, попади не в те руки. Так что приходилось топить навалившееся неудовлетворенное влечение в упорной работе, умственной и физической. Так, чтобы вечером без сил валиться на кровать, сразу засыпая.

— Я готова, — отвлекая, раздался за спиной предельно собранный голос.

— Это прекрасно, — обернулся я, оглядывая с ног до головы заместителя директора, облачившуюся в своей обычный деловой костюм. — Пойдемте, Татьяна Николаевна, сегодня нас с вами ждут великие дела.

Глава 9

На проекции лобового стекла одно за другим возникали прозрачные окошки входящих уведомлений: спорткар не признающий автопилот Татьяны Николаевны летел по улицам города, не соблюдая никаких правил и собирая штрафы.

Наверное, подобным стилем езды она успокаивала себе нервы. Пользуясь случаем представившейся возможности — в обычный день быстро лишилась бы прав, а доступ к управлению автомобилем был бы заблокирован. Сейчас, как исполняющая обязанности директора гимназии, Татьяна Николаевна приобрела иммунитет к закону, а штрафы имели статус отложенных — решение о правомерности ее действий будет приниматься позже.

«Люблю ездить по платной полосе, она почти всегда пустая» — говорил один мой знакомый, часто собирающий штрафы на автобусной полосе. Он тоже быстрой ездой любил успокоить нервы (правда, разлюбил после по известным причинам). Наверное, Татьяна Николаевна, комментируя свой стиль вождения, могла бы произнести похожие по смыслу слова, будь мы в несколько иной ситуации. Сейчас же говорил я, скрупулезно проговаривая последние нюансы.

— Татьяна Николаева, вы сейчас запускаете специальный протокол, и я вместе с группой сопровождающих захожу на малую арену. О том, что нас — и нас, и вас, необходимо прикрыть, родственники Валеры и Эльвиры узнают ровно за три минуты инициации протокола. Иначе эта информация — если попадет в чужие руки, может мне помешать и уронить все. Вообще все уронить, Татьяна Николаевна, — добавил я. — Поэтому у нас с вами столь малый временной зазор, несмотря на серьезные риски.

О том, что сэр Галлахер пообещал сообщить и высокопоставленным русским одержимым о необходимости прикрыть наши дела, напряженно кусающей губы заместителю директора я не говорил. Это для нее лишняя информация, знаний о влиятельных семьях Валеры и Эльвиры вполне достаточно.