Читать книгу "Девчонки, я приехал! - Татьяна Устинова"

— Я за этим и приехал, Сергей Ильич!

— Да он всегда такой, — неожиданно встрял дядя Коля. — Очень ему нравится, когда неожиданность какая!

— Это называется — театральный эффект, — поддержал старика Колокольный. — Грешен. Каюсь. Ну, пойдёмте, товарищи?

Словно он ходил тут сто раз, Колокольный уверенно зашагал в сторону заводоуправления, привычно зашёл и направился к лестнице на второй этаж.

— Он что, бывает здесь? — спросил Сергей Ильич у дяди Коли.

— Дак в последнее время частенько!

— Почему вы мне ничего не говорили?

— А что ж я тебе говорить стану, покуда говорить нечего! Вот и не говорил!

На пороге директорского кабинета Сергей Ильич остановился. Здесь был полный кворум — сам директор, парторг завода и парторг ЦК, главный инженер, главный технолог и ещё какие-то люди, кажется незнакомые.

И начальник первого отдела генерал Гицко оказался здесь же — сидел по правую руку от директора и перебирал бумаги в большой растрёпанной папке, перекладывал машинописные листы справа налево.

Сергей Ильич почему-то не испугался, а, наоборот, как-то приободрился. Было очевидно, что собрание затеяно на его счёт, и Колокольный приехал неспроста, и приготовился защищаться.

— Вот, товарищи, — заговорил директор, когда все расселись. — У нас сегодня совещание, так сказать, не простое, — и он вздохнул тяжело. — У нас, так сказать, совещание в присутствии товарища из… госбезопасности. Вот этот товарищ по фамилии майор Колокольный, — и директор показал на майора, — прибыл к нам, чтобы, так сказать, на месте разрешить некоторые вопросы.

Собравшиеся зашумели было, но как-то быстро установилась тишина.

Сергею Ильичу показалось, что от Колокольного все отодвинулись, что вокруг него образовалась пустота, хотя никто не двигался, собравшиеся оставались на местах.

Гицко посмотрел на Колокольного с интересом.

— Товарищи, — начал майор Колокольный, — прежде всего хочу выразить восторг и удивление по поводу того, что происходит у вас на заводе! Я тут экскурсантом несколько дней походил, и до самых печёнок меня пробрало — какую же махину вы строите, товарищи! Сколько героического труда она требует! Сколько знаний, смекалки! Первый в мире атомный ледокол!..

Собрание помалкивало. Парторг ЦК согласно кивал.

— Но я тут не для того, чтобы выражать восторги и восхищаться честными тружениками. Есть и такие, которые мешают, портят, вредят! Да, именно так, товарищи! Вредят!

Сергей Ильич поймал на себе несколько взглядов, весь ощетинился и приготовился защищаться.

Колокольный тоже мельком глянул на него.

— Вот начальник Главного конструкторского бюро тоже… пострадал от, прямо скажем, клеветы.

— Кто же это оклеветал уважаемого Сергея Ильича? — осведомился Гицко. — Уж не на меня ли вы намекаете?!

— Да не намекаю я, а прямо говорю! Вы, гражданин Гицко, получив назначение на Адмиралтейский завод, узнали Сергея Ильича! И вам ничего не оставалось делать, только с ним расправиться.

Гицко сделался весь красный и стал подниматься со всего места.

— Позвольте, что это за гнусная болтовня?! Что вы себе позволяете?! Я ведь не посмотрю, что вы из госбезопасности, сейчас не тридцать седьмой год! Я генерал, и со мной нельзя разговаривать в таком тоне!..

— Вы шпион, — сказал Колокольный равнодушно. — И не вскидывайтесь, вы разоблачены.

— Что-о-о-о?! — вскрикнул директор.

Парторг ЦК вскочил и замахал на Колокольного руками.

— Товарищ майор, этого не может быть! Вы ошиблись! Генерал Гицко всю войну прошёл, на кадрах сидел, что вы!

Все шумели, кричали, махали руками.

Гицко уселся и, улыбаясь, принялся перебирать бумаги в папке. Колокольный пережидал шум.

— Товарищи, — заговорил он, когда стало потише, — строительство атомного ледокола хоть и не является секретным заданием партии и правительства, но всё же наши противники дорого бы дали за то, чтобы достоверно знать, что именно тут происходит. Недавно сенатская комиссия в Североамериканских Штатах сделала вывод, что строительство ледокола — обман, потемкинские деревни, никакой ледокол на Адмиралтейском заводе не строят, а просто морочат головы западному миру.

— Как — морочат головы? — недоверчиво спросил главный технолог, который точно знал, что он строит именно атомный ледокол. — Глупости какие!

— Вот гражданин Гицко и был прислан на завод своими заокеанскими командирами, чтобы следить и докладывать им реальную обстановку.

— С чего вы взяли, что он шпион? — спросил Сергей Ильич.

— Я провёл расследование, — откликнулся Колокольный. — Подробности излагать не стану, не уполномочен. Но когда вы рассказали мне, что начальник первого отдела для чего-то старается вас опорочить, отстранить от дела, я заподозрил, что дело не в вас, Сергей Ильич, а как раз в нём. Я затеял служебную проверку, установил, что в сорок первом году генерал Гицко загадочным образом исчез из штаба, в котором тогда служил. А потом появился вновь. Тогда, как вы помните, товарищи, кругом была неразбериха, враг рвался к Москве, нам приходилось искать и разоблачать шпионов и диверсантов, которых на самом деле забрасывали… десятками.

В кабинете сделалось очень тихо.

— Люди уезжали из Москвы, вывозили фабрики, заводы!.. Гицко понимал, что в такой обстановке может произойти всё, что угодно. Несмотря на твёрдую легенду, по которой он жил и работал с начала тридцатых, он мог случайно попасть в разработку, и ему нужно было спрятать архив и передатчик так, чтобы их никто не нашёл. По крайней мере не нашёл бы до конца войны, чем бы она ни кончилась! И он придумал.

Все слушали, затаив дыхание.

Дядя Коля хотел было закурить и не стал, так и сидел, замерев, с кисетом в руке.

— Он узнал, что из дачного дома директора завода Павла Егоровича Кольцова все выезжают, никого не остаётся, а дом не подлежит заселению в отсутствии хозяев. Думаю, Гицко по службе где-то пересекался с Павлом Егоровичем. Когда из дома все уехали, он закопал архив и рацию в подвале. Он был уверен, что успеет всё забрать до того, как хозяева вернутся. И не успел. С сорок пятого года Гицко жил словно на зажжённом фугасе! Он должен был забрать спрятанное и при этом не попасться! Очень сложная задача, и он решал её несколько лет. Для этого ему пришлось устроиться в министерство, к которому принадлежал завод Павла Егоровича, интриговать, давать взятки — да, да, товарищи, взятки! В конце концов Гицко добился того, что директор под гнётом его клеветы и обвинений покончил с собой, а дом передали ему.

— Хороша история, — сказал Гицко, продолжая улыбаться, — в духе майора Пронина.

— А наш инженер-то тут при чём? — спросил директор, потянулся и налил себе воды из графина.