Читать книгу "Ночной гость - Лиз Филдинг"

— Ты уверена, что Дора спит?

— По крайней мере, она спала, когда я заглядывала к ней десять минут назад. А что? Ты стараешься, чтобы они не встретились?

Фергус помрачнел.

— Ничего я не стараюсь. Поппи, ты же знаешь, я никогда не запрещал Доре делать все, что она хочет. Это Геннон не желает ее видеть. Он просто хочет забрать свою малышку и уехать.

— Не слишком-то вежливо, учитывая все, что Дора для него сделала!

— Может, и так. Но Геннон непреклонен.

— Ох, Фергус! Неужели ты не можешь…

— Не дави на меня, Поппи, — прервал ее брат. — Это не мое решение, а Джона.

— Но ты ведь даже не пытался с ним спорить!

— Я видел его, а ты — нет. Он из тех людей, которые решают раз и навсегда. Но коли уж Дора спит, я скажу ему, чтобы он подождал в гостиной, пока Софи пьет чай. А ты, кстати, лучше сама предложи ему чай, если только он захочет. Даю тебе возможность сказать ему все, что твоя душа желает. — И с этими словами он повернулся и быстро пошел к дому.

— Ты слышала, что сказал твой брат? — разочарованно спросил Ричард, подходя к бассейну. — Жаль! А я-то надеялся, что мы сможем поплавать вдвоем. Теплый бассейн в нашем распоряжении, когда еще такое будет?

— Ну, пока здесь никого… — ответила Поппи, соблазнительно улыбаясь. Она тихо вскрикнула, когда Ричард схватил ее, поднял на руки, и они начали целоваться.

Джон Геннон замер, обогнув угол дома у бассейна. Фергус сказал, что Дора спит. Иначе он никогда бы не вышел из машины. Джону даже не пришлось убеждать его, что будет лучше, если они с Дорой больше не встретятся. Было ясно, что Фергус не станет поощрять продолжение знакомства своей сестры с человеком, который чуть было не втянул ее в серьезные неприятности с законом. Но Джон не мог винить в этом Фергус а.

Ему стало невыразимо больно. Джон вспомнил, как лежал на больничной кровати и слушал голос Доры, умолявшей медсестру пустить ее. Держал в руках ее письмо и не вскрыл. Сказал адвокату, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не давал ей его адрес. Все было правильно. И совсем не нужен осуждающий взгляд Фергуса Каваны, чтобы понять, что он, Джон Геннон, представляет собой одну большую неприятность для его сестры.

Но все это было ничто по сравнению с тем, что он видел сейчас. Дора в объятиях мужа, его лучшего друга. В объятиях мужчины, который любит ее. Он мог понять это, потому что сам, вопреки разуму, любил Дору. Если Джон когда-нибудь в этом и сомневался, то сейчас все сомнения пропали. Точно так же, как знал, что надо было послушаться внутреннего голоса, который советовал ему остаться в машине.

Он стоял не двигаясь. Дыхание перехватило, и он дернул галстук, пытаясь ослабить узел. Его душила поднимающаяся волна жгучей ревности, которая заглушала слабый голос здравого смысла, кричащего, что он должен бежать, пока его не заметили.

— Джон! — Слишком поздно. Оставалось только двинуться навстречу Ричарду, который уже шел к нему с широкой улыбкой, спеша заключить друга в объятия. — Черт, как я рад тебя видеть! А Дора уже вся извелась. — Он повернулся и протянул руку стоящей за его спиной женщине. — Дорогая, наконец-то приехал Джон.

Геннон едва удержался от того, чтобы не кинуться наутек. Вместо этого он протянул Ричарду руку. Только бы удалось не показать своих чувств и улыбнуться ей так, будто конец света еще не наступил, — и все в порядке.

— Ричард… — начал он, а затем замолчал, сбитый с толку. Женщина, с которой был Ричард, была вовсе не Дора.

— Я уже говорил тебе, что теперь я — самый счастливый человек в мире, — продолжал говорить Ричард, не обращая внимания на застывшего в удивлении Джона. — Теперь ты сам можешь понять, почему. Поппи, дорогая, это — Джон Геннон. Помнишь? Я хотел, чтобы он был шафером на нашей свадьбе. Но он в это время удрал куда-то в самый глухой и затерянный уголок мира. Где ты праздновал Рождество?

— В Руанде, — еле вымолвил он. — По-моему, там…

Женщина, стоящая рядом с Ричардом, была чем-то неуловимо похожа на Дору. Такие же длинные красивые волосы. Такое же хрупкое, тонкое тело. Но она была выше, старше и такая роскошная, какую делает женщину только мир моды.

— Поппи? — повторил он ее имя, не придавая ему смысла, словно произносил заклинание.

— Старшая сестра Доры, — подтвердила она. Но Джон все еще никак не мог вникнуть.

Геннон смотрел на них, переводя взгляд с Поппи на Ричарда и обратно.

— Так вы, значит, замужем за Ричардом?

— Если он сказал вам, что это не так, то солгал, — отозвалась Поппи с улыбкой. — И тогда ему придется расплачиваться. Жестоко. — Она начала толкать мужа по направлению к бассейну.

— Где Дора? — успел спросить Джон, когда супружеская чета была уже в бассейне. — Я должен ее увидеть.

— Но я думала… — Поппи замолчала. — Дора наверху. Прилегла отдохнуть. Ей стало плохо в суде. Для бедняжки это слишком тяжелое испытание. Да еще такая жара стоит!

— Где мне ее найти? Я должен поговорить с ней прямо сейчас.

Сестра Доры улыбнулась.

— Наверх по лестнице. Третья дверь направо. — И счастливая пара исчезла в брызгах и плеске воды.

Геннон медленно поднимался по дубовым ступенькам старой лестницы, и пока он шел, одна и та же мысль билась в голове: «Дора не замужем за Ричардом!» Значит, полицейский предположил, что она — Поппи, и назвал ее миссис Мариотт. А он принял его ошибку за правду, даже не подумав…

Третья дверь направо. Он тихо постучал, но никто не ответил. Он нажал ручку и открыл дверь.

И с этого момента уже ничего не имело значения. Кроме того, что он любит. Любит Дору всем сердцем.

Она спала. Ее волосы разметались по подушке. Манящие изгибы тонкого тела едва прикрыты простыней. Спящая Красавица! Ему захотелось разбудить ее поцелуем, но они жили не в сказке, а он не походил на принца.

Вместо этого Джон встал на колени у кровати, всей душой желая, чтобы она проснулась и он мог заключить ее в объятия. Одновременно он боялся, что кончится этот удивительный момент, когда он мог любоваться спящей и наслаждаться ожиданием. Джон протянул руку и тихо коснулся ее лица кончиками пальцев. Ее щеки были мокрыми. Он лизнул руку и почувствовал соленый привкус ее слез. Дора плакала во сне.

— Дора… — произнес он так мягко и нежно, как только мог. — Дора, моя милая девочка!

Она шевельнулась и открыла глаза. Ей показалось, что Джон произнес ее имя, но она не могла решить, проснулась или еще спит. Когда она увидела Джона, то поняла, что еще спит. Джон далеко… в тюремной камере… Но разве сон может быть таким реальным?

Дора никак не решалась протянуть руку, боясь нарушить волшебство.

— Джон? — тихо прошептала Дора.

— Да, любимая!

Он назвал ее любимой! Она чувствовала на щеке его дыхание. И все же Дора боялась поверить в реальность происходящего. Она подняла руку, чтобы коснуться его, но в последний момент отдернула, боясь, что неосторожное прикосновение прогонит прочь этот чудесный сон. Дора знала, что, стоит ей обнять Джона, он ускользнет от нее и она обнимет лишь пустоту.