Читать книгу "Элли и Звери - Мария Зайцева"

Девка не ожидала такой подлости от зачуханной официантки. Думала, может, что я мазохистка? И люблю, когда больно?

Так вот, дорогая, у меня для тебя неприятная новость – нихера не люблю.

Я швырнула сначала грязные салфетки, чисто на автомате, честное слово!

Они мокрой кляксой, пахнущей китайской кожей, что, кстати, полностью дискредитировало изделие якобы Гермес, шлепнулись прямо посреди лба блондинки, а потом сползли вниз. На блузку. И там тоже неизгладимый след оставили.

Она остолбенела от произошедшего, явно никогда ее мокрой тряпкой в морду не припечатывали. У меня случалось, и могу сказать, что это неприятное ощущение. Так что приобщайся, дорогая, добро пожаловать в наш клуб, сучка!

- Это… Это… ЧТОООО???

Я поняла, что у гостьи от всех неприятностей произошло резкое упразднение речи, и собралась быстренько слинять. Ну, может, в подсобке отсидеться, или хотя бы Рината позвать… Странно, кстати, что никто из них до сих пор сюда не бежит… Серьезное, вроде, заведение…

Но тут девка отмерла и кинулась на меня, растопырив пальцы с острыми наращёнными ногтями.

Ну что мне было в этой ситуации делать? Позволить себя поцарапать? Конечно, наращённые ногти не особо острые, но все равно неприятно. Да и мало ли какая зараза у нее там может быть… Вдруг, как у кошки, всякая инфекция…

Короче говоря, я увернулась и подставила подножку.

Девка явно раньше в драках не участвовала, особенно в женских, которые совершенно справедливо считаются самыми подлыми и жестокими, и потому не ожидала такой подставы. Грохнулась на пол со всего размаху. А я ее еще ногой задела. Нечаянно. Практически.

Ну и получила то, что получила.

Гостья визжит, забившись в угол, за диванчик, над ней я с выражением на лице и стаканом в руках.

Это я ее просто в чувство пыталась привести! Всем известно, что холодный душ – первое средство против истерики! На с в детдоме только так и успокаивали! Очень эффективное лекарство!

Но ей не помогло почему-то.

И вот такую картину маслом: бьющуюся в истерике и закрывающую лицо руками, мокрую гостью и меня, со сложной миной и стаканом в руке, и застают Алла, Ринат, охрана, и, вишенкой на торте, Сергей, которого зачем-то вынесло в общий зал именно в этот, сложный для моей карьеры, момент.

Гостья , заметив подмогу, взревывает и бросается прямо к Сергею на шею, рыдая и причитая:

- Сережа! Сережа! Она меня убить хотела!

Пока я осознаю всю глубину жопы, в которую я попала неожиданно, потому что, похоже, я попыталась искупать сегодня девушку босса, а это не есть гуд, особенно в первый рабочий день, Сергей аккуратно отстраняет бьющуюся в истерике блондинку от себя и, нахмурившись, изучает ее лицо.

И такая на его физиономии бородатой идет работа мысли, что даже совершенно не посвященному в личную жизнь хозяина человеку, мне то есть, становится понятно: Сергей вспоминает имя блондинки.

И, скорее всего, ситуацию, при которой они познакомились.

И, похоже, не помнит…

А вот она его помнит. И , мало того, воспринимает, как защитника. Так, как будто он – ее мужчина прям, и сейчас с копьем наперевес помчится спасать свою принцессу от всяких там огнедышащих драконов.

То есть, от меня.

- Эээ… - решает он, наконец, прояснить ситуацию, - Лена…

- Аня! – тут же переставая плакать и обиженно дуя и без того надутые губки, поправляет она, а я неожиданно для себя хрюкаю от смеха.

В наступившей тишине это звучит неожиданно громко. И, я бы сказала, грубо. Вызывающе. По крайней мере, все присутствующие тут же поворачиваются ко мне и смотрят так, словно я , по меньшей мере, блондинке голову откусила.

Я тут же спохватываюсь, делаю виновато-задумчивое лицо, хотя внутренний голос шепчет, что, в принципе, могу и не стараться. Все равно выкинут. И хорошо, если полицию не вызовут. А то мало ли, девка-то кричит, что я ее убить хотела… Вот дура!

Если бы хотела – убила бы.

- Вот! – тут же начинает опять истерить блондинка, - Сережа! Она еще и смеется! Она на меня напала! Она испортила мне сумку! Гермес! Она… Она…

Тут она воет, некрасиво расквасив губищи на пол лица, Сергей переводит взгляд на меня. А потом на Рината. Ринат, как по команде, тут же смотрит на Аллу. Алла на меня.

А я опять на Сергея. Ну а что делать? Замыкаю круг.

- Эээ… Аня. Успокойся. Сейчас тебя отведут, чтоб привела себя в порядок, а потом мы с тобой пообщаемся. – Все так же спокойно говорит Сергей, и я прямо поражаюсь его выдержке!

Просто мастер-укротитель мокрых куриц!

Ринат бросает короткий взгляд на Аллу, и та тут же начинает кудахтать вокруг Лены, которая Аня, утаскивая ее за собой в направлении туалета.

Я смотрю им вслед, слышу, как Аня жалуется на меня, рассказывает, какая дорогая у нее сумка, и что я вовек не расплачусь, и что меня надо уволить, и оштрафовать, и в полицию сдать…

Отворачиваюсь.

Вижу, как Сергей смотрит на меня изучающе. Ежусь. Ох, и тяжелый у тебя взгляд, мужик!

Рядом с ним Ринат, с его холодным змеиным оком, вообще не котируется.

- Так, - Сергей поворачивается к Ринату, - сейчас поговорю с Ле… Ммм… То есть, с Аней, решу вопрос.

Выйдет от меня, дашь ей карту вип-клиента. А ты, - тут он опять смотрит на меня, - никуда не уходи.

Он разворачивается, покидает поле боя.

А я остаюсь.

И размышляю уныло, кто я сейчас? Заложница? Пленница? Жертва?

По всему выходит, последнее.

И это грустно.

Мелькает гадостная мысль позвонить Лене и попросить ее поговорить с Даней, чтоб решил вопрос, вступился за меня. Но я ее тут же изгоняю, естественно. Нет уж. И так людей потревожила.

Они для меня больше сделали, чем кто бы то ни было.

И злоупотреблять я не собираюсь.

В конце концов, это мои косяки, и исправлять их мне.

Вот только вопрос: как исправлять?

23. Официально: самый херовый вечер!

- Ну что я могу сказать, Элли, - Сергей спокоен, даже задумчив слегка, изучает меня внимательно.

Я стою, стараюсь держать спину ровно. Ну да, накосячила. А он, судя по всему, перед клиенткой меня прикрыл.

По крайней мере, она вышла из его кабинета через десять минут вполне довольная и даже счастливая, я бы сказала. У меня сложилось ощущение, что он прибегал к своеобразным методам убеждения. И эти методы оказались очень даже эффективными.

Но, может, я и ошибаюсь.

Впрочем, это неважно.