Читать книгу "Волны, в которых мы утонули - Бриттани Ш. Черри"

– Черт возьми, Мэгги! Ты что, глухая?

Я подошла к ней, повернула ее лицом к себе и осмотрела рану. Наклонив голову, я бросила на нее вопросительный взгляд.

Она скорчила гримасу.

– Джордан решил, что раз он привез меня с выпускного, значит, мы снова вместе. А поскольку я ненавижу быть одна, я вернулась к нему. Но оказалось, он не до конца простил меня. Все эти недели он лишь сильнее злился. Поэтому, когда я сказала ему, что больше не хочу быть с ним… он немного… расстроился.

Моя грудь сжалась.

– Не волнуйся, ладно? – предупредила она, медленно поворачиваясь ко мне спиной и поднимая футболку. Мои руки взлетели ко рту. Я смотрела, как покраснела ее кожа в тех местах, куда пришлись удары Джордана.

Шерил…

– Если ты думаешь, что это со мной все плохо, просто посмотри на него, – с усмешкой сказала она.

Я нахмурилась.

Она тоже нахмурилась.

Скорее всего, он был цел и невредим, а моя сестра осталась со шрамами не только на теле, но и на душе.

Я пошла в ванную, намочила полотенце и бинт. Вернувшись, я подвела ее к кровати, придвинула стул к письменному столу и села. Когда я начала промывать ее раны, она задрожала.

– Я не пойду в полицию, Мэгги, – сказала она. – Я знаю, ты, наверное, хочешь, чтобы я это сделала, но я не буду. Ему уже есть восемнадцать. Ему предъявят обвинение как взрослому, а я не могу вот так разрушить его жизнь.

Я продолжила протирать ее лицо, никак не реагируя на слова.

– То есть это моя вина. Я не должна была уходить с ним с выпускного. Я его запутала.

Я легонько стукнула ее по ноге один раз.

Нет.

Она винит себя. Я тоже через это прошла. Иногда я все еще винила себя.

Не нужно было мне идти в тот лес. Мама велела мне никуда не уходить. Я подвергла себя опасности. Это я виновата.

Но когда я принимала ванну и опускалась под воду, я очищалась от всех этих мыслей.

Иногда человеческий разум работает как криптонит[16]. И тогда нужно послать его к чертям вместе с его подавляющей самооценку ложью.

Я ни в чем не виновата.

И Шерил тоже.

По ее щеке скатилась слеза, и она смахнула ее.

– И вообще, какое тебе дело? Почему ты мне помогаешь? Я разгромила твою комнату. Я наговорила тебе гадостей, но ты все равно мне помогаешь. Почему?

Мои плечи поднялись и опустились.

Сжавшись от боли в спине, она потянулась за карандашом и бумагой.

– Почему, Мэгги?

Ты моя семья.

Из ее глаз снова полились слезы, и она даже не пыталась их скрыть.

– Знаешь, мне правда очень стыдно за то, что я сотворила с твоей комнатой, с тобой… Просто я… – Она в отчаянии всплеснула руками. В ее голосе были слышны глубокий стыд и угрызения совести. – Я не знаю, что делаю со своей жизнью.

Сомневаюсь, что большинство людей знает. Все, кто говорил, что поняли жизнь, лгали. Иногда я задавалась вопросом, есть ли что-то, что действительно нужно выяснить, или мы все ходим вокруг в поисках причины, когда никакой причины на самом деле не существует.

– Я хочу рассказать маме и папе, что он сделал, – прошептала она, и ее глаза наполнились печалью. – Но я знаю, что они просто взбесятся. Они и так уже злятся из-за всего того дерьма, что я успела натворить. Я слишком много лажала, чтобы им было до меня дело.

Я снова стукнула ее по ноге.

Нет.

– Откуда ты знаешь?

Я еще раз подняла листок бумаги, на котором было написано, что она моя семья.

После этого она набралась смелости и рассказала обо всем родителям. Когда они обняли ее и сказали, что она ни в чем не виновата, Шерил выдохнула. Казалось, она задерживала дыхание уже много, много лет.

– Я скучаю по нему, – сказала Шерил, плюхнувшись на мою кровать через несколько недель после своего «официального» разрыва с Джорданом. Ссадина на ее лице заживала хорошо, но я знала, что шрамы на душе затянутся не так быстро. – То есть я скучаю не по нему. Я скучаю по его образу. Я скучаю по ощущению, что со мной кто-то есть. Сегодня я сидела и пыталась вспомнить, когда у меня в последний раз никого не было, но так и не смогла.

Я поморщилась, а она продолжала говорить:

– А что если я из тех девушек, которые не могут быть одни? А что если у меня всегда должен быть парень? Что, черт возьми, я должна делать со своей жизнью, если у меня нет парня, о котором я могла бы поговорить? Не знаю, заметила ли ты, но я не очень хорошо умею дружить с девушками. Ни одна подружка никогда не приходила ко мне тусоваться, вероятно, потому, что у большинства из них я уводила парней. Что мне, черт побери, делать?

Я встала из-за стола и подошла к моей стене из книг. Я хотела дать сестре кое-что конкретное. Схватив «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд, я протянула ей книгу.

Она нахмурилась, на ее лице появилось мрачное выражение.

– И что мне с этим делать? – Я приподняла бровь, и она подняла свою в ответ. – Мэгги, я не читаю, – эти четыре слова вместе сложились в самое грустное предложение, которое я когда-либо слышала. Я снова подтолкнула к ней книгу, и в этот раз она осторожно взяла ее. – Ладно. Я попробую просто потому, что мне чертовски скучно, но сомневаюсь, что мне понравится.

Она прочитала книгу за три дня, и когда она это сделала, она вернулась, цитируя ее, а ее глаза горели эмоциями, которых я раньше в ней не замечала.

– Знаешь, какая моя самая любимая фраза? «Не позволяй этим ублюдкам раздавить тебя». Господи. Как же. Это. Офигенно. Маргарет Этвуд мое тотемное животное. – Она протянула мне книгу и прищурилась. – У тебя же есть еще похожие?

Каждые три дня я давала ей новую книгу. Через некоторое время у нас начались пятничные девичники. Мы ели доритос, пили много газировки и лежали на полу у меня в комнате, закинув ноги на кровать.

– Черт возьми, Мэгги. Все это время я думала, что ты читаешь, чтобы сбежать от мира, но теперь я знаю, что ты читала не для того, чтобы сбежать, а чтобы открыть его.

Лучшим вечером, безусловно, был тот, когда Шерил закончила читать «Прислугу» Кэтрин Стокет. Все время, пока она читала эту книгу, она плакала, и слезы иногда переходили в смех – и наоборот.