Читать книгу "Леди Мармелад - Марион Леннокс"

Ответа не было. Джессика протянула к нему руки.

— Это правда? — спросила она. — Ты на самом деле так относишься ко мне?

— Как ты можешь сомневаться!

— Просто… я испытала потрясение.

— Почему?

— Понимаешь, всю дорогу, везя домой эту глупую Анджель, я думала… У меня возникли те же мысли, что у тебя.

— Ты шутишь!

— Я никогда не шучу, — возразила Джессика, — если речь идет о тебе. Мне так не хватает Доминика, но, когда я уехала, я поняла, что у меня стало одной утратой больше. Я хотела тебя так сильно, что мне было… больно. И вдруг ты оказываешься здесь и говоришь все нужные слова, и все… прекрасно.

— Прекрасно?

— Я не могу описать свои чувства, — прошептала Джессика. — Но это лучшее, что я могу сделать без спичрайтера. Мой статус принцессы позволяет мне иметь его?

— Ты прекрасно обходишься без спичрайтера, — уверил ее Рауль. — Но если он понадобится тебе — пожалуйста, ты его получишь. У тебя будет все, что пожелаешь. Всегда. — Он улыбнулся, и улыбка больше не сходила с его лица.

— Значит, ты меня любишь? — просияла Джессика.

Солнце выходит из-за туч, подумал он, сияющее солнце, которое согревает все его существо. Она рядом. Она смеется, у нее на глазах слезы радости. Его милая Джессика!

— Люблю и буду любить всегда. Еще есть вопросы?

— Нет.

— Тогда, может быть, ты замолчишь, чтобы я мог поцеловать тебя?

— Какая прекрасная мысль! — пробормотала Джессика, и после этих слов они надолго умолкли.

— Ну и ну! — произнес женский голос с явным американским акцентом. — Чего только не увидишь!

— Местный колорит, — пояснил мужской голос.

Автобус с туристами, совершающими десятидневный тур по Европе, остановился перед препятствием, образованным прицепом Джессики и «ламборджини» Рауля. Шофер яростно надавливал на клаксон.

Двери отворились, и, когда Джессика и Рауль неохотно оторвались друг от друга, пассажиры радостно высыпали из автобуса, чтобы насладиться видом старинного замка и запечатлеть его на память.

— Говорят, принц вчера женился, — сказал кто-то. — Возможно, я смогу увидеть королевскую парочку с помощью телеобъектива.

— Вряд ли. Слишком далеко, — усомнился его товарищ.

— Эй, вы, — обратился шофер к Раулю. — Уберите с дороги вашу рухлядь. — Затем он увидел «ламборджини». — И этот автомобиль тоже.

— Не раньше, чем я закончу делать предложение, — ответил Рауль, снова принимаясь целовать Джессику.

— Предложение? — задыхаясь, спросила Джессика в промежутке между поцелуями. — Какое предложение?

— Сегодня утром, — тихо сказал Рауль, шевеля дыханием ее шелковистые волосы, — после того как ты встала с постели, я вспомнил кое-что. Ты сделала мне предложение. — Он крепко обнимал ее, словно боясь расстаться с самой драгоценной вещью на свете. — Но я забыл сделать тебе предложение. Джесс, все началось с брака по расчету, но он продлился целых две минуты, прежде чем я понял, что женился на самой чудесной женщине в мире и что я люблю тебя больше жизни. Те, кого мы потеряли, Джесс, — они с нами. Они останутся с нами, если мы не расстанемся. Если будем жить вместе. Как муж и жена.

— Это… это предложение? — прошептала Джессика.

— Нет, — Рауль быстро опустился на одно колено. — Вот теперь это предложение руки и сердца.

— Эй, посмотри-ка! — громко воскликнула американка, толкая локтем своего спутника.

— Это Джессика! — раздался пронзительный детский голос. Из-за машины семенил Эдуар, которого держали за руки Луиза и Генри. — Джессика! И дядя Рауль на земле!

— Он делает предложение, — объявила американка, и все взгляды немедленно устремились на Рауля и Джессику.

— Рауль делает предложение, — прошептала Луиза со слезами радости на глазах. — О, Джесс!

— Подождите нас! — Все обернулись. Толпа репортеров, фотографов и операторов с громкими криками устремилась к месту события. Очевидно, они следовали по пятам Луизы и Генри. Один из операторов протолкался вперед и занял позицию перед американкой, за что был вознагражден ударом женской сумочки.

— Это мое место! — возмутилась туристка.

— Но его высочество делает предложение…

— Его высочество?

— Это принц-регент Альп'Азури, — пояснил оператор. — И его семья.

— Что же вы сразу не сказали? — воскликнула женщина. — Продолжайте, — обратилась она к Раулю. — Не обращайте на нас внимания.

— Я и не обращаю, — откликнулся Рауль. — Джесс…

— Будьте любезны немного подвинуться вправо! — воззвал оператор.

— Джесси…

— Что? — спросила Джессика, не зная, плакать ей или смеяться. Она находится в красивейшем месте. Ее окружают люди, которых она любит, — и целая толпа тех, кого она никогда в жизни не видела. И Рауль спрашивает:

— Ты станешь моей женой?

Возможно, это было самое удивительное предложение руки и сердца в истории государства Альп'Азури.

И самое чудесное предложение, какое Джессике когда-либо приходилось слышать.

Ответ мог быть только один.

Она опустила глаза на мужчину, которому отдала свое сердце. Его взгляд сказал ей все. Ей потребуется мужество, чтобы сделать важный шаг к новой жизни, но он всегда будет рядом и подхватит ее, если она споткнется.

— Да, любовь моя, — сказала Джессика. — Да, я стану твоей женой. Навсегда.

Это был изумительный день.

Лучший день, наполненный праздничной суетой, смехом и счастьем. День, с которого началась новая жизнь… Наконец обитатели замка отошли ко сну. Скоро Джессика и Рауль удалятся в свои покои, чтобы по-настоящему начать супружескую жизнь. А пока…

Звездной ночью они медленно шли по двору к конюшне.

Анджель лежала на сене с двумя маленькими альпака, прильнувшими к ее вымени. Матильда и Бальтазар.

Джессике и Раулю не сразу удалось воссоединить мать с детьми. Сначала им пришлось избавиться от сопровождающих. Затем они привели едва державшуюся на ногах Анджель в конюшню. Она неуверенно обнюхала свое потомство.

Бальтазар засунул голову под ее вымя и начал сосать.

Анджель лизнула его и, опустив голову в кормушку, принялась за еду.

Но затем Матильда решала вкусить материнского молока.

Анджель повернулась и оттолкнула ее, словно говоря, что одного ребенка для нее достаточно.

Но Рауль не отступил. Оторвав Бальтазара от материнского сосца, он держал его на расстоянии протянутой руки от Анджель, и альпака жалобно заблеяла.